Малоярославецкий уезд в конце XV–XVIII в.: Историко-географическое исследование

Картографические материалы, созданные в ходе Генерального межевания, хранятся в фондах РГАДА и ГАКО. Это “генеральные” карты Калужской губернии[136 - РГАДА. Ф. 1356. Д. 1375, 1376, 1377.], “генеральные” планы Малоярославецкого уезда[137 - Там же. Д. 1417, 1418, 1419, 1420.], планы его волостей и станов[138 - ГАКО. Ф. Ф-15. Оп. 5. Д. 432–436; Ф. Ф-437. Оп. 6. Д. 792.] и планы отдельных дач генерального межевания[139 - РГАДА. Ф. 1354. Оп. 155. Ч. 1, 2. Генеральные и специальные планы Малоярославецкого уезда 1761–1911гг.; ГАКО. Ф. Ф-15. Оп. 5. Планы дач генерального межевания.].

Карты Калужской губернии или наместничества существуют в нескольких вариантах. Время их создания – конец 1770-х – 1800-е гг. Одна из наиболее ранних карт имеет подробное описание экономического состояния первоначально вошедших в губернию уездов (кроме Серпейского и Мосальского).[140 - РГАДА. Ф. 1356. Оп. 1. Д. 1375.] Карта, датированная 1802 г., содержит информацию о том, как при расформировании в 1798 г. Малоярославецкого и Мещевского уездов была распределена между соседними уездами их территория.[141 - Там же. Д. 1376.] Эта интереснейшая тема, однако, выходит за рамки настоящего исследования. Для нас ценной информацией, содержащейся на всех картах наместничества, является направление дорог и обозначение их статуса. Наиболее подробные сведения по этой проблеме находим на дорожной карте наместничества.[142 - Там же. Д. 1377.]

Генеральные планы Малоярославецкого уезда также существуют в нескольких рукописных вариантах. Один из них – наиболее подробный и выполненный на высоком художественном уровне[143 - Там же. Д. 1419.]. При небольшом масштабе (в 1 дюйме 500 сажень) на нем обозначены мельницы и запруды. Хорошо видны даже направления улиц в городе Малом Ярославце. На другом плане показаны части, из которых был составлен уезд при новом его формировании в рамках Калужской губернии.[144 - РГАДА. Ф. 1356. Оп. 1. Д. 1420.] Обозначены территории, прежде входившие в Малоярославецкий уезд, а также – принадлежавшие до того Оболенскому, Боровскому, Калужскому уездам.

Названные карты Малоярославецкого уезда показывают, что в результате нового межевания он приобрел совершенно иные очертания. Значительная часть территорий, ему исторически принадлежавших, была передана в Калужский, Боровский, Медынский и Тарусский уезды.

Источником, содержащим сведения о территории, населенных пунктах, численности населения и об экономическом состоянии уездов вновь образованного Калужского наместничества, является опубликованный в 1782 г. Атлас наместничества с экономическими примечаниями и алфавитами к нему[145 - Атлас Калужского наместничества. Т. 1–3. СПб., 1782.]. Описание хозяйственного состояния уездов вновь образованной Калужской губернии содержится и в “Топографическом описании Калужского наместничества”, изданном несколько позднее[146 - Топографическое описание Калужского наместничества. СПб., 1785.]. И в Атласе, и в Топографическом описании представлены карты всего наместничества и каждого уезда в отдельности. Кроме того, в Атласе есть планы всех уездных городов. Карты в Атласе содержат больше информации: помимо населенных пунктов, на них указаны и пустоши и границы отдельных владений. Целью издания Топографического описания было лишь общее знакомство широкой публики с составом уездов Калужского наместничества, поэтому карты в нем имеют более мелкий масштаб и на них указаны лишь населенные пункты. Те и другие карты грешат значительным числом ошибок в написании названий сел, деревень и речек. Хотя топографическая их основа довольно точна.

Несмотря на указанные недостатки уездные и губернские карты Генерального межевания (изданные и неизданные) являются уникальным источником, содержащим сведения не только о местонахождении и названиях многих исчезнувших ныне населенных пунктов, но и о степени освоенности земель, о границах землевладений, об исторических названиях издавна заброшенных деревень и о многом другом. Для историков местного края карты Генерального межевания и экономические примечания к ним часто являются отправной точкой в исследовании истории локальных территорий и отдельных населенных пунктов.

Значительная часть вышеперечисленных документов впервые вводится в научный оборот в данном исследовании. Комплексное использование данных актовых источников, материалов писцовых описаний, карт и планов Генерального межевания позволяет решить поставленные в данной работе задачи по изучению истории формирования и состава земель, входивших в Малоярославецкий уезд на протяжении первых трех столетий его существования, изучить динамику численности населения в разных частях уезда и их хозяйственное развитие. Картографические материалы Генерального межевания послужили основой при составлении исторических карт и схем административно-территориального деления уезда в более раннее время.

Методологической основой исследования является представление о закономерностях исторического развития в целом и их конкретном проявлении на определенной территории.

Целостность исследования основана на анализе конкретно-исторических процессов, происходивших на локальной территории, с учетом общеисторических реалий. Системность и комплексность исследования обеспечивается компаративным изучением широкого круга исторических источников и сочетанием общеисторических методов исследования с методами источниковедения и исторической географии.

Историко-сравнительный анализ однотипных источников – актового материала или писцовых книг в различные хронологические периоды позволяет понять динамику развития конкретной локальной территории. Сравнение данных разных источников одного периода (актовых, писцовых, картографических) дает возможность наиболее точно установить картину заселенности, освоенности, развития хозяйства в различные исторические периоды. Одним из необходимых в случае обращения к локальной истории является метод исторической реконструкции: достаточное количество источников позволяет детально изучить происходившие в узких территориальных рамках процессы. При составлении таблиц, отражающих состав и численность населения, и другие количественные характеристики, применяются методы математического анализа. Изучая историю отдельного уезда необходимо применять в сочетании методы макро- и микроанализа, устанавливая, как в рамках небольшой территории реализовывались общегосударственные мероприятия, связанные с формированием и развитием его административно-территориальной структуры.

При составлении карт-реконструкций уезда на разные периоды применялся картографический метод, требующий привлечения возможно большего числа источников, позволяющих локализовать не только населенные пункты, но и пустоши.

Научная новизна работы состоит в комплексном подходе к изучению истории локальной территории – Малоярославецкого уезда – на протяжении длительного времени, с использованием разнообразных источников (актовых, писцовых, картографических), что позволило впервые детально изучить формирование административно-территориальной структуры одного из центральных уездов Рооссийского государства.

В научный оборот впервые введен целый комплекс писцовых и картографических материалов, а также документов, возникших в ходе Генерального межевания Малоярославецкого уезда в конце 1760-х – начале 1770-х гг.

На основе данных писцовых описаний и карт генерального межевания установлена локализация древних волостей, составивших первоначальную территорию Малоярославецкого уезда.

Впервые изучен процесс формирования территории уезда, присоединения к нему отдельных волостей, не входивших в состав первоначальной территории.

Изучен порядок и результаты описаний уезда в разные исторические периоды. Выделены основные моменты его развития.

Составлены исторические карты-схемы Малоярославецкого уезда в конце XV, XVI–XVII вв. и 1770-е гг.

Изучена история развития топографии города Малоярославца, с конца XV и до последней четверти XVIII в.

Практическая значимость исследования состоит в возможности применения используемой методики для изучения истории других уездов Российского государства, в сравнении результатов таких исследований, что позволит выявить общие и специфические черты сходных процессов во всех частях государства.

Кроме того, результаты исследования могут быть широко использованы в преподавании курсов исторической географии, региональной истории, а также краеведения в учебных заведениях Калужского области.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры региональной истории и краеведения ИАИ РГГУ. Основные положения и выводы диссертационного исследования отражены в авторских публикациях, докладе на Тихомировских чтениях в июне 2004 г., а также в докладах на научных и научно-практических конференциях: “Источниковедение и историография в мире гуманитарного знания” (Москва, РГГУ, 2002 г.), “Источниковедческая компаративистика и историческое построение” (Москва, РГГУ, 2003 г.); “История и культура Подмосковья: проблемы изучения и преподавания” (Коломна, 2003 г.); “Вопросы археологии, истории, культуры и природы Верхнего Поочья” (Калуга 1999, 2001 и 2003 гг.); “Малые города России. Малоярославец – проблемы истории и возрождения” (Малоярославец, 2000 г.) и др.

Работа имеет следующую структуру: введение, три главы и заключение.

Во введении обоснована актуальность, обозначены цели и задачи, определены объект, предмет и методологическая основа исследования, приведен историографический обзор темы, дана характеристика источниковой базы.

В первой главе изложена история формирования к концу XV в. Малоярославецкого уезда из отдельных волостей и станов, упоминающихся в духовных и договорных грамотах великих и удельных князей. На основе подробного изучения текста духовной грамоты Верейско-Белозерского и Ярославецкого князя Михаила Андреевича описан состав входивших в конце XV в. в Ярославецкий уезд земель. На основе редких упоминаний в исторических документах кратко изложена история возникновения, владельческой принадлежности и развития до конца XV в. города Ярославца.

Во второй главе описан состав, внешние границы уезда Ярославца Малого в XVI–XVII вв. На основе материалов писцовых описаний представлены изменения, происходившие на территории его административных единиц: возникновение и исчезновение населенных пунктов, изменения в размещении и численности населения. Выявлены взаимосвязи указанных процессов с географическим положением отдельных волостей и станов, а также – с внутриполитической обстановкой в стране. Обозначена значительность роли, которую играли в развитии тех или иных частей уезда проходившие через него дороги. Отдельный параграф посвящен истории города Малого Ярославца в XVI–XVII вв.

В третьей главе дана характеристика административной структуры, заселенности и хозяйственного развития уезда в начале XVIII в. Описан ход и охарактеризованы результаты Генерального межевания на территории уезда в 1766–1771 гг. Отмечены изменения в составе земель, включенных в Малоярославецкий уезд после вхождения его во вновь образованную Калужскую губернию. Описаны изменения в топографии и развитии города Малоярославца в XVIII в.

В Заключении даны основные выводы по теме исследования.

В приложении даны схемы расположения волостей и станов юго-западной окраины Московского княжества, упоминаемые в духовных и договорных грамотах великих и удельных князей в XIV–XV вв. (приложение 1); владений наследников Владимира Андреевича Храброго в Боровском и Серпуховском уделах (приложение 2), а также – Михаила Андреевича Верейско-Белозерского “в Ярославце” (приложение 3); схемы административно-территориального деления уезда Ярославца Малого в конце XV, в XVI–XVII вв. и в 1770-е гг. (приложения 4, 6, 10) и направлений дорог, проходивших через уезд Ярославца Малого в XVI–XVII вв. (приложение 7); реконструкции планов города Малого Ярославца в конце XV и в конце XVI – начале XVII вв. (приложения 5, 8); планы города Малого Ярославца и Малоярославецкого уезда из Атласа Генерального межевания (приложения 13 и 11); проектный план города Малого Ярославца, утвержденный ее величеством императрицей Екатериной II в 1779 г. (приложение 14); впервые публикуемые планы города Малоярославца конца 1760-х – начала 1770-х годов из фондов РГАДА и РГВИА (приложения 12, 15).

Научно-справочный аппарат работы включает подстрочные ссылки, список источников и литературы, список сокращений.

ГЛАВА I. ЯРОСЛАВЕЦКИЙ УЕЗД В КОНЦЕ XV в.

§ 1. История формирования Ярославецкого уезда

Территория Ярославецкого уезда складывалась постепенно, на протяжении длительного периода, в ее состав вошли, в основном, бывшие рязанские владения, после присоединения к Московскому княжеству оказавшиеся на юго-западной его границе.

История присоединения и владельческой принадлежности в ранний период территории, занимаемой с конца XV в. уездом города Ярославца (позднее названного Ярославцем Малым) раскрывается на основании анализа сохранившегося комплекса духовных, договорных и жалованных грамот князей московского дома XIV–XVI вв.[147 - См.: ДДГ; АСЭИ; АРГ.]

В связи с тем, что специалисты в области русской медиевистики постоянно пересматривают и уточняют время составления используемых актов[148 - О датировке грамот см.: Черепнин Л.В. Русские феодальные архивы – вв. М., 1948. Ч. 1; Зимин А.А. О хронологии духовных и договорных грамот великих и удельных князей – вв. // Проблемы источниковедения. М., 1958. Сб. 6. С. 275–324; Кучкин В.А. Договорные грамоты московских князей XIV века: Внешнеполитические договоры. М., 2003; Он же. К датировке завещания Симеона Гордого // ДГ. С. 99–106; Он же. Договор Калитовичей // Проблемы источниковедения СССР и специальных исторических дисциплин. М., 1984. С. 16–24; Он же. Сколько сохранилось духовных грамот Ивана Калиты? // Источниковедение отечественной истории. М., 1989. С. 206–225; Каштанов С.М. К вопросу о первом упоминании и времени основания Малоярославца…; Мазуров А.Б. О датировке завещаний Ивана Ивановича Красного // Исторические чтения Коломенского гос. пед. ин-та. Коломна, 2002. Вып. 2. С. 67–69.], вопросы датировки грамот специально в данной работе не рассматриваются, и в каждом случае приводится датировка, представляющаяся автору настоящего исследования наиболее обоснованной.

Самые ранние сведения о территориях, вошедших позднее в Ярославецкий уезд, содержатся в хорошо известной исследователям жалованной данной и тарханной грамоте рязанского великого князя Олега Ивановича игумену Ольгова монастыря Арсению. Хотя документ относится к 1370-м гг., он включает в себя ссылку на более ранние времена, когда при основании названного монастыря (вероятно, состоявшегося около 1219 г.) “… князь великий Ингварь, князь Олег, князь Юрий, а с ними бояре” пожаловали ему пять погостов, которые перечислены здесь же: Песочна, Холохолна, Заячины, Веприя и Заячков[149 - АСЭИ. № 322. С. 351.].

По поводу названных в грамоте рязанских князей Ингваря, Олега и Юрия в литературе существуют разные точки зрения. Нам кажется вполне обоснованным мнение Д.И Иловайского и Б.А. Романова, считающих их братьями Игоревичами[150 - Иловайский Д.И. Указ. соч. С. 63; Романов Б.А. Элементы легенды в жалованной грамоте великого князя Олега Ивановича Рязанского Ольгову монастырю // Проблемы источниковедения. М.–Л., 1940. Сб. III. С. 215.]. Если это так, то значит упомянутые пожалованные Ольгову монастырю земли в начале XIII в. принадлежали рязанским князьям.

Следует отметить, что правдивость некоторых подробностей, связанных с основанием монастыря, изложенных в грамоте, вызывает сомнения[151 - См. об этом подробнее: Романов Б.А. Указ. соч. С. 213–216.]. Однако указанные в ней волости или погосты действительно существовали и вполне поддаются локализации. По р. Вепрейке (приток р. Лужи) можно уверенно локализовать Веприю, в районе существующего с. Тарутино (на р. Наре и речке Чернишне) – Заячков, в нижнем течении р. Протвы локализуется Холохолна (см. приложение 1). Песочну Б.А. Романов локализует в Песоченском стане Коломенского уезда (XVII в.), а Заячины – у истоков р. Прони[152 - Там же. С. 217.]. Последние два погоста грамоты Олега рязанского никакого отношения к Ярославецкому уезду не имеют, и их история не является темой данной работы.

Что касается остальных, то Вепрейская волость входила позднее в состав соседнего с Ярославецким Боровского уезда, а Заячков и Холхол являлись волостями (затем – станами) Ярославецкого уезда с конца XV в. и до конца 1760-х гг. Обе они находились восточнее основной территории позднейшего Ярославецкого уезда, а будущая Боровская волость Веприя – западнее ее[153 - В данном случае неважно, что названные волости располагались не строго к востоку или к западу от Ярославца.]. О принадлежности других частей Ярославецкого уезда (также, как и соседнего Боровского) рязанским князьям в XIII в. нет никаких сведений. Но следует обратить внимание на то, что, располагавшиеся западнее ярославецких земель волости Серпуховско-Боровского княжества Лужа и Боровск, а также отъездная Можайская волость Верея (ставшая позднее частью Верейско-Белозерского княжества) названы в договорной грамоте Дмитрия Донского с Олегом Рязанским 1381 г. бывшими “местами рязанскими” (отошедшими Москве). Получается, что основная территория будущего Ярославецкого уезда в рассматриваемое время была окружена рязанскими территориями. Можно предположить, что и остальные ярославецкие земли, располагавшиеся по рекам Протве и Луже (и их притокам) также в указанный период могли входить в состав Рязанского княжества.

Что касается хозяйственного развития названных в жалованной грамоте Олега Рязанского территорий, его трудно оценить. Но пожалованные тремя князьями новой обители земли должны были быть, по меньшей мере, не самыми заброшенными во всем княжестве. Этимология названий трех из пяти погостов (“Заячины”, “Веприя” и “Заячков”) позволяет связывать их образование с княжескими охотничьими угодьями. Кроме того, все они – “земли бортные”, т.е. население их занималось очень доходным промыслом. Все это позволяет предполагать относительно высокое экономическое развитие этих погостов.

В духовной грамоте московского великого князя Ивана Даниловича Калиты[154 - ДДГ. № 1. С. 7–9.] (1339 г.[155 - Кучкин В.А. Сколько сохранилось духовных грамот Ивана Калиты?… С. 221.]) упоминаются некоторые земли, прилегавшие к территории будущего Ярославецкого уезда. Самой грамоте, многочисленным затронутым в ней аспектам политического и экономического развития Московского княжества, локализации названных в ней географических объектов посвящено много работ[156 - См. об этом введение к данной работе. С. 9–13.], и мы останавливаться на анализе этого документа не будем. Напомним лишь состав земель, доставшихся третьему сыну великого князя – Андрею серпуховскому: “А се дал есмь сыну своему Андрею: Лопастну, Северьску, Наруниж[ское, Серпо]ховъ, Нивну, Темну, Голичичи, Щитов, Перемышль, Растовець, Тухачевъ. А се села: село Талежьское, село Серпоховьское, село Колбасиньское, село Нарьское, село Перемышльское, село Битяговское, село Труфоновское, село Ясиновськое, село Коломнинское, село Ногатиньское”, кроме того, Лопастеньское село из удела князя Андрея было передано княгине Ульяне “с меншими детьми”[157 - ДДГ. № 1б. С. 9.]. Владения Андрея серпуховского интересуют нас, прежде всего, потому, что его сын – Владимир Андреевич серпуховской и боровский традиционно считается основателем города Ярославца на р. Луже – центра будущего Ярославецкого удела. Однако из ярославецких волостей в грамоте не названа ни одна: он ими не владел.

Все владения Андрея Серпуховского располагались на юге и юго-западе Московского княжества, на левой стороне реки Оки.[158 - О локализации владений Андрея Серпуховского см. так же: Юшко А.А. Феодальное землевладение московской земли XIV в. М., 2002. С. 40–44.] Голичичи и Щитов непосредственно граничили с волостью Заячковым, Темна – с Холхолом.[159 - См.: Аверьянов К.А. Формирование территории Московского княжества: Источниковедческий анализ духовных грамот Ивана Калиты. Автореф. дис. … канд. ист. наук. М., 1996. С. 251 (Схема I. Локализация объектов, упомянутых завещанием Ивана Калиты.)] На этом основании возможно предположение, что эти три волости, а также располагавшиеся южнее Серпухов, Лопастна и Нивна – были прежде рязанскими владениями, отнятыми московскими князьями.

Как предполагал в одной из своих работ В.А. Кучкин, неупомянутые в духовной Ивана Калиты ярославецкие и боровские волости оставались рязанскими владениями до заключения договора между Дмитрием Донским и Олегом рязанским в 1381 г.[160 - Кучкин В.А. Княгиня Анна–тетка Симеона Гордого // Исследования по истории России (до 1917 г.). М., 1993. С. 8.] Кроме, однако, нескольких волостей, переданных между 1340 и 1348 гг. Семену Гордому некоей княгиней Анной (об этом – ниже). То есть, владения рязанских и московских князей на территориях современных Боровского, Малоярославецкого, Серпуховского и других уездов располагались чресполосно. Например, будущие ярославецкие волости Заячков и Холхол (неупомянутые в духовной грамоте великого князя Ивана Калиты), находились в непосредственной близости от названных им земель, можно сказать, были окружены ими. Менее вероятным кажется предположение К.А. Аверьянова о принадлежности ярославецких и соседних земель в XIV в. Можайскому княжеству[161 - Аверьянов К.А. Купли Ивана Калиты. С. 162–163.].

Возможно, Иван Калита не перечислил в своей духовной грамоте все фактически принадлежавшие ему земли. Некоторые из них, захваченные силой оружия и хитростью, располагались в глухих лесах и были слабо освоены. Существовала реальная возможность возвращения их Рязанью, поскольку удержать в своих руках всю захваченную территорию, было даже для быстро крепнувшей Москвы довольно трудно. Может быть, именно поэтому нет в духовной грамоте Калиты упоминаний о Луже, Боровске, Верее и других соседних территориях (в том числе – ярославецких).

Высказанное предположение касается истории не всех ярославецких земель: судьба волости Заячков в рассматриваемый период известна немного полнее. Ее упоминание мы встречаем в договорной грамоте великого князя Семена Ивановича Гордого с братьями (1348 г.[162 - Кучкин В.А. Договор Калитовичей… С. 24.]). В этом документе впервые появляется упоминание о пожалованных московскому князю Семену Гордому княгиней Анной (которую Семен Иванович называет “теткой”) земель. Плохая сохранность документа позволяет прочесть название только одной из пожалованных волостей – Заячков[163 - ДДГ. № 2. С. 11–13.]. Согласно реконструкции документа, предложенной В.А. Кучкиным, кроме Заячкова княгиня Анна “благословила” Семена Гордого также и другими волостями, а именно: Гордошевичами, Вышгородом, Гремичами, Рудью, Кропивною и Сушовым[164 - Кучкин В.А. Договор Калитовичей… С. 25.] (см. приложение 1). О пожалованной теткой Анной волости Гордошевичи, хотя и не вполне ясно, говорится и в духовной грамоте Семена Ивановича (1353 г.)[165 - ДДГ. № 3. С. 13–14.]. Все эти сведения для нас имеют особое значение, поскольку речь идет о части территории будущего Ярославецкого уезда и о соседних землях. Волость Гордошевичи занимала территорию, на которой ныне расположен сам город Малоярославец и значительную часть его окрестностей (по речкам Большой и Малой Перинкам, Кариже, Ярославке), что устанавливается на основании писцовых описаний уезда Ярославца Малого в конце XVI и начале XVII вв.[166 - См.: РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 539, 540, 681 и др.]

Между датами составления завещаний Иваном Калитой и Семеном Гордым разница немногим более десяти лет. Являясь для сына Калиты теткой, неизвестная Анна принадлежала к тому же поколению, что и великий князь Иван Данилович. Следовательно, во время написания духовной грамоты Ивана Калиты княгиня Анна вполне могла быть взрослой и дееспособной женщиной, владелицей (самостоятельной или вместе с мужем) значительных по протяженности и хозяйственному потенциалу земель. И совершенно естественно, что находившиеся в чьем-то владении и не являвшиеся собственностью московского князя земли он не мог завещать своим наследникам. Впрочем, это сделала после его смерти сама владелица – княгиня Анна.

Происхождение княгини Анны имеет, в данном случае, значение, и на нем следует остановиться подробнее. По мнению М.Д. Хмырова и А.В. Экземплярского, княгиня Анна была женой брата Ивана Калиты – Афанасия[167 - Хмыров М.Д. Алфавитно-справочный перечень удельных князей русских и членов царствующего дома Романовых. Ч. 1. СПб., 1871. № 377; Экземплярский А.В. Великие и удельные князья северной Руси. Т. 1. СПб, 1889. С. 334.]. В.А. Кучкин считает, что тетка Семена Гордого – это сестра Ивана Калиты, дочь Даниила Александровича Московского, выданная замуж за одного из рязанских князей. Этим, по его мнению, и объясняется появление части рязанских территорий в составе Московского княжества[168 - Кучкин В.А. Княгиня Анна – тетка Симеона Гордого… С. 6–9.]. К.А. Аверьянов доказывает, что княгиня Анна была дочерью одного из белозерских князей, вышедшею замуж сначала за можайского и брянского князя Святослава Глебовича (сына смоленского князя Глеба Ростиславича), а затем – за Афанасия Даниловича, брата Калиты. От первого мужа, по мнению К.А. Аверьянова, княгиня получила и принесла с собой в приданое Афанасию Даниловичу часть будущих ярославецких земель, а именно – волость Гордошевичи[169 - Аверьянов К.А. Купли Ивана Калиты. С. 159–164.]. Эта версия объясняет наименование волости Гордошевичи отъездной можайской волостью в духовной грамоте Дмитрия Донского, но не объясняет, каким образом к княгине попала бывшая рязанская волость Заячков. В целом, версия К.А. Аверьянова представляется менее обоснованной, чем предлагаемое В.А. Кучкиным решение проблемы. После смерти одного из рязанских князей оставшаяся вдовой дочь Ивана Калиты могла передать владения своего супруга в руки московского князя. Рязань в тот момент (между 1340 и 1348 гг.[170 - Кучкин В.А. Договорные грамоты московских князей XIV века… С. 256.]) вряд ли могла помешать этому акту. Впрочем, исходя из юридической практики того времени, переход бывших рязанских земель в состав московского княжества был вполне возможен и в качестве приданого за одной из княжон. А вот возможность передачи новому супругу полученных в качестве подарка от первого мужа владений – более чем спорна.

Во второй духовной грамоте брата Семена Гордого – великого князя Ивана Ивановича Красного (ноябрь-декабрь 1357 г.[171 - Мазуров А.Б. О датировке завещаний Ивана Ивановича Красного…]) после подтверждения владений серпуховского князя Владимира Андреевича, доставшихся последнему в наследство от отца (Андрея Ивановича), написано: “…А чт[о ся мне] достали ме[ста Рязань]ская на сеи стороне Оки, из тыхъ местъ дал есмь князю Володи[меру], в Лопастны места, Новыи городокъ на оусть Поротли, а иная места Р[язаньск]ая отменьная сыном моим, князю Дмитрью [и князю И]вану, поде[лятся нап]олы без обиды…”[172 - ДДГ. № 4а. С. 15.]. Названия этих мест не указаны. Оборот “мне достали” может означать как приобретение этих мест в недавнее время, так и простое употребление обобщенного названия волостей, когда-то перешедших к Москве от Рязани, но до сих пор по памяти и для простоты обозначаемые как бывшие рязанские территории. “Отменные” у Рязани “места” были, однако, еще не вполне “притянутыми” к Москве территориями: в тексте грамоты содержится оговорка: “…И ци по грехомъ, имуть искати из Орды Коломны, или Лопастеньских местъ, или отменьных мест Рязаньскихъ, а дети мои, князь Дмитрии и князь Иван, князь Володимеръ, и княгини [в то] место поделятся безъпеньными месты”[173 - Там же.]. Рязань в то время претендовала на возвращение себе Коломны и Лопастны, вероятно, и других захваченных Москвой территорий тоже. Упоминание “других мест рязаньских” наряду с Коломной косвенно подтверждает наше предположение о том, что Москва уже довольно продолжительное время владела ими.

В договорной грамоте великого князя Дмитрия Ивановича с серпуховским князем Владимиром Андреевичем (между 10 апреля и 15 июня 1371 г.[174 - Зимин А.А. Указ соч. С. 283–285.]) последний, насколько можно судить по плохо сохранившемуся тексту, перечисляет земли, которые он желал бы получить[175 - ДДГ. № 7. С. 23–24.]. Искомые земли принадлежали в это время вдове Семена Гордого Марии. Княгиня владела ими лично, эти волости не входили в состав Московского или Великого княжения, и поэтому, в отличие от других, завещанных ей Семеном территорий, Иван Красный отобрать их у вдовы не решился. После “живота” княгини Марии Александровны их и хотел получить активно занимавшийся делами своего княжества Владимир Андреевич. Речь идет о четырех волостях, составивших позднее ядро Ярославецкого уезда – Гордошевичах, Гремичах, Сушове, и Заячкове, а также еще о трех соседних – Вышгороде и Руди с Кропивною (см. приложение 1). Напомним, что именно эти семь волостей и считает В.А. Кучкин “благословением” тетки Анны.

Текст грамоты, на наш взгляд, не позволят с полной уверенностью судить о том, что просимые Владимиром Андреевичем земли были им и в самом деле получены, хотя С.М. Каштанов считает этот факт бесспорным. Прежде всего, возникает вопрос: почему, в таком случае, в следующем договоре Дмитрия Ивановича с Владимиром Андреевичем (1389 г.)[176 - Там же. № 11. С. 30–33] не указаны эти земли, а названы совсем другие волости, расположенные по соседству и полученные Владимиром Храбрым от великого князя по ходатайству митрополита Алексия – Лужа и Боровск (см. приложение 1)? Возможно, конечно, что сначала Храброму были даны принадлежавшие Марии территории, а затем отобраны и взамен пожалованы Лужа и Боровск. Но когда это произошло? В тексте грамоты Владимир Андреевич явно указывает, что принадлежавшие Марии Александровне земли он хотел бы приобрести лишь после ее “живота” (“… а по ее животе Заячков мне”). Бывшая великая княгиня пережила Дмитрия Ивановича на 10 лет, скончавшись лишь в 1399 г.[177 - ПСРЛ. СПб., 1910. Т. 23. С. 137.] В то же время из духовной грамоты Донского известно, что он свободно распоряжался владениями, которые пожизненно предназначались бывшей великой княгине не только завещанием Семена Гордого, но и отца Дмитрия Донского – великого князя Ивана Ивановича Красного[178 - Подробнее об этом см.: Кучкин В.А. Последнее завещание Дмитрия Донского // Средневековая Русь. М., 2001. Вып. 3. С. 106–183.]. Таким образом, на основе имеющихся источников можно утверждать лишь то, что в период между 1371 и 1389 гг. интересующие нас волости перешли в полное владение Дмитрия Донского. О принадлежности их какое-либо ограниченное время Владимиру Андреевичу Серпуховскому говорить нет оснований.

Митрополит Алексий скончался в 1378 г., следовательно, пожалование, лишение владений и новое пожалование должны были состояться в промежуток между заключением договора между двоюродными братьями в 1371 г. и смертью митрополита Алексия. В эти годы отношения между молодыми князьями не были еще замутнены спорами, ссора, как нам кажется, нашла бы отражение в летописях. Но все же, такой ход событий был возможен, хотя доказательства в пользу того или иного мнения пока не найдены.