Проклятый волк

Вот теперь точно напугал. Даже зверь почувствовал выплеск адреналина. Зарычал недовольно.

– Я не готова к этому, – сказала она, по-детски оттягивая рукава на кофте и пряча в них киски рук.

– Я не настаиваю, – ответил я, направляясь к двери. – И я буду ждать.

Скупая улыбка послужила мне ответом.

Больше я не задерживался в спальне. Сбежал. Находиться рядом со своей парой оказалось настоящим испытанием. Мне хотелось приблизиться к ней и не видеть недоверия и страха в глазах. Не бояться оттолкнуть неверным словом или резким жестом.

А еще эти крики… Я не мог их выкинуть из головы. Миа надрывно звала кого-то во сне. На ее ресницах блестели капли слезы… Это было хуже любого проклятья.

– Проклятье… – повторил себе под нос.

Нужно одеться. Прикрыть шрамы, покрытые татуировками. Скоро они вновь начнут неприятно тянуть, чуть позже – зудеть, и пока я вновь не приму звериную форму – после болезненно пульсировать.

В машине я взял футболку из дополнительного комплекта одежды на случай непредвиденного оборота. Всё это время со второго этажа доносились звуки льющейся воды. Непривычно. Я уже несколько десятилетий жил один. Почти беззвучные шаги, скрип, тихое бормотание. Интересно, что так озадачило Мию? Еще пара минут – и она вошла в кухню.

– В этот раз ты поешь, – настаивал я.

В моей одежде волчица смотрелась жутко худой. Горловина футболки открывала острые ключицы и одно плечо, чуть прикрытое темными влажными волосами.

Чер-р-рт!

Да десятилетний волчонок смотрелся бы не так жалко.

Я сам не понял, как подошел и приподнял край футболки, обнажая живот Мии.

– Что ты делаешь? – отпрянув, испуганно она спросила.

– Ты почему вчера отказалась от пищи? Ребра… их видно.

Она заправила футболку под резинку спортивных штанов, подтянула вырез, пытаясь хоть как-то закрыться.

– Я сейчас поем. Что там? – взглянула на плиту. Не разозлилась на мою настойчивость.

– Курица и картошка. Холодно?

– Очень. Я практический всегда мерзну.

Пока волчица боролась с казавшейся на ней безразмерной толстовкой, я накрывал на стол.

– Я вся могу поместиться в капюшоне, – оправдывала свою нерасторопность. – Наконец-то, – оправила полы, закатала на пару оборотов рукава. – Спасибо.

– Не за что. Тебе идет.

Волчица фыркнула.

– Не ври, – ответила с подкупающей простотой. Живо, без раздумий. Словно мы давно знакомы. И обстоятельства, столкнувшие нас, уже забыты.

Миа села напротив и принялась за еду, делая вид, что не замечает моего внимания. А я старался сосредоточиться на содержимом тарелки. Не выходило. Зверь то затихал, рассматривая свою пару, то настойчиво намекал, что хочет приблизиться.

– Не смотри. В свое оправдание я могу сказать, что очень голодна, – произнесла она, потянувшись к хлебу.

– Ешь, пожалуйста, – я придвинул свою порцию.

– Я ведь не откажусь. И ты останешься голодным. Не пожалеешь?

– В холодильнике достаточно продуктов, за меня не беспокойся.

Я всегда знал, что с обретением истинности оборотень зацикливается на своей паре. Обыкновенная забота о ком-то перерастает в потребность. Что уж говорить о желании защитить и не делить свою избранную. А теперь я ощущал это на себе.

Делить Мию я не был готов!

Уже через несколько часов приедет Альфа ее стаи. Слова Алима так и дергали за нервные окончания: “Я пообещал Лесману, что его самка будет в безопасности”.

Что именно они значили? Его – это принадлежность к стае или более личное?

“Моя!” – зверь не просто поддерживал недовольство человеческой половины, он бесновался, готовый драться за свою волчицу. Вгрызаться в плоть, рвать. И ему было плевать, насколько соперник превосходил по силе. Альфа он оборотней или Высший демон.

– Что-то не так? – поинтересовалась Миа. – Ты чувствуешь опасность? – она встревоженно смотрела в окна.

– Нет. Никакой опасности, – я поторопился заверить, ощущая появление Альфы. – Зверь нестерпимо хочет с тобой познакомиться. Приходится сдерживать его. Доедай, мне нужно переговорить с Алимом, я быстро вернусь.

Слова не успокоили волчицу, она встала из-за стола вместе со мной. Я вышел на улицу и подошел к Альфе, а Миа осталась в дверях.

– Я надеялся переговорить наедине, – сказал Алим на грани слышимости.

Мы отошли.

– Ее ищут? – спросил, игнорируя накатывающую волнами тревогу.

– Да. Сегодня на северной границе стаи заметили внедорожник с заправки. Оборотни пока не решились ступить на нашу территорию, но думаю, это дело времени. Я пришел попросить Мию помочь. Своим присутствием она вынудит их действовать.

– Ты в своем уме? – вырвалось у меня рыком. Во время разговора я держал Мию в поле зрения. Она напряженно наблюдала за беседой, крепко обнимая себя за плечи.

– Я понимаю тебя, – Алим пытался успокоить. – Я знаю, что такое пара. Знаю, как волк беснуется, когда твоя женщина в опасности… – шептал на грани слышимости.

– Да ничего ты не знаешь! – ответил я в полный голос. – Марису ты забрал из семьи. До встречи с тобой она жила, окруженная заботой и добротой. Вы встречались, разговаривали, притирались. А она? – я невольно дернул головой в сторону Мии и заговорил шепотом: – Она бежала от кого-то. Пряталась в моей машине. И это было вчера!

– Позволь все же поговорить.

– И не рассчитывай. Даже если она согласится сама, я ее не пущу.

Альфа хмыкнул и попытался еще раз меня убедить.

– Она не пострадает. Я лично буду сопровождать. Ты же понимаешь, что нам нужно поймать этих уродов. Миа не первая и не последняя. Ты и сам слышал новости из других стай. Это общая проблема. Всех нас. Кто-то ведёт планомерную охоту на волчиц и на потомство. И они слишком осторожны, а сейчас у нас есть реальный шанс больше не бояться за наших женщин и детей.

– Плевать! Миа не будет больше страдать, – зверь зарычал в подтверждение моих слов. – Она слаба, не чувствует волчицу. Не ела и не спала толком. Эту ночь пролежала, сжавшись на кровати, не разобрав постели. Поверх покрывала! Боялась, что в любую секунду ей придется бежать. И ты просишь, чтобы я подвергал ее опасности? Сказал идти к тем, от кого она бежала? Исключено, – Алим взглянул мне за плечо. Я инстинктивно закрыл собой Мию. – Даже не пытайся. Не допущу.