Славы венец – Ярославец!

Славы венец – Ярославец!
Лада Вадимовна Митрошенкова

Книга посвящена одному из ключевых событий Отечественной войны 1812 года – сражению при городе Малоярославце, изменившему ход всей военной кампании.Текст с согласия автора был использован для книги под названием "Битва при Малом Ярославце: рассказы для детей с детскими рисунками". Публикуется в авторской редакции.

Лада Митрошенкова

Славы венец – Ярославец!

Сражение за Малоярославец 12/24 октября 1812 года

Уездный город

Небольшой город-крепость возник на крутом холме на правом берегу речки Лужи, примерно в 120 км от Москвы, в незапамятные времена. Остатки самых ранних городских укреплений до сих пор сохраняются под слоем почвы на окраине города – это известное Городище. В 1571 году деревянные крепкие стены крепости не смогли выдержать нападения многочисленной орды крымского хана Девлет-Гирея. Городок был сожжён, уцелевших жителей увели в плен. Через несколько лет люди вернулись на пепелище, но Ярославец, когда-то цветущий и довольно богатый, очень долго не мог вернуть себе былого значения. И назывался он с тех пор Ярославец Малый, а позднее – Малоярославец.

В 1812 году Малоярославец был скромным уездным городом Калужской губернии. Его граница – земляной вал, за которым был вырыт неглубокий ров – простиралась всего на восемь с половиной километров. Вал начинался от реки Лужи примерно в районе современной 1-й Лесной улицы и полукольцом огибал город, заканчиваясь у истоков речки Филатки (или Филатовки). Самая удалённая от реки и самая южная его оконечность находилась у середины современной улицы Ленина. Живописный городок на прибрежных холмах речки Лужи весной утопал в яблоневых, грушевых и вишнёвых садах. Город окружали просторные луга, которые перемежались неширокими пашнями и глубокими оврагами.

В то время в городке было около двухсот домов. В них жили небогатые дворянские семьи, купцы и простые обыватели (всего около 1600 человек). Деревянные дома окружали просторные дворы, сады и огороды. На пересечении нескольких центральных, прямых и мощёных улиц были разбиты довольно просторные площади. Ближе к окраинам, улицы становились узкими и извилистыми. Канавы для стока воды вдоль улиц весной и осенью переполнялись, и проехать по глубокой грязи становилось трудно. Летом грязь высыхала и превращалась в толстый слой пыли, который столбом поднимался при каждом шаге. И только зимний санный путь доставлял истинное удовольствие путешественникам. Тогда едва различимый под пышным снежным убором город казался празднично-нарядным и чистым.

В центре Малоярославца, на самом высоком месте раскинулась просторная Торговая площадь. Здесь стояло самое большое и красивое здание в городе – Присутственные места. Здесь городским и уездным хозяйством занимались административные учреждения: нижний земский и словесный суд, уездное казначейство, городничий и полиция. Большинство чиновников в этих учреждениях были из дворян.

С одной стороны Торговой площади возвышался собор во имя Казанской иконы Божией матери, на другой – небольшой приходской храм во имя Успения Пресвятой Богородицы. Рядом с ними, напротив и вдоль центральной Дворянской улицы теснились несколько каменных и множество деревянных торговых лавок, где продавали ткани, крупы, соль и сахар, а также другие самые необходимые продукты. Массивные и приземистые кирпичные склады казённой соли, казённый винный погреб и общественный амбар так же выходили фасадами на Торговую площадь. На углу, напротив Успенской церкви и на заднем дворе Присутственных мест шумели два самых больших в городе кабака (всего их в городе в это время было пять). Здесь, на Торговой площади, находилось всё самое главное, всё самое необходимое для жизни города.

В базарные дни (по вторникам и пятницам) и, особенно, во время городских ярмарок площадь становилась особенно оживлённой. Ярмарок бывало в году несколько: 6 мая и 9 декабря (в дни Святого Великомученика Георгия Победоносца), 19 декабря и 22 мая (в дни Чудотворца Николая); а также – в десятую пятницу после Пасхи. Торговали здесь хлебом, мёдом, солью, рыбой, тканями, конопляным маслом, кожами, посудой, лошадьми, сеном, пенькой и другими нужными в хозяйстве товарами.

Жизнь горожан в то время не очень отличалась от жизни в деревне. Каждая семья имела свой огород, которым, в основном, и кормилась. Держали домашнюю птицу, свиней, а также коров и лошадей. Сено для них косили на городских и собственных лугах. Многие купцы и некоторые мещане имели в окрестностях города небольшие участки пахотной земли, где сеяли рожь, овёс и пшеницу. Собранный хлеб мололи на городской мельнице на реке Луже (находилась у излучины реки выше города), на небольшой мельнице (на ручье, впадавшем в Лужу) или на монастырской мельнице (на речке Ярославке). В городской и монастырской кузнях ковали необходимые в хозяйстве орудия труда. Городская кузница стояла возле Калужской заставы (там, где ручей Филатка пересекает Калужскую улицу), монастырская – у Боровской дороги, под самым холмом Городища. Но главным промыслом малоярославчан было садоводство. Ярославецкие яблони, груши и вишни славились вкусом и большими размерами.

За порядком в городе полицейским помогали следить солдаты инвалидной команды. В неё набирали раненых или увечных, больных солдат, числом около 30, а командовал ими прапорщик, полагалось иметь также одного барабанщика. Казармы инвалидной команды находились недалеко от Калужской заставы, в приходе церкви Рождества Иоанна Предтечи. Рядом с этой церковью стояло каменное одноэтажное здание богадельни для 10-12 старых и одиноких людей, выстроенное (как и Ивановский храм) на средства купца Терентия Елизаровича Целибеева. Ниже богадельни, на крутом холме над Лужей находилось городское кладбище, возникшее во второй половине XVIII столетия. При кладбище была построена небольшая деревянная церковь во имя Фёдора Стратилата. Ещё одна древняя деревянная церковь во имя Спаса Преображения стояла на высокой горе в Спасской слободе, отделённой от центральной части города речкой Ярославкой.

На берегу Ярославки ещё в XVI в. возник Свято-Николаевский Черноостровский монастырь. В начале XIX века в обители было девять монахов, управлял ею настоятель отец Макарий. Монастырь владел конюшней, скотным двором, мельницей, кузней, пекарней, садами, огородами, несколькими прудами для разведения рыбы. Летом 1812 года здесь готовились к строительству нового собора. Старый храм во имя Владимирской иконы Божией Матери разобрали, церковные службы вели в небольшой каменной церквушке. Тесный монастырский двор загромождали строительные материалы, шли работы по выравниванию площадок, засыпали землёй рвы внутри монастырской территории. Приглашённый художник летом 1812 года писал на Святых воротах обители образ Спаса Нерукотворного.

Пришла гроза военная

Войска императора французов Наполеона вторглись в пределы Российской империи 24 июня 1812 года. Началась война, которая навсегда изменила историю Росси и всей Европы.

Два месяца Великая армия Наполеона – огромная, собранная во многих европейских странах военная сила – продвигалась по российским дорогам, почти не встречая сопротивления. Наши войска отступали: их было вдвое меньше, чем войск неприятеля, и нужно было объединить все силы. В начале августа под Смоленском Первая и Вторая армии объединились – и здесь впервые с начала войны дали неприятелю серьёзное сражение. Но после двухдневной битвы русские войска оставили Смоленск. Сил было всё ещё намного меньше, чем у Наполеона. Сгоревший и покинутый жителями город доставил французам мало радости и пользы, но теперь им открылась прямая дорога на Москву. Москва, хотя и не была официальной столицей империи, но оставалась Первопрестольным градом, который нередко называли «сердцем России». Генеральное сражение, в котором встретились основные силы российского императора Александра I и Наполеона, должно было решить участь Москвы. Это сражение (французы называют его «битвой на Москве-реке»), произошло 7 сентября на обширном поле возле села Бородино, в 120 км от Москвы по Можайской дороге.

Целый день десятки тысяч людей стреляли друг в друга из пушек и ружей, рубили саблями и палашами, кололи штыками… Когда сражение стихло, оказалось, что решающей победы не одержал никто. Русские войска немного отступили от своих первоначальных позиций, но французам досталось лишь не очень широкая полоса земли, изрытая взрывами снарядов, покрытая телами убитых и раненых солдат. Главнокомандующий русскими армиями генерал от инфантерии Светлейший князь Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов думал о том, чтобы на следующий день снова вступить в бой. Но, узнав об огромных потерях, о ранениях и гибели множества генералов и офицеров – приказал отступить к Москве.

В подмосковной деревне Фили 13 сентября на военном совете русские военачальники решили оставить Москву неприятелю без сражения, чтобы сохранить армию. Разгоревшийся, было, спор завершили слова М.И.Голенищева-Кутузова: «Приказываю отступить».

Это был очень тяжёлый шаг. Все понимали, что прекрасный, древний, богатый город погибнет. Но другого выхода не было. М.И.Голенищев-Кутузов рассчитывал, что Наполеон и его Великая армия окажутся в Москве как в ловушке: они рассчитывают на московские богатства, а получат пожары и голод; они хотят отдохнуть и дождаться заключения мира, но вместо этого лишь потеряют время и силы. Так и случилось.

Через 36 дней после вступления в Москву Наполеон отдал своим войскам приказ покинуть её. «Москвы более не существует», – заявил он. И отправился в новый поход – в южные губернии России.

Тарутино

Войдя в Москву, французский император был почти уверен, что одержал победу в войне. Он ждал, что теперь Александр I будет рад заключить мир – на любых (или почти любых) условиях. Проявляя «великодушие», Наполеон несколько раз отправлял письма «своему брату Александру», но не получил никакого ответа.

Тем временем, основные силы русских армий отступили от Москвы в Калужскую губернию и расположились лагерем близ села Тарутино. В течение следующего месяца сюда прибывали подкрепления (войска ополчения) из многих губерний Российской империи, привозили продовольствие, оружие, медикаменты. Солдаты и офицеры, с трудом пережившие отступление после Бородинской битвы и оставление Москвы, постепенно пришли в себя и стали готовиться «воздать должное» неприятелю. Из уст в уста передавали слова поэта: «Нам зарево Москвы осветит путь к Парижу!» Настроение в русских войсках изменилось: понимая, что наши силы растут так же быстро, как убывают силы наполеоновской армии в сгоревшей Москве, офицеры и солдаты приободрились и вскоре были готовы к новым битвам. Неподалёку от Тарутино, наблюдая за происходящим в русской армии, стояли войска одного из лучших маршалов Наполеона – короля неаполитанского Иоахима Мюрата. Утром 18 октября русские войска неожиданно атаковали лагерь неприятеля – и в непростом сражении одержали победу.

На следующее утро, 19 октября, Наполеон во главе основных сил своей армии оставил Москву. Он двинулся на юг: там, в Калуге и Туле, он мог пополнить запасы вооружения и получить продовольствие. К тому же, уже в сентябре и октябре французы и солдаты других европейских стран почувствовали непривычный им холод. Пережить суровость русской зимы, как думали они и их император, было бы легче в южных губерниях России.

И у них могло бы всё получиться, если бы им удалось скрытно обойти лагерь русских войск у Тарутино, незаметно и быстро пройти через Боровск и Малоярославец. Но русский главнокомандующий М.И.Голенищев-Кутузов окружил Москву целой сетью партизанских отрядов – небольших и мобильных воинских соединений, которые могли перемещаться быстро и скрытно, вести разведку, нападать на небольшие отряды французских фуражиров. Солдаты одного из таких отрядов (под командованием капитана Александр Никитича Сеславина) вовремя обнаружил движение наполеоновских войск по Калужской дороге и вовремя доложил о нём М.И.Голенищеву-Кутузову. Михаил Илларионович, узнав о выходе Наполеона из Москвы, как говорят, перекрестился на икону и возблагодарил Господа. Теперь нужно было остановить продвижение французов на юг и повернуть их на запад. Задачи была не проста: армия Наполеона была всё ещё сильна, солдаты его хорошо вооружены и обучены. На пути этой огромной силы, стремившейся к спасению и победе, оказался небольшой городок Калужской губернии – Ярославец. Ярославец Малой. Малоярославец.

Страшные вести

В конце июня и начале июля месяца священнослужители по всей стране зачитывали в храмах царские манифесты о вторжении армии Наполеона. Так узнали о начале войны и жители Малого Ярославца. Вскоре в уезде, как и во всей Калужской губернии (как и во всех губерниях России), в помощь армии стали набирать ополчение, готовить продовольствие и другие необходимые припасы. Несмотря на это, в первые месяцы войны жизнь в городке не слишком изменилась. Торговля, сбор урожая в садах и огородах, церковные службы (теперь каждая служба обязательно заканчивалась молитвой о победе русского воинства) – шли своим чередом. Всё изменило объявление: Калужская губерния находится на военном положении! Вскоре в городе узнали об оставлении нашими войсками Москвы и о губительных московских пожарах. А ещё через несколько дней стало известно, что наши войска под командованием М.И.Голенищева-Кутузова остановились лагерем неподалёку от Малоярославца, возле села Тарутино.

Напротив русского лагеря под Тарутино, на другой стороне речки Черничны расположились части французской армии под командованием неаполитанского короля маршала Иоахима Мюрата. Им нужно было есть – и в поисках продовольствия отряды французов каждый день отправлялись всё дальше от своего лагеря, всё глубже забирались в пределы Калужской губернии. Для защиты своих сёл и деревень по распоряжению Калужского губернатора Павла Никитича Кавелина жители организовывали специальные отряды – кордоны. Начальником одного из таких кордонов стал решительный и смелый человек – малоярославецкий дворянин Савва Иванович Беляев.

В августе через Малоярославец из Смоленска, Можайска и Москвы побежали беженцы – и горожане потеряли всякий покой от тревоги. Совсем страшно стало, когда уездные и городские власти по приказу губернского начальства принялись уничтожать запасы вина и водки. В спешке спиртное выливали прямо на пол. Наполнив подвалы, хмельные жидкости переливались через пороги – и текли прямо по пыльным городским улицам. Это удивительное зрелище яснее всяких слов показало, что война не минует тихий городок.

Хотя городские и уездные чиновники и священнослужители уже с августа тайно (по приказу губернских властей) готовились покинуть город вместе со всеми архивами, казёнными деньгами и церковными ценностями, уезжать и увозить городские богатства они начали лишь в начале октября. Горожанам, дворянам, купцам и мещанам с трудом удавалось отыскать лошадей (почти всех уже отправили в лагерь русской армии в Тарутино), так что, кто мог – отправлялся из города пешком. Сначала для выезда из Малоярославца старались, как положено, получить разрешение властей, но после 18 октября, когда пришло известие о сражении при Тарутино, жители побежали из города кто куда, никого уже не спрашивая.

Первое столкновение

Утром 23 октября городничий Пётр Иванович Быков получил известие о приближении французов к Малоярославцу со стороны Боровска. Чтобы задержать их продвижение, он приказал сжечь мост через речку Лужу под Городищем. С той же целью ниже по реке открыли плотину городской мельницы. Сразу после этого П.И. Быков вместе с предводителем уездного дворянства Алексеем Ивановичем Белкиным и уездным земским исправником Павлом Николаевичем Радищевым уехал из Малоярославца.

Вечером того же дня к городу подошла передовая часть французской армии – 13-я пехотная дивизия под командованием дивизионного генерала Алексиса-Жозефа Дельзона. Дивизия входила в 4-й итальянский корпус под командованием вице-короля Италии принца Эжена Богарне (сына Жозефины Богарне, первой жены Наполеона). Нарушенные переправы через Лужу лишь ненадолго задержали французов. Довольно быстро они переправились в город по узкой мельничной плотине и вновь наведённому мосту. Солдаты обошли обезлюдевший городок в поисках еды и добра, оставленного жителями в поспешных сборах. Наскоро поужинав, расположились на ночь. Два батальона дивизии Дельзона ночевали в городе, другие расположились на биваках вдоль Боровской дороги, чтобы сохранять связь между передовыми частями и основными силами своей армии.

Император Наполеон ночевал в Боровске, командующий 4-м корпусом Э. Богарне – в селе Уваровском.

В это время по приказу М.И. Голенищева-Кутузова солдаты русских армий быстрым маршем по нескольким дорогам шли к Малоярославцу. Первыми прибыли казачьи отряды под командованием атамана Матвея Ивановича Платова. Обогнув город, они расположились на правом берегу Лужи недалеко от села Карижи. Около 5 часов утра к Малоярославцу подошли полки 6-го пехотного корпуса генерала Дмитрия Сергеевича Дохтурова, неожиданно ворвались в город и выбили из него неприятеля. Но французы укрылись за высокими стенами Черноостровского монастыря и сохранили в своих руках самое главное – мост через Лужу. Батальоны Дельзона, оставшиеся на ночь за рекой перешли по мосту и вытеснили русских из Малоярославца. Так началось кровопролитное сражения, которое длилось до глубокой ночи.

Недоброе утро

В руках французов всё время сражения оставались переправы через Лужу, Черноостровский монастырь и каменное здание почтовой станции напротив него. Благодаря этому Наполеон мог вводить в город всё новые и новые части, подходившие к Малоярославцу со стороны Боровска. Русские полки подходили к городу со стороны Спас-Загорья – и тоже вступали в сражение. Получив подкрепление, то русские, то французские солдаты шли в атаки и добивались временного успеха, но вскоре противник получал подкрепление – и приходилось отбивать его атаки.

Утром, когда солнце ещё невысоко поднялось над горизонтом, погиб дивизионный командующий 13-й пехотной дивизией А.-Ж.Дельзон. Воодушевляя своих солдат, он лично повёл их в бой – и пал от пули русского стрелка. Адъютант и родной брат генерала – начальник батальона Жан-Батист Дельзон бросился к убитому, но тут сам был сражён пулей в грудь (от полученной раны Ж.-Б.Дельзон скончался через несколько дней). Французская 13-я пехотная дивизия, потрясённая гибелью командира, почти бежала. Но генерал Богарне направил в город новые силы – и русские опять отступили.