Растут ли дети как трава? Материалы сайта «Детская комната»

Хорошо забытое старое?

Мой муж, физик по образованию, сказал мне: ты ломишься в открытую дверь. Любая научная школа основывается именно на этом: чтобы ученики усваивали, каким образом думает учитель. Не что он думает, а как… Только так, сказал мой муж, передается то, что делает человека ученым.

Я в таких высоких сферах не летаю. Зато на наших низких уровнях все очевиднее. Однажды я вела практику у двух эфиопских учителей, получающих израильский сертификат. Один из них был юным сыночком аддис-абебского университетского профессора. Он был очень умен, даже, я бы сказала, где-то блестящ. Впоследствии он был приглашен работать к нам в отдел, и, просидев с ним два года в одном кабинете, я знаю, о чем говорю. Второй был значительно старше, из глубинки, старателен и дотошен. Мягко сказать, туповат. То есть, туповат в той степени, что мы колебались, принимая его на курс. Каждый из этих ребят получил группу из шести эфиопских же детей среднего школьного возраста (лет 9—11); и занимался с ними математикой в рамках школьной программы третьего класса.

Эта математика, которую наш университетский сынок мог решать во сне и под наркозом левой ногой, у старшего товарища вызывала вполне реальные затруднения. То есть, ему, как и его ученикам, тут было над чем поработать и подумать. А вот результаты в его группе были лучше! Хотя исходно группы были примерно одинаковые, – и между собой, и уровень участников почти не различался, – группа нашего юного гения очень быстро стала неравномерной: один из учеников резко рванул вперед, а остальные пятеро не продвинулись ни на шаг. Ученики же старшего улучшались медленно, но верно, все шестеро, и месяца через три показали на тестах замечательный прогресс. Меня уже в процессе заинтересовал этот феномен, так что я видела, в чем было дело.

Юный гений «блистал». Так часто ведут себя талантливые учителя и яркие родители, вынужденные объяснять, с их точки зрения, «элементарные вещи». За его скоростью и глубиной успевал один из шестерых. Остальные просто не успевали понять, что происходит. Его очевидность не была для нихочевидной.

Старший же и не думал скрывать от учеников, что сам затрудняется в решении ряда задач. Он садился и подробно, даже занудно рассказывал, как собирается действовать. Подробно расписывал и разжевывал каждый свой шаг. Искал ошибки вместе с детьми. Находил, исправлял. И двигался дальше, подробнейшим образом обсуждая вслух все нюансы интеллектуального процесса…

То, что работает для ученых-физиков, и работает для педагогически запущенных эфиопских детей, – работает со всеми, господа. И совсем уж хорошо работает вне учебной обстановки: когда детки наши не сидят, насторожив ушки, в ожидании, что вот сейчас их начнут интенсивно учить, а просто с удовольствием решают совершенно практическую задачу. Уже как совершенная крамола: почему-то считается, что ребенок нуждается в систематических занятиях. Ничего подобного. Постоянно заниматься надо тогда, когда вы уже что-то чините: проблемы обучения, проблемы речи, и тому подобное.

Если у ребенка нет проблем, просто откройте для него собственные мыслительные процессы. Скорее всего, он научится сам, причем переймет от вас даже такие вещи, о которых вы практически не задумываетесь… Вовсе не только, я бы даже сказала, не столько «детонаправленная» деятельность развивает ребенка. В положении «впитывающего» – если нет противопоказаний (проблемы слуха, аутизм) – ребенок получает от нас куда больше! Важно научиться не прятать, а выявлять собственную интеллектуальную работу.

А у нас она есть? В свободное от работы время-то? В кругу семьи-то??

А как же.

Расскажите нам, когда мы – умные родители?

Вот как минимум четыре ситуации (в порядке нарастания полезности для ребенка).

1. Разговоры взрослых между собой о работе.

Особенно здорово, если родителей объединяет общая профессия. Но если нет – пойдет и бабушка, и дядя Слава, и даже бурное телефонное обсуждение с невидимым собеседником, хотя это и хуже, потому что слышно только одну сторону.

– Что-то я уже вторую неделю слышу, как ты мучаешься с этим вычислением коэффициента синей кукарямбы.

– Неудивительно… Это ядро всего проекта. А у меня пока нет впечатления, что я понял, как это решать. Есть три варианта, но все подозрительны.

– Чем подозрительны?

– Наверняка будут проблемы на стадии интеграции. Ну не лепят такие разные аппликации в одну кучу!!! Я профессионал или кто, в конце концов???

– Так что, тупик?

– Н-ну, есть еще одна мысль… Но это новая технология, и надо еще проверить, как она впишется в систему… Я ее совсем не знаю, придется копаться-изучать…

Что слышит ребенок в таком разговоре? Мы почему-то считаем, что если товарищ не дорос до понятия синей кукарямбы, не знает, что такое «коэффициент» и «стадия интеграции», то для него этот диалог не несет никакого смысла совсем.

Между тем, преподавателям иностранного языка, например, давно известно, что смысл может быть уловлен практически безошибочно из текста, в котором не более 30% незнакомых слов. Приведенный фрагмент превосходно вписывается в это условие, если только понимать, какой смысл он несет для ребенка:

– Большая задача состоит из ряда подзадач, и в начале пути неизвестно, как их решать.

– Иерархизация задач: они бывают более и менее важные, а некоторые из них – центральные, от которых зависит все остальное.

– Центральные задачи нужно уметь вычленить, и начать с них.

– Сомнения нормальны, более того, они суть обязательная составляющая профессиональной деятельности. В разрешении этих сомнений и состоит работа.

– Необходимые качества профессионала: умение предвидеть проблемы, осторожность, умение учиться, способность пробиваться…

…и далее до бесконечности. Вы понимаете, что совершенно не важно, на каком материале все это впитывается. Пусть это будет разговор двух врачей о постановке диагноза, или разговор двух завучей о разумной организации расписания. Если ребенок регулярно слышит подобные разговоры, он «впитывает» правила интеллектуальной работы совершенно автоматически: они становятся для него настолько же естественны, как слова родного языка или формулы вежливости.

2. Рассказы родителей о работе.

То есть, адаптированный вариант предыдущего пункта, направленный уже непосредственно на ребенка.

К сожалению, это полезнее только в том случае, если рассказчик рассказывает правильно. А не типа того:

Даже очень маленькому ребенку можно рассказать иначе:

– Я учу студентов. Студентами становятся умные детки, после того, как хорошо закончат школу. Некоторые из них, те, которые хотят лечить людей, приходят учиться ко мне. Конечно, я не одна их учу. Со мной работают много-много учителей и врачей. Разным вещам учат разные люди. То, чему учу я сама, – это детские болезни, то, чем болеют маленькие детки, как ты. Но я сейчас отвечаю не только за это, но и за всю нашу школу, я ее начальник.

Сегодня я пришла попозже, потому что нужно было решить трудную задачку. От нас ушел учитель по генетике. Генетика… это наука про то, почему дети похожи на своих родителей… Некоторые болезни тоже передаются детям от родителей, поэтому врач должен изучать генетику. Так вот, учитель по генетике от нас ушел, а тот, который пришел на его место, не может учить студентов в понедельник. У нас было такое расписание, а теперь оно не годится. Нам нужно было найти ему другое время, когда он мог бы учить наших студентов. Для этого нужно было просмотреть много-много расписаний, студентов и учителей. Мы искали, как можно изменить расписание.

– Мам… нашли?

– Да. Мы договорились с учительницей анатомии… Анатомия – это наука про то, где в нашем теле что находится: где сердце, где желудок, где мозг… Вот… Учительница анатомии теперь будет учить студентов по понедельникам, а новый учитель генетики – вместо нее по четвергам.

Многие родители сейчас пожали плечами: ну, и зачем вся эта ерунда ребенку? Разве что рассказать, что такое анатомия и генетика, да и то на бегу, так коротко, что он и не запомнит…

Так, да не так.

Ребенок – совсем маленький еще ребенок в данном примере! – воспринимает:

– Знание содержит много составляющих. Важная и сложная профессия требует знать многие вещи.

– Один человек не может знать все очень хорошо. Знания «делятся» между специалистами, и каждый из них приносит ученикам что-то свое.

– Чтобы хорошо выполнять работу, нужно уметь ее организовать. Организация работы – это отдельное умение, отдельный навык. Хотя в нем нет содержания, но он необходим.

Для маленького ребенка все эти вещи внове. Вы не можете ему сказать это словами, так, как я резюмировала, – он не поймет в таком виде. Но инициировать понимание всего этого все же можно, если хотя бы адаптированно, рассказывать ребенку о своих рабочих буднях.

3. Решение взрослыми (лучше – более чем одним взрослым, потому что тогда они в процессе коммуницируют на тему) реальной и более-менее понятной ребенку задачи у него на глазах.

У него на глазах – это значит, что ребенок видит и слышит все этапы деятельности: постановка проблемы, планирование, варианты стратегий, исправление ошибок…

Вообще, это редкий и очень полезный зверь. Я считаю, что это одна из причин, почему путешествия с родителями всегда дают толчок развитию: ребенок видит поведение взрослых в незнакомой обстановке. Скажем, определение и прокладывание маршрута на день: определение пунктов назначения, приоритетов, прикидка времени, денег, сверка качества дорог по картам, учет необходимых остановок, использование косвенной информации…

Обязательно настает момент, когда ребенок, привыкший быть свидетелем таких «мозговых штурмов», начинает вмешиваться и предлагать свои варианты. Нервные родители нередко норовят заткнуть его по принципу «твой номер восемь – когда надо, тогда спросим», особенно, если ребенок «не догоняет» ритмы коллективной мысли, и предлагает откровенную ерунду. НИЗЗЯ!!!!! В любом случае – найти две минуты, остановиться, попросить ребенка высказать внятно свое предложение. Если оно не годится (а оно наверняка на первых порах не годится), перечислить медленно факторы, которые не позволяют реализовать это предложение, обратить на них внимание ребенка, дождаться, чтобы он понял, в чем ошибка. Затраты времени, на самом деле, невелики. А пользы – очень, очень много.

Вот семья, путешествуя по Австрии, обсуждает, как попасть из Вены в циммер в Мондзее.

Рис.1: Как попасть из Вены в Мондзее

– Если ехать через Адмонт, то вряд ли успеем Госау до темноты… Но через Мельк лучше обратно, потому что все-таки самолет ждать не будет…