Капли крови на нити времён

Он посмотрел на меня, и я вдруг смутилась, словно задала какой-то бестактный вопрос.

– Теперь второе, – так и не ответив на мой вопрос, произнёс он. – В кухне есть холодильник, но он совершенно пуст. Его надо заполнить.

– Едем в супермаркет?

– Да! – он решительно поднялся.

– Я думаю, что можно было бы купить баранью лопатку, и я запекла бы её на ужин.

Он снова нахмурился.

– Баранью лопатку? В супермаркете? Ты шутишь? Если уж ты собираешься готовить мне такие изыски, то ради Бога, не из того мяса, что продают в супермаркетах! – в его голосе снова зазвенели капризные нотки. – И вообще! – он взглянул в зеркало, вставленное в дверцу шифоньера, и выпрямился. – Я вдруг почувствовал себя настоящим доном, хотя раньше считал чем-то вроде студента-переростка. У меня есть супруга, учёная степень и должность в колледже. Стало быть, я имею право на что-то особенное.

– Безусловно, ваше высочество! – я подошла и сняла с его плеча воображаемую пылинку. – А что особенное?

– Лара! – рассмеялся он. – Хорошее мясо покупают у мясников! Мы едем на рынок и купим там всё самое лучшее, а заодно пару бутылок вина, достойного нашего стола. Кстати, у нас даже нет обеденного стола! Нет, надо подыскать дом! Но это потом. А пока: рынок и паб! Я выдержу поездку за продуктами, но ждать, пока ты приготовишь мне фрикасе, я уже не смогу. Или умру с голоду, или кого-нибудь загрызу! Так что сегодня ужинаем в пабе. Изощряться с кулинарными шедеврами будешь завтра, когда я уеду в колледж готовиться к лекциям.

Поездка на рынок оказалась для меня приятным развлечением. Я с детским любопытством смотрела вокруг, бродя по старинным крытым рядам, глядя на прилавки, на которых красовались выдержанные сыры, свежие фрукты и овощи, зелень, колбасы, сладости и прочие соблазнительные лакомства. В мясной лавке, где трудились два улыбчивых, очень похожих друг на друга джентльмена преклонных лет, чьи головы украшали шляпы-катонье, Джеймс выбрал баранью лопатку, несколько телячьих отбивных, и солидный кусок копчёного окорока, при этом беседуя с мясниками с видом светского льва. Он с достоинством представил меня им, и они радостно заверили, что всегда рады меня видеть. Потом мы купили свежего хлеба, крепких золотистых яблок, масло, мармелад, миндальное печенье, овощи и специи, выбор которых Джеймс великодушно уступил мне. Подойдя к цветочному прилавку, он выбрал пять алых роз, после чего сказал, что остальное я куплю завтра в супермаркете, и решительно направился к выходу.

Мы заехали домой, где я разложила продукты по полкам в кухонном шкафу и холодильнике, а он принёс из кабинета высокую вазу синего стекла и, наполнив её водой, поставил розы на столик в гостиной. После этого мы отправились в паб.

К тому времени начало темнеть и холодная сырость февральского вечера так и норовила втечь в тёплый салон автомобиля. Я вдруг почувствовала, что устала, и с трудом удерживала себя от того, чтоб пожаловаться и поныть о том, что лучше было бы остаться дома и попить чаю у камина с печеньем и сэндвичами. Однако поскольку Джеймс явно вознамерился ужинать вне дома, я понимала, что в лучшем случае он начнёт меня уговаривать, а в худшем я нарвусь на его раздражённое ворчание. Поэтому я сдержалась и уныло смотрела в окно, где на тёмных улицах загорались вечерние огни.

Ещё этим утром мы завтракали в компании тётушки и сестры Джеймса в нашем уютном замке в Саффолке. Я была совершенно счастлива, потому что больше месяца мы провели в этой тёплой и приятной компании, купаясь в домашнем уюте и ни о чём не тревожась. Внимательные и верные слуги взяли на себя все заботы, и мы могли наслаждаться тишиной и покоем, вкусной едой и прогулками по спящему зимнему парку. Вечерами мы сидели у камина, слушая Вивальди или Шопена. Джеймс читал свои умные книги, делая пометки в блокноте, а я, пристроив на подставке старинные деревянные пяльцы, вышивала затейливый сюжет со средневекового гобелена, изредка поглядывая на мужа и переводя взгляд на выцветшую схему из старинного дамского журнала по рукоделию. Я не успела ещё вышить своего стоящего на задних лапах геральдического льва, когда заметила, что Джеймс начал проявлять нетерпение. Он пресытился покоем, и ему надоело размеренное течение жизни.

Едва выдержав до конца января, он с радостью сорвался с насиженного места и, загрузив наши чемоданы в багажник автомобиля, повёз меня навстречу новой жизни, той самой жизни, которую он считал настоящей, которую любил, и с которой не желал расставаться, пока суровая действительность не заставит его покинуть стены университета и вернуться в офис семейной фирмы, чтоб встать у руля бизнеса.

Мне вовсе не надоели уют и покой. Я готова была прожить так всю жизнь, болтая по утрам за завтраком с Дэбби и тётушкой Роззи, гуляя по дорожкам парка с парой великолепных русских борзых или выезжая на конную прогулку по пустошам, а вечерами занимаясь рукоделием у камина, как образцовая викторианская жена. Я была к этому готова, но только если бы рядом со мной оставался Джеймс. Он был для меня важней всего. И потому, когда он собрался вернуться к своей работе и своей напряжённой жизни в университете, я, ни минуты не сомневаясь, покинула наш сказочный замок, чтоб следовать за ним.

Дорога не утомила меня, и я с восторгом осматривалась по сторонам, когда мы въезжали в город с узкими улочками, запруженными студентами и туристами. Готические церкви и башни, викторианские и георгианские особняки, удивительное смешение стилей и эпох очаровали меня, и я замирала в предвкушении чего-то яркого, прекрасного и интересного. Пока мы ехали по улицам, Джеймс рассказывал мне о том, что мелькает за окнами автомобиля. Он много знал и был прекрасным рассказчиком. Он даже сделал круг, чтоб показать мне больше, чем можно было бы увидеть на том маршруте, что вёл к дому, ещё одному дому, которому предстояло стать нашим семейным гнёздышком.

И всё-таки, наверно, впечатлений было слишком много. Я устала и вдруг ощутила некоторое разочарование, припомнив нашу тесную квартирку. Я даже немного обиделась. Сперва он приучил меня к простору и роскоши, а теперь… Впрочем, он честно предупреждал меня, что там будет тесно и обстановка почти спартанская. Он приходит домой только ночевать и изредка проводит вечера с книгой у камина. Зачем ему большой дом? Действительно, зачем? И теперь он будет целыми днями торчать в своём колледже, а я буду сидеть в этой крохотной квартирке и ждать его. Хорошо хоть додумалась захватить спицы и пряжу нежного серо-голубого цвета, подходящего к цвету его глаз. Буду сидеть у камина, слушать музыку и вязать ему свитер. Как примерная викторианская жена. Мне стало совсем грустно.

– Что ты так тяжко вздыхаешь? – нежно спросил он.

– Немного устала, – пробормотала я.

Я прекрасно знала, на что иду, когда настояла, чтоб он взял меня с собой. Я найду, чем заняться, но, по крайней мере, я буду видеть его каждое утро и каждый вечер, а не раз в месяц. И к тому же он обещал брать меня с собой в колледж, чтоб я могла послушать его лекции. Я смогу ходить в библиотеку, записаться на какой-нибудь учебный курс, больше узнать о его работе, чтоб со временем помогать ему в его исследовательской деятельности. Так что, наверно, всё не так плохо, и незачем так переживать.

– Уже подъезжаем, – извиняющимся тоном произнёс он. – Мне хотелось отвезти тебя в хорошее заведение, где не так шумно и вечерами не толпятся студенты. К тому же очень приличная кухня.

Автомобиль неожиданно свернул и проскользнул под закруглённую арку в массивной стене с узкими бойницами. Джеймс аккуратно припарковался в ряд с другими машинами, стоявшими в небольшом мощёном дворе, после чего вышел и открыл дверцу с моей стороны. Над низким подъездом висела неярко подсвеченная вывеска с изображением трёх корон. Наверно, это заведение не нуждалось в особой рекламе.

Мы вошли в просторный низкий зал, обшитый деревом. За покрытыми белыми скатертями столами сидели хорошо одетые люди средних лет и старше. Возле барной стойки стояли несколько мужчин, потягивая пиво. Джеймс взял меня под руку и направился туда. Седоватый плотный мужчина оторвался от процесса наполнения кружек и обернулся к нам.

– Добрый вечер, мистер Фликси, – улыбнулся Джеймс. – Мы с супругой хотели бы поужинать. У вас найдётся для нас столик?

– Для таких гостей у нас всегда найдётся столик, господин бакалавр, – ласково проворковал мистер Фликси, посмотрев на меня. – Вон там, столик у окна.

– Иди, дорогая, – кивнул Джеймс. – Я сделаю заказ и перекинусь парой слов с хозяином.

Отходя, я заметила девушку, вошедшую в зал с подносом, которая с любопытством посмотрела на меня. Пройдя к указанному нам столику, я села и тут же почувствовала, как моя грусть уходит. В зале негромко играла приятная музыка, на столе стояла зажженная свеча в стеклянном стакане, а рядом со мной было красивое окно с толстыми стёклами и деревянным переплётом, широкое внизу и заострённое сверху. Тут было спокойно и уютно, почти как дома, в нашем замке.

За окном было темно, но эта тьма почему-то притягивала взгляд, и я засмотрелась, различая только отражавшиеся в стекле огоньки свечей на столах и чьи-то смутные силуэты. Я заметила движение и кто-то сел за стол напротив меня. Я думала, что это Джеймс, но это был другой мужчина, в чёрном костюме, белой рубашке и с галстуком-бабочкой. У него были грубоватые черты лица и очень красивые густые волосы, уложенные волнами. Он знал, что они являются его украшением и придают ему изысканный вид.

– Я не видел вас здесь раньше, – сообщил он, с любопытством глядя на меня. Ему было что-то около сорока, и видно было, что он привык к женскому вниманию. – Вы учитесь здесь? Странно, что я не встречал вас, ведь уже идёт зимний триместр. Как же я пропустил такое очаровательное создание?

– Я похожа на студентку? – усмехнулась я.

Если он и мог счесть меня в полумраке зала юной особой, то мой низкий грудной голос, который так нравился Джеймсу, заставил его изменить мнение.

– Конечно, нет. Простите. Наверно, вы аспирант или стипендиат. Тогда понятно, почему вы появились здесь в середине учебного года. Или, может, вы работаете в городе? Библиотека, театр? Вы здесь одна?

– Дама со мной, Тоби, – раздался рядом голос Джеймса, и он поставил передо мной бокал белого вина.

– Боже, Оруэлл! – рассмеялся Тоби, откинувшись на спинку стула. – Неужели ты меня опередил? – и, взглянув на меня, он шутливо добавил: – Имейте в виду, леди, этот парень крайне опасен для невинных дев.

– Я знаю, – улыбнулась я. – И всё-таки рискну.

– Ты позволишь? – Джеймс вздёрнул бровь.

Тоби нехотя поднялся и невинным тоном поинтересовался:

– Я слышал, ты женился, Джейми?

– Неужели слышал? – усмехнулся Джеймс. – Похоже, и правда, слухи в нашем курятнике разносятся быстрее скорости света. Даже до тебя они дошли, при всём твоём равнодушии к светским сплетням. Мне же остаётся только подтвердить их соответствие действительности.

Тоби перевёл взгляд на меня и снова рассмеялся.

– Конечно, миссис Оруэлл! До меня сегодня туго доходит. Ты представишь меня своей очаровательной жене?

– А ты ещё не представился? Ну, что ж… Дорогая, разреши тебе представить магистра искусств и тьютора классической филологии нашего колледжа Тобиаса Эймана.

– Для вас просто Тобиас, – интимно сообщил тот, чуть склонив голову со своей великолепной шевелюрой. – Кстати, Джеймс, я думал, ты приедешь раньше, ещё на прошлой неделе.

– Чего ради? – нахмурился мой муж. – Мои лекции начинаются только послезавтра.

– Ты что, не слышал, что на учёном совете обсуждалась твоя монография по периодизации кельтской истории?

– Что-то такое слышал.

– Не моя тема, но ректор счёл твою работу весьма дельной. Он даже предложил рекомендовать её, как справочное пособие для первокурсников. Решили одобрить издание дополнительного тиража, правда, с условием, что найдётся спонсор, который оплатит это. Сам понимаешь, колледж не так богат, чтоб издавать монографии бакалавров, даже если они очень полезны для первокурсников. Нам вечно не хватает фондов.

– Я всё понял, Тоби, – кисло улыбнулся Джеймс.

– Ну, не буду вам мешать. До завтра, Джейми. Я надеюсь вас ещё увидеть, миссис Оруэлл…

Он вопросительно взглянул на меня, но я только нежно улыбнулась. Джеймс тоже доставил себе невинное удовольствие не сообщать ему моё имя. И Тоби с гордым видом двинулся в сторону стойки.