Цена принцессы

Парень досадливо скривился, но все так же ровным тоном произнес:

– Ваше высочество, главнокомандующий, генерал Холгер, проклят темным чародеем, не его вина, что он вынужден исполнять его приказы и при этом не может умереть.

Мне нужно было спешить и скорее обрывать разговор, но услышанное вынудило задержаться. Если есть возможность получить или уточнить информацию, не стоит ею пренебрегать. Проклятие… Слухи ходят о нем, да только это больше похоже на сказки.

– Что за проклятие? И почему главнокомандующий не может умереть?

Лицо солдата прояснилось. Он обрадовался, решив, что я никуда не иду? Наи-и-ивный!

– Проклятие подчинения – вы же видели его знак, шрам на лице? Генерала может спасти только истинная любовь. Как только его искренне полюбит юная дева, проклятие падет.

Я чуть не фыркнула, слушая этот бред. Холгер – прославленный родовитый красавец, выше него в стране был только король и несколько советников, поэтому нет, не поверю, что нет девушки, которая уже сейчас не любила бы его всем сердцем и душой.

На герцоге чары подчинения, несомненно, есть. Проклятие, разумеется, тоже, но только то, что падает на отступников, перебежчиков на сторону Тьмы.

– А со смертью что не так? Проклятие поднимет его после гибели живым мертвецом? Вечным слугой Эшкиля?

Суеверный солдат, побледнев, сотворил отвращающий зло знак. И только потом, укоризненно глядя на меня, ответил:

– Нет. Я слышал, что чародей запретил ему умирать.

Если не сам слышал – это не значит, что оно так и есть.

Стараясь не думать о возмутительном требовании – как по мне, человек должен быть свободен в выборе дня, когда он встретится с Милосердной Матерью, – решила нагло настоять на своем:

– Что ж, сочувствую герцогу. Помолюсь о его судьбе богине, пока буду прогуливаться.

И поспешила прочь от костра.

– В-ваше высочество, – блеял позади парнишка.

Ему вторили смешки товарищей, которые, разумеется, давно проснулись, но не подавали вида и не спешили на помощь.

Что наш разговор внимательно слушают еще девять пар ушей, я знала. Ибо как это возможно – не пробудиться от шума? Даже если выставлен часовой, настоящие воины спят вполглаза. Это, кстати, слова самого Холгера. Давным-давно, на королевской охоте, подслушала его разговор с придворными дамами, которые игриво расспрашивали о буднях легионеров. Ответ его слушали вполслуха – их интересовало, не одиноко ли сапфирному генералу в шатре во время учений в горах.

В долине, где мы остановились, стелился туман. Плотный, белесо-молочный, он тянулся с поросшего темным лесом склона, заползая в наш лагерь вкрадчивой змеей. Видимость ухудшалась быстро, вскоре нельзя было рассмотреть, что находилось на расстоянии десяти шагов. Возможно, именно туман и помог мне уйти без сопровождения? Главное, что я добралась до черного шатра без препятствий.

Сердце билось угодившей в силки птицей, когда я входила внутрь. Ужасно трусила, что Тенебриш уже вернулся, а я не заметила из-за мглы, но упустить возможность отыскать свои амулеты я не могла. Даже если боевых не найду, возьму парочку из тех, которые помогут сбежать, чародей не заметит. Амулет полной невидимости от поисковых чар не спасет, но если по следу будут идти обычные люди, я смогу от них уйти.

Оглядевшись в полумраке, обмерла: в темном углу стоял чародей! Я дернулась к выходу… и застыла, в последнюю секунду поняв, что это не Тенебриш, а его плащ, зависший в воздухе. Черное, расшитое серебряными тайными знаками одеяние парило над землей. Это, видать, чтобы не помялся? Забавный способ бороться со складками.

Успокоившись, внимательно осмотрелась – шатер действительно пуст. В восточном углу громоздились сундуки, собранные мной в дорогу, в противоположном – вещи Тенебриша. Именно к ним я и направилась.

Сразу на проверку напрашивались два больших сундука и три ларчика. Из маленьких смогла открыть только один, в нем хранились какие-то зелья – подписанные, но я не стала читать этикетки. Первый из больших оказался набит книгами с клеймом Аркиола на кожаных обложках. Вот мерзавец! Тенебриш обворовал библиотеку в моем замке! Ну ничего, я и за это поквитаюсь с ним.

Второй сундук хранил мужскую одежду темной расцветки, там я и понадеялась найти амулеты. А где еще можно прятать драгоценные предметы, как не в белье? Ладно, я устроила обыск, судя по всему, впустую, мои артефакты или у Тенебриша, или в одной из закрытых шкатулок… Но надежда умирает последней – я не прощу себе, если не проверю сундук.

Ох, видели бы меня сейчас подданные! Наследница Мизгира роется в чужих рубашках и штанах! Но на что только не пойдешь ради спасения, своего в первую очередь.

– Держитесь… еще немного…

Услышав голоса приближающихся людей, я в ужасе замерла.

Тенебриш! Уже возвращается! И не один!

Сбросив оцепенение, я быстро побросала вещи обратно на место. Куда бежать? Где спрятаться?

Не придумав ничего лучшего, я присела за сундуками. Высокие, почти мне до груди, за ними можно укрыться хотя бы на время.

Что будет, когда темный пройдет в этот угол шатра, старалась не думать.

– Осторожнее, ваше темнейшество.

– Зови меня Децем, дорогуша.

Я так удивилась, что немного наклонилась в сторону, выглядывая в щель между сундуками, чтобы собственными глазами увидеть чародея, обнимавшего коротко стриженную девицу.

– Да, досталось вам, – сочувственно произнесла она и тут же восхищенно добавила: – Но как лихо вы их огнем накрыли!

Не узнать рослую Куницу сложно, особенно когда она единственная женщина, кроме меня, на три сотни с лишком мужчин. Прачек, шлюх в обозе не было – все же не на полномасштабную войну шел чародей, а за невестой в мирный город. Высокая, жилистая наемница с неаккуратно обрезанными черными волосами считалась бы симпатичной, если бы не прилипшее к лицу угрюмое выражение.

Вчера наблюдала мерзкую картину, как молоденький солдат приблизился к ней, чтобы подарить бледно-голубой цветок. Под сдавленные смешки окружающих товарищей она его приняла, чтобы швырнуть парню в лицо и, приставив меч к его животу, покрыть отборной руганью.

У меня даже уши загорелись от стыда. Нет, я понимала, что женщине нелегко, приходится постоянно доказывать, что она достойна называться воином, но зачем вести себя так отвратительно? Неужели паренек не сообразил бы, что его ухаживаниям не рады, скажи она ему об этом прямо, не оскорбляя? Наверное, я чего-то не знаю или не смыслю…

Сейчас же Куница, грубиянка и мужичка, бережно поддерживала шатавшегося чародея. Прежде чем опуститься на постель, он попытался снять рубаху самостоятельно.

– Разрешите я, – угодливо предложила она. – Позволите разрезать?

– Режь смелее!

Правая рука Тенебриша от кончиков пальцев до локтя оказалась опухшей, кроваво-красного цвета, будто он засунул ее в кипящее масло. Сплошной ожог… Откуда он у него?

Ой, а ведь чародея сейчас будут лечить! И ларчик с лекарствами тут! Точнее – я тут!

– Дорогуша, возьми из белого ларца горшочек из необожженной глины – там мазь, которая поможет мне быстро исцелиться.

Я постаралась слиться с землей, сжавшись в комочек. Если повезет, то наемница, озабоченная состоянием пациента, меня не заметит.

Так и вышло: раздались легкие шаги, затем скрип крышки ларца.

– Вот этот?

– Да, умница.

И все же откуда у чародея жуткая рана?

Я чуть не ахнула, когда вспомнила, что Тенебриш вместе с герцогом собирался смотреть на туман… Неужели это был не совсем туман? А одна из ночных тварей, которая подкрадывается к людям, окутав их клубами мглы? И если Тенебриш в таком плачевном состоянии, что с герцогом? Где он?