Восточная мудрость. Постижение смыслов жизненного пути

Я сам, славу богу, и цел, и здоров,
Но весь трепещу я от язв земляков;
Здоровый, сидящий бок о бок с больным,
Смущен и расстроен соседством таким.
Я вижу голодных кругом, и кусок
Становится в горле моем поперек;
Тому, чьи друзья в заточеньи сидят,
Едва ли приятным покажется сад».

Рассказ

Народная месть, пробудившись, дотла
В Багдаде полгорода ночью сожгла.
Один из торговцев был рад, что пожар
Не тронул ни лавку его, ни амбар.
Веселье его заприметил мудрец
И молвил: «Собой лишь ты занят, глупец!
Остался б лишь дом твой, и ты будешь рад,
Пожрет если пламя весь город Багдад».
Когда голодающих слышится плач,
Едой наслаждаться не может богач.
У матери ежели сын занемог,
Сама изнывает она от тревог.
Не может покоя в стоянке найти,
Кто бросил товарищей в трудном пути.
Пусть чувствует в сердце властитель укол,
Коль в глине завяз дровосека осел.
Ах, если небес осенит благодать,
Довольно с тебя и словца, чтоб понять.
Внемли, ведь глаголю тебе я не ложь;
Коль тернии сеешь, жасмин не сберешь!
Меж теми, кем встарь управлялся Иран,
Встречался нередко властитель-тиран.
И что ж? Где величье и слава? Их нет!
Насилье и злая управа? Их нет!
И сколько б ни злобствовал деспот, смотри
Ведь мир-то остался, но где ж те цари?
Блажен справедливый властитель. Найдет
Он в день воскресенья у бога почет.
Господь посылает подобных царей
Как мзду за смиренье и правду людей,
Но коль покарать он захочет народ,
Ему властелина-тирана дает.
Такой властелин не господень ли кнут?
Все мудрые люди его да бегут!
Воздай благодарность, от бога – твой трон,
Не то пошатнется, наверное, он.
Но если достойно восхвалишь творца,
Достигнешь ты благ, коим нету конца.
Тех благ не получишь и будешь убог,
Коль царствовать верой и правдой не мог.
Запретен властителю сладостный сон,
Коль слабый от сильного не защищен.
Ведь царь – это пастырь, а паства – народ,
Пусть стадо не терпит насилия гнет,
Ведь если обидит он паству, ей-ей,
Не пастырь, а волк он для паствы своей.
О нет, не избегнет дурного конца
Насилья творящий носитель венца!
Он рано ли поздно ль умрет, и о нем,
Конечно, никто не вспомянет добром.
Будь добр, если ты не желаешь, чтоб свет
Хулу возносил за тобою вослед.

Рассказ

В преданьях о прежних царях на земле
Читаем, что, как воцарился Тукле,
Страною стал править превыше похвал,
Обиды никто от него не видал.
Он раз мудрецу в разговоре изрек:
«Я правил достойно, но близок мой срок,
Все царства проходят бесследно, и днесь
Я мыслю: бедняк всех счастливее здесь.
Чтоб годы последние не потерять,
Хочу я, о мудрый, отшельником стать».
Услышал мыслитель реченье царя,
«Довольно! – воскликнул он, гневом горя. —
Путь к богу не в рясе, не в четках, Тукле,
А в том, чтоб народу служить на земле.
На царственном троне сиди, как сидишь,
Будь нравом смиренен и чист, как дервиш.
Будь чистосердечен и искренен будь,
Пустые ненужные речи забудь.
Ведь богу потребны дела, не молва,
Ведь вера без дела, о царь мой, мертва.
К чему власяница, коль клад чистоты
Скрываешь под царской одеждою ты?»

О добрых и злых делах и их последствиях

Благое творящим бояться ли зла?
Тот блага не жди, чьи зловредны дела.
Злонравец ведь злобой всегда окружен,
Себя убивает он, как скорпион,
И, ежели сердце твое не лежит
К добру, то не сердце в тебе, а гранит!
О нет, мой читатель; я плохо сказал:
Ведь пользу приносят гранит и металл,
Меж тем человек нелюбимый и злой