Prodigy

Старец был нем. Ей показалось, что когда-то она видела его во сне. Сон был нестрашным, сон был вещим. Ощущение уже виденного ранее не покидало ее и тогда, когда они вошли на территорию монастыря и кованые ворота стали медленно закрываться за ее спиной.

В храме шла служба. Пели чисто, красиво и поднебесно. Было много-много монахинь. И у всех – бледные иконописные лица. Как вспышка во мраке сознания: «Я это уже видела. Может, это кадр из прошлой жизни?» Мерцали свечи, и глаза святых умоляли успокоиться. К ней подошла статная женщина с суровым ликом и спросила, зачем она здесь.

– Я не знаю, – прошептала гостья и увидела, как церковный свод пошел кругом, блистая позолотой, хоровод свечных огней увлек ее. Ангелы спорхнули с фресок и закачали пришлую пушинкой на белых облачных крыльях.

А потом с алтаря сошел немой старец и вдруг обернулся молодым мужчиной. Таким красивым, что можно было потерять дар речи. Но что удивительно, она не испытывала тех чувств и желаний, какие раньше ощущала при виде красивых мужчин.

«Я хочу, чтобы ты любил меня».

«Я и так люблю тебя, ты ведь мое дитя». – Он улыбался ей, и лицо Его лучилось добротой и светом.

«А… Я поняла, кто Ты. Со мной происходит чудо. А скажи мне… Если я Твое дитя, а Ты всемогущ, почему Ты допустил, чтобы я страдала всю жизнь? Потому что есть любимые дети, а есть нелюбимые, да? Я нелюбимое чадо?»

«Ты одно из самых лучших моих творений. Как я могу не любить тебя?»

«Тогда еще больше не понимаю…»

«…У родителей двое детей: один – нормальный, а другой – калека. Обоих они породили, обоих любят, но перед тем, кто убог, чувствуют свою вину и потому изо всех сил стараются сделать его жизнь лучше и этим оправдать себя хоть как-то за то, что он ущербный. А с того, кому все дано, и спрос больше, и ноша тяжелей, и надежды весомей…»

«А, так все крутые – дети-уроды?»

Он усмехнулся:

«Нет, не все. Есть люди, идущие абсолютно правильным путем, им воздается при жизни!»

«Мне не нужно воздаяний. Я бы хотела быть собой, но легкой, как мотылек. Не обремененной раздумьями, страданиями, сомнениями…»

«Такой ты была много жизней назад, красивой и бездумной, на более низком уровне».

Она вспомнила многоуровневые игры-«ходилки», в которые, как дуры, они играли со Светкой, по приколу.

«А, так Ты компьютерный гений».

«В какой-то степени – да».

«Ты хочешь дать мне новую программу?»

«Нет, я хочу сказать, что я тебя очень люблю. С такими, как ты, я делаю мир лучше: мир, где нет зла, зависти, горя, болезней, старости… Есть любовь, красота, доброта и разум».

«Так я могу сказать Сиду, чтоб он не мучился, что совершает грех, вмешиваясь в мироздание, что Ты его руками и умом поправляешь несовершенные стороны жизни…»

Он вновь стал немым старцем. Поднес воды к ее губам, она глотнула, закрыла глаза от блаженства и неги, растекающейся по всему телу, а когда подняла веки, увидела монастырскую келью.

4

– Когда ты ко мне прикасаешься, во мне начинают вздрагивать тысячи колокольчиков, – это Ника, девочка Ника, безумно красивая, трогательно юная.

– Слушай, ну сколько можно сопли жевать! Давай звони своему Строеву. Крути его по полной. Ты обещала мне помочь. Ну!.. Грины нужны как воздух, – это Тот, Кого Любила Ника, Когда Была Ханной.

– Я принесу тебе деньги. Отвечаю. Ты не волнуйся. «„Будет тебе новое корыто“, – изрекла водоплавающая героиня сказки Пушкина и осушила флакон „Хеннесси“». – Ника иллюстрировала действиями последнюю фразу про недешевый коньяк.

Ради Того, Кого Любила Ханна, она сбежала от Сида, хотя ей ежечасно нужно было находиться под врачебным контролем. Хотела быть рядом с ним, ведь теперь не стало главного препятствия – пропасти из двадцати лет. Когда этот красивый мальчик посвящал Ханне обалденно талантливые стихи, устраивал перформанс с внезапным появлением цветочниц с орхидеями, стоял под окнами каждое утро, как верный пес, рисовал ее портреты-граффити на стенах окрестных домов, она, напугавшись искренности юных чувств, попыталась избегать его, не оставляя «Ромео» ни малейшей надежды. Но однажды с сожалением ощутила, что начинает любить. С сожалением, потому что двадцать лет – это двадцать лет.

«Ага, трахаться с богатыми папиками за деньги – легко, непринужденно и просто, а быть с любимым, но молодым, бесплатно – это ей в лом, да?» – циничные «Два в одном».

Представьте себе, что у столь прожженной дамы так оно и вышло. Объясняю почему. Бывает, женщина чиста и непорочна, но на месте того клочка души, который отвечает за любовь – пустырь, выжженный напрочь. Кто-то на нем смачно потоптался, теперь там ничего не растет – пепелище. Ханна являла собой образец, полярный нарисованному выше. Никого, никогда не любя, не впуская в свое сердце дальше порога, она сохранила эту часть души в девственном виде, готовой расцвести садами Семирамиды или там какими-нибудь райскими кущами. Дендрарий кустился, цвел и почковался, а комплексы пожилой красавицы заставляли бежать от себя прочь, пока чудотворное явление Сида не обернулось панацеей.

– Скажи, Ромео, я ведь могла тебя видеть раньше в «Neva-stars»? – Ника никогда не была такой пьяной.

– Не называй меня Ромео. У тебя юмор климактерических женщин. Не тупи…

– Нет, ну скажи!..

– Да, я там устраивал шоу на тему «Love» с одной топ-моделью. Ханна… Красивая, стерва. Строев ее недавно выкинул, как ветошь, на задворки модельного бизнеса.

– Шоу? Так ты ее не любил?

– Любил? Я что, похож на дебила? Ханна была любовницей Гостева. Через него она могла устроить мою карьеру на TV. Sucks, baby, облом. Теперь вот ты – одна надежда. Помоги мне, если, правда, любишь. А не то буду трахать твоих конкурентов по подиуму.

Она действительно могла помочь, потому как Строев – богатый, влиятельный, правдами и неправдами вхожий во все престижные структуры обеих столиц, – обезумел от хотения «небожительницы Ники» и был готов на любые жертвы ради удовлетворения своей болезненной страсти к прекрасному, юному, непорочному. Выкачать денег из этого старого козла, зная его слабости до мелочей, не составляло труда. Но не этого хотела Ника. Мечтала отомстить Строеву и его гадюшнику за Ханну.

Вначале она оторвалась на девочках лет двадцати трех из «Neva-stars», которые некогда глумились над ее «не первой молодостью». Теперь они, по сравнению с Никиными пятнадцатью, – просто старые калоши. Двадцать три – двадцать шесть – самый скверный женский возраст, когда появляются первые признаки старения, и ты пока еще не можешь уговорить себя смириться с неизбежностью. Это подобно тому, как в детстве впервые в жизни понимаешь, что все равно когда-то умрешь. Сначала плачешь втихаря, не спишь, страдая, а потом, переболев, заставляешь себя жить, несмотря на… В двадцать семь начинается второй прекрасный период дамской жизни (первый, как вы понимаете, в семнадцать), и только тогда приходит абсолютное осознание того, что можно быть великолепнее, интереснее, очаровательнее юных глупышек. Третий (и последний из хороших) восхитительный и быстротечный женский возраст наблюдается у слабой половины человечества с тридцати пяти лет.

Но это совсем другая история. Нас интересуют барышни лет двадцати трех – двадцати шести, как самые уязвимые и закомлексованные. Пережив возрастные градации, Ханна знала все болевые точки соперниц и могла давить на них, будучи Никой. Надругавшись над обидчиками обоих полов, наша злюка принялась за мэтра модного борделя, творившего в масштабах страны и более того. Играя Строевым как кошка мышкой, пользуясь его авторитетом и кошельком, она победила в самых престижных конкурсах Европы, так и не отоспав Строеву его стараний. В апогее своего молниеносного взлета, наконец-то, решилась явиться к Тому, Кого Любила Ханна.

Так хочется написать красивую фразу из женских романов: «Два любящих сердца воссоединились», но увы. Понимая, что маленькая дурочка вот-вот сойдет с ума от обожания его – мачо, человека-совершенства, бога, случайно забредшего на землю, он, утолив все желания, начал с помощью ее красоты и сексапильности решать свои мелкие проблемы и осуществлять великие планы.

– Когда ты ко мне прикасаешься, во мне начинают вздрагивать тысячи колокольчиков, – это Ника, девочка Ника, безумно красивая, трогательно юная…

5

Проблемы начались из-за бабы Капы. Ее неусыпное всевидящее бдительное око (—9,5) усмотрело непорядок, граничащий с преступлением. Капитолина Филипповна сообщила в органы, что какая-то неизвестная малолетка проживает в комнате, безвестно пропавшей ее, бабы Капы, родной соседки. Светка напомнила своей дотошной сожительнице, что Ханна купила новую квартиру на Приморской и, дескать, затерялась в новостройках. Неугомонная сгоняла по добытому разведкой адресу и убедилась, что молодая особа, по приметам совпадающая с «малолетней аферисткой, нагло проживающей в коммуналке на Подковырова», не так давно обитала по Ханниному новому адресу, покуда не наткнулась на проверку паспортного режима, установившую, что девица – без документов вообще (не предъявлять же старый паспорт!). Чудом улизнув от милиции, Ника перебралась к Светке, во всем ей повинившись. Кузина оповестила Сида о появлении пропавшей и попросила родственника дать возможность подопытной насладиться молодостью, а научному гению посоветовала писать фундаментальный труд о нанороботах, дарующем оную. И тут баба Капа вдруг открыла в себе Мегрэ.

Вечерело. Увидев в окно Капитолину Филипповну, подкатившую с бригадой ОМОНа и гордую своей миссией, Светка успела сообщить sms об опасности Нике в момент ее кинопроб на главную роль в фильме, обещающем стать главным событием грядущего года. Звезда не состоялась, потому как исчезла.

6

Врачи не могли понять, что с птицей, случайно залетевшей в монастырь: либо сон, близкий к летаргическому, либо коматозное состояние с неизвестной доселе клинической картиной, либо что-то третье из ряда вон. Так или иначе, поддерживаемая инъекциями и капельницами, она пролежала в келье всю зиму. Монахини ухаживали за ней и поражались контрасту недвижимого тела и постоянно работающих мышц лица, отражавших картину жутких внутренних терзаний. В марте, будто вместе с пробуждающейся природой, она очнулась и очень быстро стала преображаться. Молча смотрела на мир, изучая, словно заново, потом начала двигаться. И только тогда компьютер Сида смог установить местонахождение молекулярного биоробота и его носителя.

Немой старец садился у ее изголовья, и больная начинала мучительно вспоминать, кто она, как будто хотела рассказать ему что-то. В памяти возникали обрывки картин и, как пазлы, складывались воедино. Постепенно связь с реальностью восстановилась, и общий строй произошедшего прояснился с точностью до нюансов. Только почему-то видео ее памяти работало всегда с функцией REWIND, прокручивая кадры от конца к началу. Как в фильме «Необратимость».

III

Пазл 5

При всем обилии старых знакомств, укрыться от преследований, учиненных с легкой руки бабы Капы, было, собственно, негде. Опуская подробности многочисленных попыток поиска убежищ, обозначим конечный пункт мытарств горемычной героини. Нике пришлось вписаться в сквот, в который нашу девочку лет сорока привел фанат-тинейджер, посчитавший за великое счастье помочь fashion-диве в суровый момент ее звездной жизни. Дом, уже не значившийся на карте города по причине своего преклонного возраста, стоял себе постаивал на Васильевском острове и был переполнен беспредельно свободными художниками, музыкантами, просто растаманами и теми, кто вместо «Доброе утро» говорил: «После ночной порции экстази на завтрак у нас „скорость“». Здесь были основные квартиросъемщики и транзитные пассажиры. И те, и другие жили вяло, в перманентном ожидании «приходов». Над точкой часто зависали темы Казантипа, Гоа, местных open-air’ов, перетирались отличия голландской шмали и кубинского ганджа от местной разбодяженной махорки, преимущества бульбулятора над кальяном… Порой появлялись залетные «барды и бардуньи» с Груши и других фестивалей и дотошно мучили обитателей сквота песнопениями, претендующими на философию. Ника чувствовала себя здесь фиолетовой полоской на фоне желто-красно-зеленого триколора и очень была бы рада покинуть приют потерянных, как только подвернется случай. Долго ждать не пришлось. Однажды, оказавшись на рейве со своими новыми друзьями, она познакомилась с dj Модным, который без всяких церемоний предложил прелестнице пожить у него. Ника согласилась и тут же поняла всю стёбноть народной пословицы «От волка бежала – под медведя попала».