Стечение обстоятельств

На улице сгущались сумерки. Вдоль дороги зажглись фонари. Встречные горожане, нагруженные сумками и авоськами с продуктами, торопились по домам. Виталий, низко опустив голову, еле-еле передвигал ноги, словно на них висели неподъемные гири. Женька шел рядом, даже не пытаясь нарушить молчание. Таким темпом они, наконец, забрели на детскую площадку перед домом Кравцова. Не сговариваясь, молча, сели на скамейку. Виталий поднял сухую палку, и стал бездумно чертить различные фигуры на песке под ногами. Женька просто сидел рядом, совершенно ни о чем ни думая.

– Спасибо тебе, Жека. Хорошо мы с тобой поговорили. – произнес Виталий.

– Всегда, пожалуйста. – даже не удивился Женька. – Хочешь, я к тебе завтра после работы зайду?

– Заходи, когда захочешь. Я тебе всегда рад.

Женька встал со скамейки. Прощаясь, протянул Виталию руку. Они попрощались. Лысов отправился по своим делам, а Кравцов остался сидеть на скамейке, не решаясь отправиться в квартиру. Он знал, что Марты там уже давно нет, но не мог заставить себя переступить тот порог.

Серега Носов откинулся на стуле, ласково поглаживая сытое брюшко. Дома было хорошо. Спина и шея непривычно ныли после объятий и борьбы с сыновьями, не видевшими отца полгода. Особенно активным был младший, Гришаня, крепенький, тяжеленький, но очень шустрый. Они кувыркались до изнеможения, пока Светлана не прогнала детей спать. Теперь она сидела напротив Сереги, смотрела на него влюбленными глазами, и все подкладывала ему на тарелку всякие "вкусняшки". Он уже не мог даже слабо сопротивляться, только счастливо пыхтел. Светлана вновь начала вспоминать, как увидела его в больнице, без сознания, всего перевязанного, заклеенного лейкопластырем. На глаза навернулись слезы и она, подойдя к окну, чтобы Серега не ругался, стала смотреть на улицу.

– Сережа, глянь, по-моему, там, на скамейке сидит Кравцов. Он, что, домой не пойдет? Так всю ночь и просидит во дворе?

– Где? Вот, зараза. Я сейчас. Свет, придумай, где его уложить спать, а? – Серега был уже у двери.

Накинув куртку, как был, в домашних тапках, он выскочил из подъезда, боясь, что Виталий отправится бродить по ночному городу.

– Привет. Ты как? – Носов сел рядом.– Чего надумал? Пойдем ко мне, потрепимся. Светка борща наварила. Вкуусный.

– Да, мне неудобно, как-то. Вы полгода не виделись. А тут, я. – слабо стал сопротивляться Кравцов.

– Еще насмотримся друг на друга. У нас впереди целая жизнь. Пошли-пошли. – больше не слушая возражений, Серега потянул Виталия за руку.

Тот поднялся и нерешительно двинулся к дому. На своем этаже мельком глянул на свою дверь, снизу доверху по стыку, заклеенную бумажными полосками с печатями. Его передернуло. Серега повернул его лицом к своей двери и буквально впихнул в квартиру.

Пока Виталий мыл руки и приводил себя в порядок, Светлана быстренько накрыла на стол для мужиков. Налила полную тарелку борща и поставила ее перед Кравцовым.

– Поешь, Виталя, ты ведь с самого утра ничего не ел. – участливо проговорила она, и собралась удалиться из кухни, оставив мужчин одних.

– Спасибо. Но есть что-то совсем не хочется. – проговорил Кравцов, но ложку взял.

– Свет, притащи нам коньячку, а? Надо обмыть наше возвращение. – Серега подмигнул жене.

– Поняла. Сейчас. – Светка направилась за коньяком.

– Лучше водки, если есть. – попросил Виталий. – На душе так погано. Хочется теплой водки.

– Свет, и водку захвати, ладно?

Света вернулась с двумя большими бутылками, достала три рюмки, соленые огурцы, сыр, сало и маринованный чеснок.

–Ты ешь, пока борщ горячий. – уговаривала она Кравцова.

Виталий зачерпнул, поднес ложку ко рту и долго держал ее так, глубоко задумавшись о своем. Потом сунул в рот. Достал пустую. Уронил ложку в тарелку. Посидел, начал медленно и методично пережевывать. Следующая ложка ушла за предыдущей уже быстрее. Голод сделал свое дело. Виталий даже не заметил, как, не останавливаясь, съел весь борщ. Светлана быстренько поставила перед ним другую тарелку с котлетами и гарниром из гречки. Пока он боролся с котлетой, Серега разлил по рюмкам коньяк.

– Ну, вздрогнули. Давай, Виталя, за наше выздоровление и возвращение с того света. Ура.

Когда первый хмель отпустил, Кравцов, наконец, поднял глаза на друга:

– Серега, я хочу тебе рассказать. Может, ты сможешь мне объяснить…

Светлана извинившись, сказала, что Гришаня никак не может заснуть, ушла из кухни. Мужчины остались одни. Серега разлил по рюмкам водку:

– Поехали, друг. Так будет легче.

Кравцов благодарно глянул на Носова, опрокинул рюмку в рот, подышал. Съел огурчик. Посидел пару минут, собираясь с мыслями и начал свой рассказ.

Серега слушал очень эмоционально. Он ругался матом, вскакивал, ходил из угла в угол, угрожал кому-то, садился, вновь вскакивал.

Виталий рассказывал просто потому, что была острая потребность выговориться. Сначала он рассказал все, что пережил сам, потом то, что узнал в полиции. Потом пришел черед сомнениям и страхам.

– Скажи, Серега, как дальше жить? Что делать? У меня на душе творится такое…. Врагу не пожелаешь.

– Давай, накатим. Голова не работает. Можно вообще рехнуться. Не зря я эту с*** так ненавидел.

Серега протянул Виталию рюмку.

–Не, я больше не могу. Извини, Серега. Не лезет.

– Ну, не лезет и не надо. – Серега хлопнул сам, крякнул, сунул в рот маринованную чесночинку, и смачно захрустев ею, продолжил.– Я тебе скажу так: подобное надо лечить подобным.

– Но это же не водка. Это жизнь. Как можно теперь, после всего, что со мной случилось, поверить в женскую честность?

– Слушай, вот нас с тобой собаки погрызли, хорошо так погрызли, почти до смерти. Скажи, ты теперь всех собак ненавидишь?

– При чем здесь это? В том, что на нас собаки напали, люди сами виноваты. Собаки – не волки. Самостоятельно пропитание в лесу поймать не могут. В них обида говорила и беспомощность. Я на собак зла не держу. Просто стечение обстоятельств. Они были голодные, еды поблизости не было. Наверное, от нас вкусно пахло тушенкой. Вот они и сорвались.

– Вот видишь, ты про собак все правильно понимаешь. Эта Марта, она просто блудливая кошка, была. А ты добрый и доверчивый. Она тобой вертела, как хотела. Но таких, как она совсем немного. Иначе откуда бы крепким семьям взяться. Моя Светка с ней пару раз поцапалась и перестала ее замечать, как пустое место. Я думаю так, тебе надо ремонт в квартире сделать. Все выбросить, до последней тряпки. Денег у тебя достаточно. Завтра пойдем к нашему соседу на третий этаж. Он даст бригаду строителей. Они все сделают высший сорт. Светка сказала, на третьем этаже такая красота, глаз не оторвать. Это первое. А самое главное, позвони Инге. Я тебе говорю, классная баба. Спокойная, серьезная. Она все поймет.

– Слушай, Серега, а ведь квартира эта, она же не моя. Ее Ираида Генриховна покупала для Марты, еще до нашей свадьбы. Она, наверное, теперь ее отнимет и продаст.

– Черт его знает. Это мы завтра с Леонидом Борисовичем потолкуем. Он, говорят, знаменитый адвокат. Вот пусть нам все и разжует. Усек?

Уже давно наступило утро, а мужики все так же сидели за столом на кухне. После всего пережитого, спать не хотелось вовсе.

Сонная и всклокоченная, на кухню зашла Светлана. Быстренько убрала со стола грязную посуду. Сделала глазунью, согрела котлеты, нарезала хлеба и налила три больших бокала кофе. Поставила все это перед мужчинами. Потом соорудила себе бутерброд с маслом и сыром. Быстро позавтракала и пошла будить пацанов. Одному пора было собираться в школу, другому в детский сад.

Пока она занималась детьми, мужики позавтракали и пошли осматривать страшную квартиру. Там был полный бардак. Все вещи были разбросаны, цветочные горшки разбиты, засохшие лианы напоминали высохших змей, такое ощущение, что кто-то специально разгромил все, что только можно. Кравцов смотрел, узнавал и не узнавал свое жилище. Везде: на мебели, на оборванных шторах, на разбросанных вещах, на посуде, на полу лежал толстый слой белой строительной пыли.

– Ни фига себе. – только и произнес Серега. – Зато можно все без разбора погрузить в мусорный контейнер. И не париться. Что мы так и сделаем.

– Что вы так и сделаете? -за спиной раздался едкий голос.

Мужчины разом повернулись. В дверях стояла Ираида Генриховна. Судя по внешнему виду, она совсем не изменилась. Виталий подумал про себя, что потеря горячо любимой дочери никак не отразилась на безутешной матери.

– Как вовремя я успела. В полиции мне сказали, что тебя уже выпустили. Непостижимо. Убийцу своей жены без суда и следствия отпустили домой. Такое может быть только в нашей стране. Что ты здесь делаешь?

– Собираюсь привести квартиру в порядок. Нельзя же жить в таком болоте вечно. – Виталий не поздоровался и никак не отреагировал на гневную тираду бывшей тещи.