– К чему такая скромность? У тебя же нет даже зубной щетки, и ты мне своей шевелюрой проредила зубцы в расческе. Что вздыхаешь, Софья Алексеевна? – его губы дернулись в улыбке.
– Не называйте меня так.
– Хорошо, клопенок, – он все же протянул руку к бутерброду с сыром, откусил, и скривившись, вернул его на тарелку.
– Соня, – поправила я обиженно. – Вам не так и плохо, если вы шутите, – решила тут же реабилитироваться в глазах мужчины.
– Не плохо, – он снял капюшон и стер испарину со лба. – Мне очень хорошо.
– А как же неприязнь к вранью? На вас она не распространяется? – я протянула ладонь через стол и, не спрашивая разрешения, приложила к мужскому лбу. – У вас жар, – воскликнула.
– Я заметил.
– Нужно что-то делать? Возможно, это заражение. Рана чистая? – мои руки потянулись к толстовке.
– Чистая, – Ивар перехватил ладонь и сжал, давая понять, что с ним все в порядке. – Яд вампира, организму нужно время.
– Но, – я отдернула руку, – неужели у вас нет ничего, что может ускорить процесс? Какое-то чудодейственное средство. Не человеческое. Чем вы лечитесь? Ну что вы смеетесь?
– Потому что вчера ты чуть не подавилась последней капсулой этого средства, – он достал из кармана свернутые купюры и оставил на столе, осторожно поднимаясь на ноги.