Урок любви

– Прогрессирую, – мрачно отметила я про себя. – Что же такое происходит, может, проблема во мне? Точно, это моя вина: я не могу быть терпеливой и уступчивой, не могу глотать обиды и не допускаю, чтобы меня пинали и вытирали об меня ноги.

Если с первым мужем я не смогла быть счастливой из-за разницы в интересах, то почему с этим так получилось? Со вторым-то я была, так сказать, на одной волне. Но особой горечи по этому поводу не было. Я себя чувствовала так, как будто поучаствовала в каком-то крупном розыгрыше. Время быстро летело, экспериментировать с замужеством я больше не хотела, твердо решив, что это не для меня. Единственно, хотелось детей. В детстве я мечтала, что у меня будет много детей: пять мальчиков и пять девочек. Но моя костлявая свекровь-мегера настолько отбила у меня охоту на брак, что я абстрагировалась от мужчин совершенно. И дальше приглашения поужинать дела у меня в личном плане не заходили. Позже, как это часто бывает, я всё же больше винила себя в неудачах с семейной жизнью. Ведь по прошествии времени плохое имеет свойство улетучиваться – всё уже кажется не таким, как себе представляешь. Надо было мириться с недостатками других, тогда бы и семья была, и дети. Но всё сложилось как сложилось. Частые командировки привносили свежесть и счастье в мою монотонную жизнь. Я подолгу гуляла по незнакомому городу, любовалась архитектурой, смотрела на жилые дома. Особенно мне нравилось, когда в сумерках в окнах зажигался свет. Я представляла, что за каждым окном своя жизнь, своя история.

Каждый город по-своему красив и имеет только ему присущие черты. Москва – роскошна, она выплескивает на тебя свою богатую историю, порой суровую, а иногда трогательную и милую как тургеневская девушка.

Рим – это старый ловелас, он настолько известен и знаменит, что каждый его камень на мостовой напоминает о бренности бытия.

Париж – суетлив, торопится жить, любить и быть любимым толпами туристов, которые, кажется, не спят ни днём, ни ночью. И так можно говорить бесконечно, отождествляя города с людьми, наделяя их разными характерами и чертами.

Мои родители, которых я очень люблю, давно переехали за город. Я имела неплохой доход и смогла обеспечить им достойную жизнь. Сестра моя вышла замуж и уехала в Санкт-Петербург. Я часто навещала ее семью. Мне нравился Питер с его величественной архитектурой и монолитными домами. Временами на меня находила хандра: я ненавидела себя, всё меня раздражало и хотелось, не шевелясь, сидеть на диване или в кресле, или, на худой конец, на стуле и ничегошеньки не делать. К счастью, это состояние сменялось кипучей деятельностью, и тогда я шмелем носилась по рабочим делам и частенько навещала родителей. Не знаю, может это считается каким-то отклонением в психиатрии? Но, скорее всего, это синдром одинокой женщины. Родители мои жили на даче за городом, езды минут

40. Затарившись всем необходимым, я ездила к ним по выходным. Удивительно, но, выезжая из загазованного города, по пути на дачу я явно ощущала переход с городского воздуха на свежий, перемешанный с морем, пьянящий чистейшим кислородом. Дом стоял недалеко от моря. Всё же жизнь на природе, в домике на земле – в собственном, пускай и небольшом – имеет непередаваемую прелесть. И каждое время года здесь со своим очарованием.

Казалось бы, осенью, поздней, в ноябре ничего уже в засыпающей природе не найдёшь примечательного. Кусты, деревья оголены. Ветки чёрные от пропитавшего их дождя. Свинцовое небо. Тучи прямо над головой… а в саду на голой кряжистой хурме по всему дереву – огромные шары ярко-оранжевых плодов. И так славно от этой картины становится на душе! Враз осенний серо-буро-малиновый день обретает оттенок оранжевой хурмы, и радость переполняет сердце. С удовольствием на тёплой кухне завариваешь ароматный чай, и долго ещё перед глазами стоят оранжевые плоды – как символ надежды и счастья. Вот так я и жила с этой надеждой на лучшее – на встречу с тем единственным, надежным человеком, который будет со мной на одной волне. Это выражение, кстати, я начала употреблять совсем недавно, и мне оно нравится.

Время шло, дни бежали за днями. Сезоны быстро сменяли друг друга. Всегда вспоминаю слова старой приятельницы моей мамы. Она рассказывала, что лет 40 назад, во времена ее молодости, к приходу лета готовились уже в мае: завешивали люстры марлей от мух, надевали крахмальные белые чехлы на плюшевые диваны и кресла. Квартира у них, известных бакинских хирургов, была огромная, с дубовым паркетом, с вереницей комнат – они жили в Ичеришехер. Таким образом подготовив квартиру к лету, уезжали на дачу. Летний сезон длился неимоверно долго, как целая жизнь: с традиционными гонаглыгами (Местная традиция накрывать праздничный стол по конкретному случаю), с шашлыками, с утренним хашем, с бесконечным августом с его инжиром, виноградом. С обязательной варкой инжирового варенья, когда изумительных запах, сопровождавшийся жужжанием пчел, разливался над апшеронскими дачами. Так вот, лето наших мам и пап, бабушек и дедушек длилось вечность. А теперь лето, осень, зима и весна мелькают зараз! Не успеваешь надеть шлепанцы на пляж – и ты уже готовишь сапоги для осени. Ученые настаивают на версии о смещении какой-то оси, которая за последние 20 лет вследствие природных катаклизмов вконец распоясалась – они предрекают нам повсеместное похолодание.

Но при этом всё же лето в Баку приходит с той же регулярностью, оно просто врывается солнцем, на базарах и в магазинах россыпи ягод: горы почти чёрной глянцевой черешни (с детский кулачок, сорт «бычье сердце»), алой вишни, ароматной клубники, нежных веточек красной смородины. А первым вестником приближающегося лета является, конечно же, алыча. Зеленая, сочная, самая вкусная сорта «гёйча». Быстрее бы добежать до дома, наскоро ополоснуть под проточной водой и – начинаешь хрустеть ею, предварительно обмакнув в соль. Наслаждение родом из детства! Такое изобилие фруктов, как у нас в Азербайджане, я нигде не видела. И вкус у фруктов настоящий.

И в тот год лето бушевало за окном. Это было то время, когда еще весенняя прохлада по вечерам радует горожан. А оставшаяся влага на улицах, которые поливают водой и потому они не пышут жаром, привносит запах дождя в городские летние сумерки. В один из таких дней меня пригласили на открытие нового ресторана. Муж моей подруги Сонечки помогал в разработке концепции ресторана и был приглашен на открытие с супругой. Ну а они в свою очередь пригласили меня. Ресторан располагался за городом, на берегу моря. Кругом пенные барашки волн, низко летающие чайки, методично оглашающие окрестности криками, и повсюду распространялся аромат пекущейся на углях рыбы. Муж Сони усадил нас за столик, а сам уехал по делам. Мне очень понравилась атмосфера, царящая кругом. Нарядные скатерти, живые цветы в вазах, шум прибоя. За соседним столиком сидела шумная компания мужчин, среди них были, видимо, и приезжие. Они громко разговаривали, смеялись. И это мне тоже нравилось – этакая атмосфера праздника.

Официант подливал мне белого вина, оно пилось легко, как лимонад, но, видимо, было крепким, потому что слегка кружилась голова. Было весело и непринуждённо, играла негромкая музыка, гостям подавали испеченную на углях осетрину с изумительным гранатовым соусом «наршараб».

За соседним столом я увидела своих бывших сослуживцев, мы тепло пообщались, и это тоже привнесло положительные нотки в моё отличное настроение. Моя подруга оставила дома маленького ребенка, и няня без конца звонила ей. Дочка капризничала, и Соня решила уехать пораньше, а я осталась, ведь мне было хорошо. Тем более, должна была начаться программа с приглашенными певцами. Единственное, меня немного беспокоил пристальный взгляд мужчины с соседнего столика. Я всё время ловила его, даже решила пересесть, чтобы не видеть, но всё равно затылком чувствовала чужие глаза на себе. Хоть ресторан был и новым, видно, не всё успели к открытию. Так, на небольшой террасе, нависающей прямо над водой, куда вели ступеньки, почему-то стояло заграждение и знак «стоп». Я решила все же спуститься туда, чтобы полюбоваться на море. Наверху играла музыка, и извилистая лестница привела к той самой обзорной площадке-терраске. Я стояла на этом пятачке, полной грудью вдыхала морской воздух и бросала крошки от прихваченной со стола булки чайкам. Они с криками носились взад и вперёд, выхватывая угощение из воды.

Я облокотилась о перила, но они, видимо, были зацементированы совсем недавно, и об этом-то и предупреждал знак. Я поняла это слишком поздно – край ограждения отломился и полетел в воду вместе со мной. Когда слышишь, как с кем-то происходит нечто такое, чего не должно было по идее произойти, всегда думаешь, что с тобой такого случиться не может.

Продолжая по инерции рассуждать примерно так, я с громким плеском падаю в воду. Я вижу, как кусок породы или цемента тонет в море. Но самое ужасное, что место, куда я упала, довольно глубокое, и я чувствую, что ухожу с головой под воду. Ужас охватил меня целиком, сковал руки, ноги. Пытаясь выбраться из этой пучины, я отчаянно цеплялась за острые камни выступа, но только сильно расцарапалась: кровь моментально выступила на ладонях, смешиваясь с солёной водой. Мой сарафан раздулся как колокол и мешал мне двигаться. И тут я осознала окончательно, что без посторонней помощи мне из этого омута не выбраться. Было уже довольно темно, повсюду обрывистый берег, что осложняло мои попытки. Выпитое вино моментально выветрилось из головы, отчаяние и безысходность обуяли меня. Ко всему добавились жалость, ужас… и смех (я даже успела взглянуть на себя со стороны), а кричать не было сил. Да и кто услышит?

– Зачем, зачем полезла сюда, дура, бестолочь?! – ругала я себя.

– Девушка, девушка, вы где? – я услышала мужской голос.

– Я здесь, здесь… – еле выдавила из себя. На пятачке, где я недавно стояла, появился мужчина, тот самый, который смотрел на меня с соседнего столика.

– Как же вас угораздило? – он огляделся по сторонам, по-видимому, обдумывая, как мне помочь, потом лег на террасу и протянул руку. – Дайте мне руку и ногой отталкивайтесь от обрыва – я вас подтяну.

Собравшись с силами, я уцепилась за его руку и с трудом выползла на берег. Спаситель мой обладал вроде ростом невысоким, но сила в нем была сокрыта невероятная, поскольку вытащил он меня самостоятельно. Я практически висела на его руке, как валенок, разбухший в проруби.

– Спасибо вам большое, – промямлила я. – Сама бы я точно не выбралась.

– Да не за что. Как же это получилось?

– Откололся кусок террасы. Я чаек кормила… и съехала в воду.

– Да, бывает… благо вода тёплая. Жарко у вас в Баку, хорошо. Рассказов.

– Что рассказывать? – не поняла я.

Что еще можно рассказать человеку, так нелепо искупавшемуся в море, вместо того, чтобы сидеть в хорошем ресторане, слушать живую музыку и попивать приятное вино.

– Фамилия моя Рассказов. А зовут Вениамин. Веня.

– Ляля, – представилась я. Даже смотреть мне на него было неудобно. Ведь явно пошел за мной. А я тут бултыхаюсь в воде. Вот где позорище-то. А ведь я ещё села к нему спиной, чтобы не видеть, как он глазеет на меня. Я пыталась расправить мокрое платье, но, не давая мне такого шанса, оно плотно облепило мою крепкую фигуру. Вениамин смотрел на меня с нескрываемым интересом. Как же сумку забрать, вдруг вспомнила я? Она на столике, в ресторане осталась.

– Вы знаете, я такси вызвал, давайте я вас отвезу куда надо. А то становится прохладно, вы в мокром, так и заболеть недолго!

– У меня сумка осталась на столике, – сообщила я.

– Я заберу, идёмте.

Как я вышла из ресторана и села в такси в мокром платье, не помню. Или, скорее, просто не хочу вспоминать. Ехали молча. А о чем говорить-то? О том, что я была преисполнена благодарности к человеку, который помог мне в такую нелепую минуту? Мы подъехали к моему дому. Вышли из машины. Мне очень хотелось отблагодарить его, что-то сделать для него.

– Спасибо вам еще раз большое! – протянула я ему руку.

– Да не за что, что вы, – засмущался мой герой.

– Я просто помог, любой на моём месте поступил бы также…

– Может, вы зайдёте… чаю попьем…

– Да, пожалуй, я зайду, – он сразу согласился. – Спасибо.

Он быстро расплатился с таксистом, и мы поднялись в квартиру.

Он расположился в гостиной. А я, быстро переодевшись, поставила на плиту чайник и накрыла стол на кухне. Что-то подсказывало мне, что гость мой – приезжий. И я решила удивить его вареньем из корочек арбуза – прозрачных, ароматных и очень вкусных.

– Рассказов, идите на кухню пить чай.

Он робко присел на кухонный стул. Я разлила чай по тонким фарфоровым чашкам. Я люблю старые советские сервизы. В них чай имеет неповторимый вкус. Он взял пузатую чашку с нарисованной нежной сиренью и зелеными веточками.

– У моей бабушки были такие же чашки, – с теплотой в голосе произнес мой гость.

– Я очень люблю старый советский фарфор. А вот арбузное варенье. Попробуйте!

– Спасибо, я пробовал такое в Средней Азии, в Ташкенте, там, кажется, было из дынных корочек.

– Так по-дурацки получилось, – я подлила ему чай.

– Да всё нормально, – он мягко улыбнулся. – Мне у вас очень нравится. Я люблю Азербайджан.

– А вы приезжий?

– Не совсем. Да, я из Санкт-Петербурга.

– Ой, а у меня сестра там живет!

– Я родился в Баку. Мой отец служил здесь, и мы жили 10 лет, а потом отец получил назначение в Мурманск. Но в конце концов осели в Питере. С тех пор я стараюсь по возможности летом отдохнуть именно на Каспии. Редко, правда, удается. Работа не позволяет.