Невинный трофей для охотника

– Но вам же неудобно и больно, наверное, – вдоль правого бока вспорота темная ткань. Черные подтеки крови спускались по штанине к бедру. – Что случилось? Вас так долго не было. Я…

– Спать, – Ивар захлопнул дверь перед самым моим носом. – Вот черт, – прорычал сдавленно. – М-м-м, сучьи отродья, – ругался вполголоса, но я все отчетливо слышала, прижавшись ухом к деревянному полотну. – Ты тут?

Что мне делать: признаться или лучше промолчать?

Затаилась.

– Клопенок?

Я не шелохнулась и не издала ни звука.

– Софья Алексеевна, ты приняла лекарство, что я тебе давал? – спросил через дверь.

– Да, – соврала и побежала в комнату. Я закинула капсулу в рот, но оболочка предательски липла к горлу.

Ивар застал меня на кухне у раковины со стаканом в руках:

– Дай, – охотник отодвинул меня плечом и набрал воды, я потянулась в очередной раз, болезненно сглатывая. – Извини, но это мне, – залпом выпил жидкость, сполоснув, вернул стакан на место. – Вранье я тоже не люблю, – придерживая повязку на боку, по стене опустился на табурет и добавил: – Давай суп, замерз как собака.

– Может, вам принести одежду?

Обернув полотенце вокруг бедер, широко расставив ноги, мужчина сидел с закрытыми глазами.

– Ты капсулу-то запей, – он укоризненно покачал головой, – а то еще поперхнешься, – прижался затылком к стене.

– Угу, – я подавила очередной приступ кашля и, склонившись к крану, двумя крупными глотками спаслась от удушья. – А второе греть? – поинтересовалась, выглядывая из-за открытой дверцы холодильника.

Ивар отрицательно покачал головой, произнес на грани слышимости:

– Нет.

На его шее в движение пришли грубые шрамы. Продолговатые полосы, спускающиеся от подбородка к мощной, обнаженной груди, что доходили до солнечного сплетения.

Мужчина неожиданно распахнул глаза:

– Что, и компот сварила? – спросил, насмехаясь.

Голос низкий, с хрипотцой.

– Нет, а надо было? – я отвернулась, изображая равнодушие.

Ивар тихо рассмеялся:

– Ложись спать, клопенок, пока не сгорела от стыда. Я в состоянии сам разогреть супец, – он поднялся на ноги, одной рукой придерживая полотенце, а второй – белоснежную повязку с проступающими алыми каплями на ней. – Кыш, – шикнул, приближаясь.

– Зачем вы это делаете? – я вжалась поясницей в край столешницы.

– Хочу побыть один, если ты еще не поняла. А другого способа, как от тебя избавиться и заставить лечь спать, я еще не придумал, – он уже стоял вплотную. Наши тела разделяло несколько ничтожных сантиметров.

– Но, – я пискнула, окончательно смутившись из-за близости, проскользнула к выходу. – К вам приходили.

– Кто? – спросил Ивар, доставая тарелку.

– Она не представилась.

Ивар громыхнул ящиком со столовыми приборами:

– Что-то сказала?

– Просила передать, что она заходила.

– Ну все, ты передала, а теперь…

– Да, я помню: ложись спать.

Глава 5. Соня

Теперь я уверена, что хозяин квартиры дома: на кухне гремела посуда, доносилась тихая ругань, а спустя тридцать минут я уловила шаги, они замерли напротив приоткрытой двери моей спальни. Я же боролась с желанием распахнуть глаза: лежала, сжавшись в комок, под теплым одеялом.

Мужчина шумно выдохнул.

В его дыхании открыто читалось осуждение, наверное, он хотел сказать: “Клопенок, ты и спишь не так. Могла бы спать лучше, более усердно”.

Прошло не больше трех дней, как я живу в квартире охотника, а у меня появились маленькие привычки: одеться, поставить на плиту чайник, привести себя в порядок и идти завтракать. Но наличие привычек не давало забыть, что я – временное явление в этой квартире. Здесь нет ничего моего.

– Эй, – стук в дверь ванной застал меня врасплох. А еще я привыкла, что никто не мешает утренним процедурам, – Софья Алексеевна, освободи помещение.

И почему обращение по имени отчеству унижает меня больше, чем “клопенок”?

– Доброе утро, – я сухо обронила, выскальзывая из ванной.

– Доброе, – в толстовке, накинутой на голое тело, и шортах, ссутулившись, мужчина прошел мимо меня.

– Все хорошо?

– Все отлично, – в ответ он глубже натянул капюшон и плотнее запахнулся, пряча повязку, пропитанную кровью.

– Сделать чай?

– Сделай, – закрыл дверь.

Ивар занял то же место, что и вчера. Медленно опустился по стене, придерживая свежую повязку широкой ладонью. Я придвинула тарелку с бутербродами. Мужчина медленно пил чай, но к еде не притрагивался. При каждом глотке неестественно бледные губы кривились, а в движениях рук я уловила неуверенность.

Молчание и чувство неловкости гнало меня обратно в комнату. Я отвела взгляд и сосредоточилась на дверце холодильника с разноцветными, яркими магнитами.

– Тебе нужно что-то? – спросил Ивар, отставляя пустую кружку.

– Нет, ничего, спасибо.