Чертово дело

Чертово дело
Лада Кутузова

Николай Дергунов работает в отделе по борьбе с хаосом, существами и сущностями. В один из дней Николай вместе с коллегами выезжает на вызов в ночной клуб: туда проник демон, после чего посетители клуба погибли. Следов демона и портала обнаружить не удается, и Николай начинает расследование. А тут, как нарочно, сущности активизируются в некогда благополучном районе. Удастся ли Николаю выяснить, что стоит за странными случаями, или это дело не зря получило название Чертово?

Лада Кутузова

Чертово дело

Пролог

Маленький мальчик в маленькой кроватке не спит: над ним склонилось нечто. Тела у нечто нет, вместо него то ли черная пыль, то ли бездонный космос. Там, где должны быть глаза, то ли тлеют угольки, то ли разгораются звезды. Нечто с любопытством рассматривает мальчика, но пришло оно не за ним…

Глава первая. Камамбер

В субботнее утро самое лучшее – выспаться от души. Но мнения Николая Дергунова никто не спросил. Вот и сейчас он проснулся от настойчивого звонка мобильного – беспокоил шеф. Трясущимися руками – вчера хорошо посидел за бутылкой коньяка – Николай нашарил смартфон под подушкой.

– Ноги в руки и бегом в отделение, – велел шеф и отключился.

Легко сказать! При попытке сесть Николая повело, так что он плюхнулся обратно. Вот же гадство! Видимо, шампанское после коньяка было лишним. Зачем Николай его пил? Ответить на этот простой вопрос он был не в состоянии. Последняя неделя оказалась настолько сложной, что пришлось работать от зари до зари. А тут выдался единственный свободный день, когда он решил отоспаться. Но усталость сыграла злую шутку: Николай не смог сразу заснуть. Целый час ворочался с боку на бок, но сна не было ни в одном глазу.

Тогда он решил накатить и залез в бар: выбирать пришлось между коньяком и шампанским, так и не открытым на Новый год. Но крепкий, пятилетней выдержки напиток не подействовал, и Николай решил сыграть на понижение. Видимо, это и стало ошибкой. Зато удалось поспать, пусть и немного. Николай взглянул на часы: семь утра! О-ох, что же случилось, раз шеф его дернул в выходной спозаранок? Все хвосты Николай закрыл еще вчера.

Он рывком снова сел и ухватился за край кровати. Комната поплыла, точно в медленном танце, и Николаю пришлось приложить усилие, чтобы не свалиться обратно. Вцепившись в рядом стоящий комод, он встал и побрел в ванную комнату. Там залез в душ и включил прохладную воду; это немного помогло, хотя башка по-прежнему раскалывалась.

Николай вылез из ванны и посмотрел на себя в зеркало. Да-а, хорош! На правом глазу лопнул сосуд, поэтому белок наполовину побагровел, точно у вампира, восставшего из могилы. Недельная щетина придавала вид законченного пропойцы. Николай провел рукой по щетине: бриться все же не станет – руки до сих пор дрожат, точно он получил привет от Паркинсона. На кухне включил чайник и достал банку растворимого кофе. На медосмотре в прошлый раз сказали, что пора переходить на правильное питание – диету стол номер пять: у Николая обнаружилась дискинезия желчевыводящих путей. Кофе в списке запретных продуктов стоял первым пунктом, но тогда Николай просто сломается: без кофе по утрам он не человек, да и в течение дня тоже.

Он сыпанул три чайные ложки кофе в поллитровую банку и залил кипятком, сахар добавлять не стал. Кофе помог, но не особо: удалось прийти в себя, но голова трещала так, что хоть лед к ней прикладывай. Николай залез в аптечку в поисках анальгина, но таблеток не оказалось. Да, собирался купить пару пачек, но замотался и забыл. Сам себе злобный Буратино.

Николай решил вызвать такси: пешком до работы всего полчаса, но шеф велел торопиться. С утра было тепло, но в меру: июль в Москве только набирал обороты. Вот через несколько дней обещают температуру за тридцать градусов, и тогда Николай взвоет: он не переносил жару.

Подъехала корейская иномарка с водителем из азиатской республики, и вскоре Николай был на работе, здание конторы располагалось в середине Новомарьинской улицы. Предъявил пропуск дежурному охраннику, толкнул дверь, на которой висела табличка «ОБХСС: Отдел по борьбе с хаосом, существами и сущностями» и вошел. Между сотрудниками было принято в последнем слове заменять букву «щ» на «ч»: так точнее.

Сущностями называли паразитов, которые внедрялись в энергетическое поле человека: лярвы, неупокоенные покойники и прочие. Сущности жили за счет людей, потому старались прицепиться к человеку при малейшей возможности. Хотя иногда люди сами были не прочь заручиться поддержкой беса, например. Ходили слухи о потомственных колдунах и ведьмах, которые передавали бесов родственникам на протяжении столетий.

Существом же считался сплав демона и человека, при котором демон переделывал человека под себя: не только в эмоциональном и психологическом плане, но и физически. Об этом было известно по книгам – в живую с таким никто не сталкивался. Ну, не считая историй с суккубами и инкубами, но тем от человека нужна была лишь энергия в виде секса вплоть до полнейшего изнеможения и смерти жертвы. Во всяком случае, Николай ничего о подобном не слышал. Но возможности возникновения существ никто не отмел, а потому предусмотрительно заложили борьбу с ними в название отдела.

Собрались все: шеф, секретарь Женечка, напарник Николая Сэм и коллеги Денис и Михаил. Николай протиснулся между столов и сел возле окна. На подоконнике чах унылый фикус, который уже несколько лет с переменным успехом боролся за собственное существование.

– Привет опоздунам! – приветствовал Николая Сэм.

Николай коротко кивнул. Сэма по паспорту звали Симеон – родители расстарались и подобрали сыну редкое старинное имя. Когда Симеон вырос, он их усердия не оценил и переименовал себя в Сэма.

«А как еще? – объяснял он Николаю. – Не Сим же? Это Сим-сим получается, а то еще, прости господи, Сима какая-то».

Чем не устраивало Сэма его полное имя, тот не озвучивал, а Николай не спрашивал. Сэм окинул взглядом Николая и добавил шепотом, который, тем не менее, слышали все:

– Небось, полночи с бабами куролесил? Что у тебя с глазом-то? Перестарался?

Николай расстался с женой год назад. С тех пор Сэм был уверен, что напарник пустился во все тяжкие. Видимо, Сэм переносил свои мечты о свободе на Николая. Сам Сэм был обладателем на редкость невзрачной внешности: бледно-рыжий, с белесыми ресницами и бровями и со светло-розовой кожей, которая покрывалась алыми пятнами при малейшем смущении. При этом Сэм женился на редкой красотке и умнице, которая родила ему двух дочерей, – девочки пошли в мать. Фотография жены и дочерей стояла у Сэма на столе. Его тесть был долларовым миллионером, что позволяло Сэму не думать о деньгах.

На вопрос Сэма Николай ничего не ответил: все равно не поверит. Откинулся на спинку кожаного кресла – шеф недавно сменил свое и от щедрот отдал старое кресло Николаю – и приготовился слушать. Шеф включил видеоплеер и на белом экране появились нечеткие кадры.

– Съемка из ночного клуба, – пояснил шеф, – «Улитка в томате».

Николай знал этот клуб по долгу службы: раз в квартал приходил туда с ревизией. Ничего особенного, обычная плановая проверка: не завелась ли какая сущность – в таком месте может поселиться тварь, жадная до людской энергетики, не открылся ли переходник – портал в хаос. Но при первых же кадрах между лопатками проступил пот: в минуты волнений Николай сильно потел и ничего не мог с этим поделать. Следовало обратиться к врачу, но времени вечно не хватало. Вот и теперь ощутил, как намокает подмышками, а всего лишь из-за неясного предчувствия.

На экране показался мужчина, то ли лысый, то ли наголо бритый: качество съемки не позволяло это определить.

– Главный подозреваемый, – отметил шеф. – Заражение началось через две минуты после его прихода. Да и пробыл он в клубе всего ничего.

Николай всмотрелся в мужчину: не похож на завсегдатая ночных заведений, да и на владельца – одет слишком просто: джинсы мешковатые, заурядная белая футболка в тонкую синюю полоску, сандалии на носки обуты. Хотя кто знает…

– Он появился перед закрытием: полтретьего ночи, – продолжил шеф. – Отследить его на уличных камерах не удалось.

Шефу недавно исполнилось сорок пять лет. Обширную лысину на макушке он уже не маскировал, а сбривал оставшиеся волосы под ноль. Впрочем, так смотрелось гораздо лучше, чем прежние попытки шефа зачесывать длинные пряди поперек лысины. Семьи у шефа не имелось. Во всяком случае, Николай ни разу не слышал ни о жене шефа, ни о детях.

– А что с клубом? – не вытерпел Сэм. Он уже несколько раз посмотрел на часы, видимо, торопился домой.

– Зачистили всех, кто к тому времени в нем остался, – коротко ответил шеф, – тринадцать человек в общем.

– Всех, Виктор Иванович?! – не поверил Сэм. – И зачистили, вы сказали?

Зачисткой в отделе называли физическое устранение зараженного объекта. Людей это обычно не касалось.

– Смотрите сами, – шеф щелкнул пультом.

Через несколько секунд Николай вскочил и бросился в туалет: желудок не выдержал. Когда-то Нина, с которой он на тот момент жил вместе, купила сыр козий камамбер: внутри мягкий – сыр плавился при комнатной температуре, сверху покрытый белой плесенью. Николай не смог его есть: жуткая гадость! Так что Нина употребила сыр одна: положила на тарелку виноград, дольки груши, орешки, налила мед и умяла все за милую душу, запивая закуску шампанским.

Люди, находившиеся в клубе, походили на камамбер. Их кожа была покрыта белым налетом. Мерцал свет, звучала музыка, но никто не танцевал. Один из людей, молодой мужчина с хипстерской бородкой, ткнул указательным пальцем себе в глаз и вытащил его, из глазницы потекла густая белая жидкость. Девушка рядом пихала мизинец в ноздрю, пытаясь выковырять мозг, и ей это почти удалось. Вот тут Николай и дал слабину.

Когда он вернулся, экран уже погас.

– Ди-джей не заразился, но он сейчас в психушке и дать показания не может. Спасибо, что кнопку вызова успел нажать, – специально для Николая добавил шеф. – Кстати, Дергунов, у тебя прививка закончилась еще четыре месяца назад. Не забудь в понедельник зайти в лабораторию.

Раз в год сотрудникам отдела делали прививку от энергосущностей: от крадущих, сосущих, меняющих лица. Ходили слухи, что в центральном аппарате практиковали прививки посильнее: от сущностей класса А и Б наподобие полтергейстов и демонов. Но здесь, в Марьинском парке, серьезной работы не было: изредка появлялись сущности типа В и Г – по пальцам одной руки можно пересчитать, вроде суккуба или инкуба, на этом все. Слишком тихий и благополучный район.

– Зайду, – пообещал Николай.

Заведовала лабораторией Ольга Сергеевна, она была моложе Николая на два года. После расставания с Ниной Николай обратил внимание на Ольгу: симпатичная и приветливая. Он даже пригласил ее на свидание, но не явился: в тот день погибла Нина. С тех пор Николай так и не пришел в себя и старательно избегал Ольгу, хотя она к случившемуся отношения не имела. Да и он тоже, но чувство вины крепко засело в Николае.

– Так, – шеф взглянул на часы, – выезжаем на место событий. Отдел зачистки уже все убрал, ищем следы переходника.

– Это же проводник был? – полуспросил-полуутвердил Денис.

Проводниками звали людей, в которых вселился демон, потому что они доставляли сущность к другим – будущим жертвам. Демоны могли менять проводников, когда запасы жизненных сил человека подходили к концу, и переходить в другого человека. Все это Николай и его коллеги знали чисто в теории.

– Да, и нам нужно эту дрянь классифицировать. Дело важное и новое.

Планерка закончилась, и Николай, наконец-то, попросил у Женечки таблетку от головной боли. Секретарь открыла аптечку и молча протянула пачку анальгина. Николай проглотил сразу две таблетки, запив их водой из кулера, оставшиеся запихнул в задний карман. Женечка в офисе была палочкой-выручалочкой и не давала коллегам скатиться в хаос делопроизводства. Николай не очень понимал, что она делает в ОБХСС: с ее внешностью можно легко устроиться в Газпром или еще куда. Но зато все сотрудники их небольшого коллектива ценили Женечку и было за что: секретарь имела легкий характер, хранила спокойствие при всяком раскладе и быстро реагировала на любую ситуацию.