Ты моя жена. Настоящая

И мне становится неловко. Вроде как, зря обвинила человека.

– Ну, хорошо, – говорю я. – Прости.

– Ладно, проехали, – опять поворачивается ко мне.

– Ой, там кино началось, – пальцем тычу в сторону экрана.

Я внимательно слежу за тем, что происходит на экране. Фильм и правда интересный. И не замечаю, как начинает холодать, а я, как была в майке и шортах, так и приехала на поле.

– Замерзла? – спрашивает Давид.

Присаживается ближе, прижимает меня спиной к своей груди и обнимает. Становится теплее. И уютнее, что ли. Я даже не пытаюсь вырваться из его объятий.

– Хочешь, в машину пойдем? – шепчет мне Давид на ухо. И у меня мурашки бегут по телу. И я точно знаю, что не от холода.

От касания его губ.

Но все равно мотаю головой.

– Тогда так сделаем, – отпускает меня и снимает с себя легкую куртку. Набрасывает ее на меня спереди. Опять прижимает к себе. Обнимает руками под курткой.

И вот теперь я сижу и уже не так внимательно смотрю на экран. Я сосредоточилась на других ощущениях. Не на зрительных.

– Зайка, тебе нравится фильм? – шепчет Давид и носом проходится по моему уху.

Киваю. И замираю. Потому что его рука подхватывает кромку моей майки и чуть приподнимает ее. И вот уже его горячие пальцы проводят мне по животу.

Я кладу свою руку на его.

– Тшшш, зайка, – шепчет Давид. – Тшшш. Я же ничего не сделаю тебе. Дай мне только чуть-чуть вспомнить тебя. Я так скучал.

Он водит пальцами по моей коже.

Мой взгляд прикован к экрану, но я уже давно потеряла суть происходящего там.

– А ты, зайка? Ты скучала по мне? хоть чуть-чуть?

– Нет, – выдаю я. И это, в принципе, правда.

Слышу легкую усмешку. Пальцы идут выше. Кончиком одного он проводит по кромке лифчика.

– Хочешь, я докажу тебе, что ты врешь? – говорит Давид.

– Врешь из нас двоих ты, Давид, – отвечаю я. – И я устала от этой лжи. Пусти меня!

Пытаюсь встать, но Давид и не думает отпускать меня.

– Ну, тихо, зайка, тихо. Давай поговорим, – произносит с усмешкой, лишь крепче обхватывая меня руками. – И перестань дергать попой на моем члене, а то не сдержусь.

Мне и правда уже давно в попу упирается его бугор в штанах.

– Я ведь был верен тебе все это время, – шепчет он мне на ухо. – Я же заслужил награду?

Пальцами проникает под резинку шорт.

– Ты думаешь, я тебе поверю? – убираю его руку.

– А зачем мне врать? Это правда. Не хочу никого, кроме тебя.

Убирает свои руки с моего тела и поворачивает мое лицо к себе.

– Зай, поехали домой? – губами касается моих губ.

– А фильм? – улыбаюсь я.

– Я тебе диск куплю. Нет. Лучше сеанс устрою персональный в кинозале центра. Только для тебя. Поехали?

Пытается меня поцеловать, но я уворачиваюсь и его губы попадают мне на щеку. Давид усмехается. Поправляет на мне куртку и опять обнимает.

– Зай, ты же жена мне. Помнишь? Есть такое понятие как «супружеский долг». Я хочу получить его.

– Может, со своей новой жены его получишь? – убираю его руки с себя, сбрасываю куртку и отодвигаюсь.

Давид ухмыляется, откидывает с себя куртку и ложится на спину на плед. Руки за голову.

– Ну-ка, расскажи мне о моей новой жене.

– Я кино смотрю! – демонстративно отворачиваюсь к экрану.

И тут Давид хватает меня за руку и дергает на себя. Я оказываюсь на нем. Он кладет руки мне на ягодицы и сжимает их. Двигает меня чуть наверх и вот уже мне между ног упирается кое-что твердое. Давид резко толкается бедрами, фиксируя мою попку.

– Не нужен мне никто, кроме тебя, – произносит теперь уже серьезно, глядя прямо в глаза. – Сколько раз еще сказать?

– А что толку говорить? – не сдаюсь я. – Я же другое вижу.

– Что?! – уже злее говорит он и пальцами впивается мне в ягодицы. До боли. – Что ты видишь?!

– Амину, например. Твою будущую жену.

Давид морщится и отворачивается.

– Глупая ты еще.

– Возможно. Но не дура. Вот женишься на Амине и ей будешь долг отдавать. Или брать. Дай мне встать, – упираюсь руками ему в грудь. – Давид!

– Не пущу я тебя никуда, – приподнимаясь, цедит он мне почти в губы. – Амина мне никто. Откуда ты знаешь про нее, не спрашиваю. Догадываюсь. Кому ты будешь верить? Мне, своему мужу, или мудаку какому-то?

– Никому, – спокойно произношу я. – Никому не буду верить, Давид. Вы все обманываете меня.