Ничего, кроме личного

Свет в конце туннеля забрезжил, когда Лена стала читать книги по клинической психологии. Книги высокого профессионального уровня читать было трудно, практически невозможно, ведь Лена училась на бухгалтера. Но нашлись книги, где умные мысли пересказывались простым языком, в жанре научно-популярной литературы. Их-то Лена и стала поглощать в чудовищных объемах.

Особенно ей понравилась идея, что все болезни происходят от душевных переживаний и только настройка души может изменить физическую оболочку. Лена открывала мир заново. Оказывается, человек страдает полнотой, потому что изнутри его распирает чувство обиды. Путь к стройности пролегал через прощение. А худоба означала, что человек пытается спрятаться ото всех, стать невидимым, что говорит о его чувстве вины. Избавься от этого комплекса, прости себе все и начнешь набирать заветные килограммы.

Читая такую литературу, Лена освоила терминологию. Особенно чарующе звучало «прожить боль», «открыться удару и последовать за его импульсом», «войти в поток»… Это означало нечто смутное, но многообещающее. А про тантрический секс она вообще могла говорить часами. Антон пытался уточнить этот момент, все-таки вопрос секса его интересовал сильнее, чем «проживание боли». Лена объяснила, что это когда твоя энергия соединяется с энергией другого человека, что дает наивысшее наслаждение. Антон сделал вид, что понял.

Тандем Антона и Лены получился довольно крепким. Все время они проводили вместе. Лена обрела слушателя, который ее не перебивал. А Антон нашел собеседника, с которым можно было молчать.

Прежде чем помочь себе, Лена решила попрактиковаться на Антоне. Все, о чем она читала в книгах, все техники медитаций и ухода в астрал, примерялись на Антона. Из уважения к Лене, а может из-за боязни ее обидеть, он честно пытался следовать ее рецептам. Увы, практической пользы это не принесло.

Летом они поехали в Тибет. Там их разъединили, определив жить на мужскую и женскую половины ашрама, и запретили разговаривать. Обет молчания должен был помочь сконцентрировать внутреннюю энергию. Лене молчание давалось с трудом, а Антон блаженствовал. Даже вегетарианство и многочасовые медитации не показались ему тяжелым испытанием.

Однажды, сидя в позе лотоса, Антон впал к странное состояние. Что-то вроде дремы, но с яркими ощущениями. Он почувствовал странный запах и сразу его узнал: так в детстве пахло из гаража соседа, который варил там брагу. Правда, двора того давно нет, на его месте вырыли котлован для нового дома. Но в Антоне каким-то образом слились воедино и знание о котловане, и стойкое присутствие двора во всех его проявлениях. Запахи, звуки, шероховатость стола, по которому он катает свою машинку. Ту самую, с отломанной фарой. Он видит себя мальчиком и одновременно осознает себя взрослым, что кажется таким естественным. Разглядывать себя маленьким очень интересно. У Антона растет внутри что-то теплое и большое, растекается по телу и ему становится так хорошо, как никогда не было.

Но тут во двор вбегает овчарка. Все с визгом разбегаются, кто куда. И только Тоха остается на месте. Взрослый Антон кричит ему: «Беги!» – но маленький Тоха его не слышит, он продолжает катать машинку. Антон рвется вперед, загораживает собой малыша, но собака проходит сквозь него. Она подходит к мальчику и, свесив язык, смотрит на него. Ее глаза похожи на большие черные камушки, вставленные в меховую оправу. Взгляд такой серьезный и внимательный, что Антон ловит себя на непреодолимом желании погладить собаку. Но его руки проваливаются в пустоту. Тогда он просит Тоху: «Погладь ее, не бойся». На этот раз мальчик слышит его, он отрывается от машинки и бережно гладит собаку. Антон видит это как будто со стороны, но при этом чувствует на своей руке каждый упругий волосок на ее загривке, улавливает запах псины и теплоту собачьей шеи. Нет страха, есть счастье единения со зверем, у которого почти человеческий взгляд.

Потом картинка рассыпается, Антон начинает различать запахи местной кухни, слышит, как зовут к обеду, и разгибает тело, возвращая его в привычное положение.

Через несколько дней обет молчания закончился. Их пребывание в ашраме подошло к концу. Антон и Лена поблагодарили странных людей, создавших в горах такие приюты для искателей новых ощущений, оставили им немного долларов и, взявшись за руки, вышли на тропинку, ведущую к ближайшему селению. Лена, упиваясь возможностью говорить, не оставляла паузы для Антона. Она подробно рассказала про реакцию организма на растительную пищу, на долгое сидение в одной позе, на сон на тонюсенькой циновке. И про то, как новые физические ощущения повлияли на ее духовное развитие. Наконец, иссякнув, она спросила:

– Ты как, нормально?

– Вполне. Хотя от сочного куска мяса я бы не отказался.

Антон не сразу понял, почему Лена встала как вкопанная, приоткрыв рот.

– Скажи еще что-нибудь.

– Зачем? – не понял Антон. – Ты хотела, чтобы я в первую очередь вспомнил про постель? Нет, дорогая, сначала я поем мяса, – засмеялся Антон.

– Антон, – как-то испуганно прошептала Лена, – ты же не заикаешься.

Антон потрясенно замолчал. Он только сейчас осознал случившееся. Несколько часов он боялся говорить, чтобы все не испортить. Однако боялся зря, возврата к заиканию не было.

У Лены же тик не прошел. Выходило, что она вытащила Антона, а сама не смогла. Все ее техники, умные теории, чакры и инсайты, Тибет и ашрам, – все это чудесным образом переплавилось в исцеление Антона. Ее же глаз ответил полной неблагодарностью на затраченные усилия.

Выходило как-то несправедливо. Антон чувствовал себя бойцом, которого медсестра на себе вытащила с поля боя, а сама получила ранение. Потом он выздоровел, а ей отняли ноги. Что в таком случае делает честный боец? Правильно, женится на медсестре. Ну, это в идеале.

Антон женился на Лене.

Правда, фамилию Лена оставила свою, девичью. Антона это слегка напрягло, но молодая жена объяснила, что так нужно для сохранения собственных энергетических отсеков. И что низкая продолжительность жизни мужчин связана с тем, что они бездумно делятся своей фамилией с женами, которые вместе с фамилией забирают часть их энергии. Антон успокоился. Он понял, что Лена отказалась от его фамилии по идейным соображениям. Он их не разделял, но глубоко скрывал свой скепсис.

Помимо чувства благодарности Антона связывало с Леной доброе приятельство, а также то немаловажное обстоятельство, что за долгие годы затворничества он разучился общаться с девушками. Антон привык их избегать. Речь вернулась, а навыки флиртовать и ухаживать напрочь отсутствовали. Стеснительность прочно взяла его в свой плен. Сутулость стала побочным следствием его застенчивости. Молодой человек старался забиться в угол и бледнел, когда женщины проявляли к нему интерес.

Лена это поняла и не очень расстроилась. По правде говоря, даже обрадовалась. Она стала для него единственной женщиной, главным другом и советчиком. А еще матерью его детей.

Рожать первого ребенка Лена боялась: вдруг нервный тик передается по наследству. Врачам Лена не верила по определению. Но ребенок родился здоровым. Это так воодушевило молодую маму, что через год она родила еще одну девочку. А потом еще одну. Четвертым ребенком стал сын.

И все бы хорошо, но дети просили есть. А стеснительный папа не имел успеха на рынке труда. Проще говоря, он мало зарабатывал. Премии и новые должности доставались коллегам, которые умели пить с шефом и танцевать на корпоративах.

И тогда Лена решила, что муж пойдет в бизнес. Раз Антона не ценят в качестве наемного сотрудника, он станет самостоятельным предпринимателем.

Эта идея прочно засела в ее голове. Антон пытался отбиться, но Лена объяснила ему, что это не он противится новому опыту, а его страхи не пускают его в даль светлую. Словом, надо страхам показать большой кукиш. И она ему в этом поможет.

Антон не спорил, он вообще доверял Лене в вопросах разных инсайтов и тонких материй. Но началась какая-то фигня: Антон показывал кукиш своим страхам, а в ответ бизнес показывал ему еще более непристойные знаки. И так год за годом.

На каких-то этапах этого бесславного пути Антон познакомился с Тихоном Ерофеевичем. Тот иногда использовал фирму Антона в своих хитрых схемах, и Антону удавалось с этого что-то заработать. Но в целом с бизнесом у Антона не заладилось.

Вместо того чтобы посидеть над сметой или бухгалтерским отчетом, Лена читала книги про то, как завлечь деньги путем правильной расстановки мебели. Антон не восставал, поскольку считал, что с четырьмя детьми должна же быть у женщины какая-то отдушина. Кто-то скандалит, кто-то на диетах сидит, а Лена верит в ерунду.

Время шло, бизнес не давался в руки Антону. Лена испробовала все методы, но тщетно. Между тем несознательные дети просили есть, причем с возрастающим энтузиазмом.

И тут на помощь пришел интернет. Лена завела страничку в социальной сети и стала выкладывать тексты философско-мистического содержания. Фотографии были исключительно позитивные: жизнерадостная женщина в окружении моря детей. Фотографии не передавали нервного тика. Лена внушала аудитории, что знает, как открывают дверцу к счастью и здоровью.

Оказалось, что интернет наводнен страждущими. Толпы женщин готовы были платить за то, чтобы Лена провела их по извилистому жизненному пути. Одна не могла смириться с разводом, другая хотела отомстить любовнице мужа. Лена предлагала им осмыслить жизнь по аналогии с ковром: орнамент виден лишь издалека, а вблизи красоты нет, есть лишь переплетение пыльных нитей. «Взлетите над собой и увидите красоту бытия», – писала им Лена. Помня о нервном тике, она консультировала своих клиентов только дистанционно, никаких личных контактов. Такие советы ввергали женщин в благоговейный транс, они платили деньги и честно пытались посмотреть на свой ковер с высоты. Некоторым помогало.

Постепенно Лена уверовала в свой профессионализм. Она «прокачала» свои навыки настолько, что клиенты выстраивались к ней в очередь. Чем больше незнакомых слов использовала Лена, тем выше был ее ценник. А на тренинг по «проживанию боли» вообще стояла очередь.

Единственным клиентом, которому она не смогла помочь, был ее собственный муж. Вывести его на путь удачи не получалось. Порой Лена останавливала задумчивый взгляд на Антоне. Не стоит ли попробовать еще разок? Может, новая попытка под ее руководством приведет мужа к финансовому успеху?

Антон от такого взгляда прятался за детской кроваткой и просил высшие силы сделать его невидимым. Он очень хотел стать простым наемным сотрудником, выполнять поручения шефа и получать за это фиксированную зарплату. Пусть небольшую, но стабильную. Жаль, что Лена считала, что такой образ жизни закрывает путь к просветлению и плохо влияет на энергию чакр. Она упорно желала видеть его предпринимателем.

Именно в такой момент на горизонте их жизни вновь возник Тихон Ерофеевич.

Операция «Золотой элеватор»

Получив «добро» от Ольги, Тихон Ерофеевич начал действовать. Он позвонил Антону Петухову и пригласил его на беседу. Но не к себе в кабинет, а в кафе. Место было известное, модное, приписывающее нолик к цене чисто как профилактическую меру для отпугивания неправильного контингента.

Антон напрягся, это чувствовалось даже по телефону. «Нищеброд», – презрительно подумал Тихон.

– Расслабься, я приглашаю. Заезд на парковку слева по переулку.

– Я на метро поеду.

«О господи, – закатил глаза Тихон. – С кем приходится иметь дело. Да хоть на ишаке, только приезжай, дорогой».

В назначенный час Тихон Ерофеевич гостеприимно похлопывал гостя по плечу.

– Привет! А я тут похозяйничал немного. Заказал нам каре ягненка. Ты как? Не возражаешь?

– Вообще-то я вегетарианец, – смутился Антон.

– Стоп! Так ты ж плов у моей сестры только так наяривал!

– Это был исключительный случай. Чтоб не обижать хозяйку, – смутился Антон.

– Ну вот и сейчас исключительный случай. Чтобы не обижать меня, – Тихон захохотал. Было видно, что он сегодня в хорошем настроении. – Слушай, а как ты в вегетарианство вляпался?

– Это долгая история. Когда мы с женой жили на Тибете…