Беги, Люба, беги!

«Ну и ну… – удивилась я, в недоумении моргая на телефонный аппарат. – Кто же это был? Может, нас разъединили? Какой дурак спрашивает про здоровье, а потом молча швыряет трубку?»

Я постояла в коридоре ещё немного, гадая, не перезвонит ли неведомый абонент снова. Телефон молчал. Я пожала плечами и пошла на кухню.

***

Надев, чтобы не скользить, замшевые ботинки на толстой резиновой подошве, я покрепче затянула шнурки, выпрямилась и взглянула в зеркало. Вполне приличный вид, если не считать выразительных мешков под глазами. Но этого, как говорится, из песни не выкинешь. Я застегнула куртку, ещё раз глянула в зеркало и вышла.

Лидка уже ждала на остановке. Издалека приметив ее съёжившуюся от ветра фигурку в красном развевающемся балахоне, я прибавила шагу.

– Тю-ю! – протянула подруга, окидывая меня удивленным взглядом. – Чего одна? Не пошёл, что ли?

Собрав всю силу воли, я равнодушно пожала плечами:

– Олег уехал в срочную командировку… Всем передавал привет.

Лидка торопливо отвела взгляд и, подхватив меня под локоть, двинулась к подъезжающему автобусу.

Возле ступеней школы топталась радостная возбужденная толпа. Человек тридцать взрослых тётенек и дяденек оживленно жестикулировали, подпрыгивали, визжали, гоготали – словом, вели себя сообразно моменту.

– Наши… – замирая от восторга, выдохнула Лидка. – Ей-богу, наши придурки…

В следующее мгновение толпа, заметив нас, развернулась и взвыла:

– Вельниченко… Медведева… Ура!

Нас обступили со всех сторон, вереща и теребя за руки, и ещё минуту назад чужие лица вдруг снова стали родными и легко узнаваемыми.

Когда первая волна восторгов и вопросов схлынула, мы наконец смогли как следует оглядеться. Вскоре я увидела нашу учительницу литературы Марию Андреевну, которая узнала меня моментально. Зато историк Михаил Семёнович долго смотрел мне в лицо и хмурил брови.

– Так, так, так… Кто же это у нас? Неужели Любушка Медведева?

Я растянула губы от уха до уха, и скромно потупилась.

– Так и есть, Медведева! – довольно воскликнул историк. – Чем же ты занимаешься?

– Медицинский окончила, – снова улыбнулась я. – В поликлинике работаю.

Учителя в два голоса принялись мной восхищаться. Сияя круглым, словно луна, лицом, Мария Андреевна поинтересовалась:

– Семья-то есть, Любочка? Ты замужем?

– Да, – негромко отозвалась я, – замужем… За Олегом Платовым…

Повисла секундная пауза, потом улыбки дружно покинули счастливые учительские лица, словно растеклась акварель на дурно написанных портретах. Теперь они смотрели на меня с растерянностью, словно ждали, когда скажу, что пошутила. Я примерно догадывалась, какая мысль мучила педагогов: гордость школы и этот камыш из пруда? Невероятно… Первым очнулся историк:

– Правда? Вот и замечательно… А где же Олег?

– В командировке, – встряла вынырнувшая откуда-то из-за педагогических спин Лидка. – Пойдемте в класс, а то все замёрзли!

Она ловко подцепила учителей под руки и резво потянула к дверям. Я кинула на подружку благодарный взгляд и направилась следом за толпой в школу.

Рассевшись в классе по своим местам, мы шумели и смеялись, вспоминая школьные годы. Потом мальчишки (бывшие, конечно) передвинули парты, соорудив большой общий стол. Девчонки шустро расставляли одноразовую посуду, вытаскивали из объемных сумок припасенные напитки и закуски. Гвалт при этом стоял такой, что даже завсегдатаи птичьего базара давно бы сдохли.

Минут через десять после начала застолья дверь в класс приоткрылась. Мы дружно оглянулись, с любопытством вытягивая шеи. В проёме образовалась дородная дама со сложной причёской и с норковым манто в руках. Заинтригованная общественность зашелестела, вполголоса бормоча возможные варианты.

– Киринкон… – вдруг задумчиво пробормотал кто-то. – Крынка, ты, что ли?

По лицу дамы разлилась довольная улыбка. Класс, решивший непростую задачку, радостно зашумел. Узнать в представительной женщине с властным взором вечно сонную толстуху Ленку Киринкон было непросто.

– Леонова, с вашего позволения, – улыбнулась Ленка, усаживаясь на соседнюю скамью. – Уж лет пять как…

После появления Ленки на мою дражайшую подругу напала странная задумчивость. Несколько минут она сосредоточенно изучала портрет Чехова, потом, часто моргая, разглядывала потолок и наконец уставилась на меня в упор. Я уже начала синеть от любопытства, когда Лидка решительно выдохнула и поманила меня пальцем. Я придвинулась вплотную и подставила ухо.

– Я знаю, что тебе нужно! – заявила она, делая выразительные глаза.

– Да ну? – не поверила я.

– Точно! – горячо зашептала Лидка. – Я раньше кое-что слышала, а сейчас вспомнила. Тебе надо поговорить с Крынкой…

– О чём? – растерялась я.

– О жизни! – Я терпеливо моргала Лидке в лицо, хорошо зная, что, пока она не сформулирует новую идею в уме, требовать вразумительных пояснений бесполезно. – М-м-м… В общем, так… У Крынки муж – депутат… – Не знаю, ждала ли подруга, что я рухну на пол, но я осталась сидеть на месте. – Мне Степанова рассказывала… Так вот! Сама она теперь работает где-то в управе. Не знаю, правда, кем… Но это к делу не относится!.. И, если я ничего не путаю, то Крынка сейчас курирует вопросы здравоохранения. Ну, там, аптеки…

Я ждала, Лидка продолжала с энтузиазмом. Я не вытерпела:

– Лидка, сформулируй мысль! Я рада за Крынку, но от меня-то ты что хочешь?

Она обреченно закрыла глаза и покачала головой:

– Ты, Любка, как была дурой, так и останешься! Ты кто? Врач? Так и будешь до пенсии за копейки горбатиться? Твоего заработка только на квартплату и хватает! А если, не дай бог, что?

– Что? – подозрительно спросила я, начиная понимать, куда она клонит.

– Ну мало ли! – вывернулась подружка. – Заболеешь или Олег в длительную командировку уедет! На какой хрен ты жить будешь? Ну жить-то ты будешь бесплатно, но жрать-то на что? Медведева, – нетерпеливо шипела она мне на ухо, – не будь дурой, не упускай шанс! Поговори, может, она тебя пристроит куда-нибудь. Наверняка у неё полно связей.

– Неудобно, Лид… – затосковала я. Ни настаивать, ни доказыавть, ни давать взятки я просто не умею. А уж пользоваться связями и подавно. – Столько лет не виделись…

– Убью… – завибрировала у меня под боком подруга. – Что за глупость! В конце концов, она твой школьный товарищ! Имей в виду – не подойдешь сама, это сделаю я…

Это было чересчур. Я же всё-таки не в детском саду! Да, в общем-то, Лидка права: почему неудобно обратиться к школьному товарищу?

***

Девчонки убирали со столов, готовясь к чаепитию, а Лидка, страшно сверкнув глазами, ловко подпихнула меня к Киринкон, с аппетитом дожевывающей бутерброд.

– Как поживаешь? – Я осторожно присела рядом, испытывая, впрочем, сильнейшее желание удрать.

– Лучше всех! – расплылась Ленка.