Дикари не выбирают принцесс

– Бал уродов?

– Хоть бы и так, называй как хочешь, – перевернувшись на спину, Сабрина разваливается на моей постели, раскидывает ноги и руки в стороны, превращаясь в выброшенную на берег морскую звезду и многозначительно добавляет. – Это всего лишь маскарад, фикция, ирония. Вот скажи мне, когда ты ещё что-нибудь такое попробуешь? Ни-ког-да. Оу, это будет незабываемый опыт для всех. В задницу правила и нормы! Только попробовав на вкус настоящие эмоции, мы сможем получить полное понимание себя настоящих, вылупиться из скорлупы и стать личностями.

– Не начинай. Я не хочу таких эмоций! Я хочу быть собой, а не этим убожеством, – кривлюсь в зеркало. – Бришечка, ну хотя бы футболку, а? Эта колется.

– Нет! Ты впервые шедевральна до такой степени, что я не верю своим глазам!

– Поверь мне, я тоже.

– Охренеть! Забойно, фуфло, отстой, кайфушно, бесперспективняк…

– Господи, где ты этого нахваталась? Мурашки по коже!

– Лажа! Чума-а-а!!!

– Сабрина, я тебя умоляю, не надо так громко! Алевтина услышит, и что я скажу родителям?

– Что мы шкандыбаем на тусу!

Подскочив на кровати, Сабрина вскидывает руки вверх и начинает дергаться, как припадочная, повторяя: «Тыц-тыц-тыц!» Если кто-то назовет это танцем, который мне предстоит исполнять, то я хочу провалиться сквозь землю прямо сейчас.

Похоже, что у меня одной после поездки на такси, вызванном через приложение, появилось непреодолимое желание залезть в ванну с антисептиком. После Майбаха с личным водителем, прокуренный до тошноты автомобиль кажется повозкой везущей меня в ад, на котором бал правит сам Сатана, а его правая рука – Сабрина. Ее счастью нет предела, и улыбка становится все шире по мере того, как подъезжают остальные одногруппники. Мне неуютно просто стоять рядом с выбранным подругой клубом, а предстоит туда зайти и ещё высидеть пару часов перед тем, как можно будет сбежать домой.

– Моя Императрица! Неужели я имею честь лицезреть тебя? Все же пришла? – поворачиваюсь к подходящему и настроение окончательно падает.

Дима. Гордеев. С ухмылкой блуждает взглядом по моему наряду, и ощущение наготы захлестывает с головой. Он шикарно выглядит в своем маскараде – свободных брюках с десятком карманов, кричаще-красной футболке и толстовке застегнутой на треть. Что говорить, есть такой тип мужчин, на которых любая одежда, даже самая несуразная, выглядит феноменально. Младший сын нефтяного магната, модель. И мы вроде как пара. По крайней мере в глазах общества наше общение выглядит, как-то так. Уже с намеком на большее. И его и моим родителям возможное родство откроет новые горизонты, а я… Я не уверена, что хочу такого для себя. Безусловно он красив, подтянут, умен, ухожен едва ли не больше меня. Только в каждой позе чувствуется показательная демонстрация себя. Все окружающее – лишь сопутствующая декорация. Подставляю щеку под дружеский поцелуй, развожу руками, будто говорю, что сама понимаю как убого выгляжу.

– Я ей хотел сказать, что свет Луны померкнет, увидев стан ее, свечение чела. Но мой язык в восторге к небу липнет. Елизавета, ты сожгла меня дотла, – улыбается шире, поправляя челку. Отвешивает легкий поклон аплодирующим слушателям и после решительно направляется к дверям в клуб, – Народ, самое время отрываться!

Грохот басов заставляет чуть ли не кричать, наклонившись к уху Сабрины, но она сегодня решительно настроилась не отпускать меня до самого конца.

– Ещё рано, Лизи! Поедем вместе.

– Бришка, – смотрю с мольбой в осоловелые глаза, только в ответ вижу все тот же отказ.

– Ещё часик и четыре коктейля. Это мое последнее слово.

– Черт с тобой.

Откинувшись на спинку диванчика, допиваю свой через соломинку, и лютая концентрация алкоголя бьёт в голову – я не поела, а надо было. Выждав несколько минут пока появится возможность встать из-за стола, иду к бару и зову бармена:

– Извините! – кричу, перегнувшись через стойку, – у вас есть что-нибудь съедобное?

Кивает, хлопает небольшой ламинированной картонкой и отходит в сторону.

– Девочки, освободите место!

Я удивленно смотрю как две девушки без пререканий отходят, освобождая пятачок в метр шириной рядом со мной, а через мгновение на стойку падает кожаная куртка и в поле зрения появляется сам Сатана. Черная майка, обтягивающая широкую грудь, от запястий на шею вьются какие-то замысловатые татуировки, отдаленно похожие на буквы или языки пламени, завивающиеся в подобие текста. В немом шоке поднимаю глаза выше и инстинктивно сглатываю – ноздри щекочет терпкий, по-мужски тяжёлый запах.

– Блад, как обычно?

Молча кивает, показывает два пальца, и бармен наполняет высокие шоты чем-то без сомнения крепким. Парень по очереди выпивает оба, не закусывая, и обводит пустые стопки, теперь уже демонстрируя три пальца. Один полный шот небрежно подталкивает в мою сторону:

– Лучше выпей, а не пялься.

Только я никак не могу оторвать от него взгляда. Силюсь, но он, как магнит, дикое животное – завораживает одним своим присутствием и не отпускает. Хмыкнув, выпивает, придвигает к себе лист меню и пальцем показывает в одну из строчек:

– Закажи острые ребра и «Гиннес».

– Хорошо… – киваю, отлепляя язык.

А парень сгребает свою куртку, забирает оставшуюся стопку и направляется куда-то вглубь бара, разрезая толпу танцующих, словно раскаленный нож масло.

2. Щепотка перца

Возвращаюсь со своим заказом к столу, за которым одиноко сидит Сабрина. Остальные отрываются в центре танцпола, захваченные в плен зубодробительными ритмами и алкоголем. Присаживаюсь, придвигаю тарелку с ребрами к подруге, но она не торопится пробовать. Ее взгляд, неожиданно цепкий и пристальный, направлен в сторону одного из столиков, за которым сидит тот парень.

– Уф… – выдыхает Сабрина, немного наклоняет голову и продолжает пожирать глазами обладателя татуировок. – Очень, очень плохой мальчик.

Звучит, как комплимент, и я украдкой бросаю взгляд в сторону парня. Плохой – мягко сказано. Вокруг него отчётливо видны клубящиеся черные вихри, от которых все проходящие стараются инстинктивно держаться подальше. Зазевавшихся обжигают жадные и голодные протуберанцы, а на губах парня в этот момент появляется довольная ухмылка. Он чувствует и упивается чужими пугливыми эмоциями. Задумавшись, обмакиваю одно ребрышко в соусе, отправляю в рот и судорожно хватаю бокал с пивом – губы, язык, горло вспыхивают от нечеловеческой концентрации перца, но холодный напиток только на мгновение притупляет это жжение, а потом оно разгорается по новой. Я снова и снова глотаю пиво, машу рукой в открытый рот, а парень, словно ждал этого момента. Находит меня своим взглядом и вскидывает бровь в немом вопросе. Лишь по ухмылке догадываюсь, что я не первая кто купился на эту маленькую пакость.

– Хочу с ним пообщаться, – Сабрина решительно поднимается, невзирая на мой вялый протест.

Сказать что-то членораздельное я не могу при всем своем желании – язык горит огнем, а подруга уже настроена на знакомство, обречённое на провал. Не знаю откуда чувствую это, но ощущение слишком сильное и чем меньше расстояние между парнем и Сабриной, тем ярче оно становится. Бришка подходит к его столику, что-то спрашивает, оперевшись на спинку диванчика, и буквально через секунду возвращается обратно со странной улыбкой на губах.

– Уф! Он меня одним взглядом сожрал и выплюнул, – выдыхает она, – Демон. Хочу себе такого же. Только вряд ли приручу.

Берет ребрышко с моей тарелки, обмакивает в соус, практически подчерпывая его, и решительно отправляет в рот, игнорируя мои предупреждения. Мазохистка. Выпучив глаза, вскакивает и летит к стойке бара, я бегу следом и слышу хохот бармена, когда Бришка залпом выпивает бокал пива и хрипя просит второй.

– И как вам халапеньо? Остренько?

– Очень, – Сабрина делает жадный глоток и несколько раз выдыхает, что вызывает новый приступ хохота у парня за стойкой. Достав карточку показывает ей в сторону шутника, – Ему. Двойную порцию.

– Не вопрос, – бармен оборачивается и призывно свистит, – Костян, двойную фирменных ребер для Блада!

– Блад!? Вкусненько, – Сабрина пальцем манит смеющегося парня и спрашивает. – И кто у нас такой этот Блад?

– Подойди к нему и спроси. Хотя… Тебя же уже отшили.

Новый приступ хохота, только Сабрина демонстративно пропускает его мимо ушей. С вызовом смотрит на бармена и кладет на стойку стодолларовую купюру:

– У любого ответа есть своя цена.

– Мимо кассы, – парень, словно издеваясь отходит в сторону, но Бришкины тараканы уже понеслись вскачь.

Она достает следующую купюру, опускает ее поверх первой и выразительно смотрит на бармена. Ноль реакции, лишь улыбка становится шире. Очередная купюра, следом ещё одна, дальше уже по две – упорство Бри требует ответа, но парня либо откровенно забавляет происходящее, либо такие суммы для него вообще не интересны. Подходит, наполняет два бокала «Гиннессом» и ставит их между собой и купюрами, отрезая дальнейшие торги холодным:

– За счёт заведения. Удачного вечера.