Звездочеты

– Зайка, со мной тоже не надо хитрить, – она слегка ударила под столом своей ножкой по моей щиколотке. – Тем более у тебя это не очень получается. Только без обиды, ладно?

– Обижаться на красивую и умную женщину, всё равно, что носить воду в решете, – философски изрек я. – А то, что я по своей натуре не интриган, так это святая правда.

– Ты не интриган, но это не недостаток, а твое достоинство, – сказала она. – Это вызывает к тебе доверие. Именно поэтому ты здесь.

Было в ее словах какое-то противоречие, но я не мог его ухватить, то ли по причине выпитого коньяка, то ли потому, что у меня внезапно появилось ощущение, будто там, в темном коридоре, за углом кухни кто-то стоит и слушает наш разговор.

– Так и быть, – продолжала между тем Лариса, – расскажу тебе одну историю. И в назидание, и для того, чтобы ты все-таки понял, что я тебе доверяю. Так вот, когда умер мой муж – его отец и оставил Мишелю всё свое состояние, я решила подстраховаться, ну и, скажем так, добиться чисто женскими уловками приязни с его стороны. Но что-то не сработало. Я поняла, что совершила ошибку. Он и раньше по понятным причинам недолюбливал меня, считая, что я соблазнила его отца из корысти, а тут и вовсе настроился на скандал. Хотя скандалов он не любит и даже боится их. И вот тогда, здраво оценив обстановку, я поняла, что должна исправить свою ошибку. Чем? Искренностью! Я снова пришла к нему и объяснила мотивы своего недавнего намерения. Рассказала, как боялась остаться без средств, со взрослым ребенком на руках, без жилья, ну и так далее. И эта моя искренность проняла его. Он расчувствовался и ответил, что не держит на меня зла. Нет, мы не стали друзьями, но сохранили ровные, уважительные отношения. Понимаешь? Ему нельзя давать повода считать, что ты пытаешься в чем-то его переиграть. Если совершишь какую-нибудь ошибку, постарайся тут же с ним объясниться и говори всю правду без утайки, иначе завтра будет поздно. В отношениях с ним нельзя переходить некую условную красную черту, вот в чем суть. Но правда и то, что очень трудно предугадать, где она проходит, эта черта.

– Весьма ценю твой совет, как и твою откровенность, но, право же, я не собираюсь давать ему ни малейшего повода для сомнений.

– Твои намерения, зайка, – это одно, а вот что он сам подумает о тебе – это совсем другое.

– Значит, я сделал бы ошибку, задав ему, например, вежливый вопрос о здоровье его дочери? – несмотря на иезуитскую проницательность моей собеседницы, я всё же решился забросить вторую удочку.

– Это было бы непростительной глупостью с твоей стороны, – покачала она головой. – Чего он точно на дух не переносит, так это расспросов об Арине. В нашей семье, да и в нашей фирме эта тема – табу! – тут она заглянула мне в лицо: – А кто тебе сказал о его дочери?

– Сейчас и не вспомнить. Кто-то из знакомых, случайно, притом без всяких подробностей. Просто сообщил факт, что у Надыбина есть взрослая дочь, с которой он не поддерживает никаких отношений.

– Если хочешь, я могу кое-что рассказать тебе об этом. Но сначала давай выпьем.

Я наполнил бокалы, мы приложились, и она продолжила:

– Это довольно темная история. Даже в кругу родни существует несколько ее версий. Я расскажу тебе ту, которую слышала от покойного Виктора. Но учти, мой муж был лицом заинтересованным, поэтому мог кое-что присочинить. Впрочем, в его интерпретации есть зерно истины. Ну, слушай!

Во времена далекой молодости, еще при старой власти, у Мишеля был роман с однокурсницей. Как нередко случается, та забеременела. И вот Мишель пришел с этой новостью к отцу. Напоминаю, в те времена меня в этом доме еще не было. Может, я сама тогда еще только-только родилась. Повторяю, всё, о чем я рассказываю, мне известно со слов Виктора. Итак, крошка-сын к отцу пришел… А Виктор, надо тебе сказать, был изощренным домашним тираном. По части упрямства Мишель пошел в него. Но, конечно, отцовской беспринципности у него нет. А вот у Виктора, то есть, Надыбина-старшего, этого качества вкупе с акульей хваткой было хоть отбавляй. Если ты хотел решить с ним вопрос, то нужно было тысячу раз подумать, с какой стороны подойти. А Мишель не сумел пораскинуть мозгами. И попал старикану не в настроение. Услыхав, что его сын обрюхатил простую провинциальную девчонку, да еще хочет на ней жениться, папаша пришел в ярость, но в своей манере виду не подал, а разыграл целый спектакль. Он сам однажды откровенно рассказал мне об этом…

Она выпустила к потолку струйку дыма и продолжила:

– Он сказал Мишелю, что не возражает, мол, время еще терпит, и предложил ему поехать на две недели в Крым, дескать, как раз есть горящая путевка, но только на одного человека. Обрадованный нежданной покладистостью отца Мишель клюнул на эту приманку и отбыл на благословенный юг.

Между тем, старикан явился к студентке и предложил ей на выбор два варианта: либо она делает аборт и уезжает из города, либо пишет признание, что забеременела от другого парня. Какой бы вариант она ни выбрала, ей хорошо заплатят. Причем, старик сумел представить дело так, будто это предложение исходило от сына.

Девушка выгнала его прочь и уехала на свою малую родину, куда-то в Сибирь, в полной уверенности, что ее жених оказался лжецом и негодяем.

Что касается Виктора, то он потирал руки, гордясь той ловкостью, с какой разрулил неприятную ситуацию.

Но это еще не все. Для сына он приготовил отдельный сюрприз.

Едва Мишель вернулся из Крыма, как к нему пришла девушка, назвавшаяся подругой его невесты, и сообщила, что та не хочет с ним иметь ничего общего, что она сделала аборт и уехала в Приморье. Мол, там у нее есть жених – молодой офицер из адмиральской семьи, с которым она была близка еще в выпускном классе.

Надо знать Мишеля, чтобы понять, почему он сразу и целиком поверил в эту фальсификацию.

Оскорбленный в своих лучших чувствах, он даже не попытался что-либо проверить, тем более отправиться на поиски беглянки. Он просто мысли не допускал, что его родной отец мог срежиссировать такой спектакль.