Я никогда не отдаю своего

– И о чем вы с ним беседовали?

– Да так, можно сказать, ни о чем. Какие-то бумаги его интересовали из сейфа Князева.

– Бумаги?

– Бумаги, бумаги, – для подтверждения я даже повторила дважды.

– А тебя что интересует?

– А меня интересует, кто и за что убил Всеволода Константиновича.

Роман, сославшись на дела, быстро покинул меня в глубокой задумчивости.

Я вышла из ресторана. На улице дождь лил как из ведра. Все небо заволокло тучами, и не было ни единого просвета. Надеяться на прекращение дождя не приходилось. Хорошо хоть машина стояла рядом с входом, но, пока я добежала до нее, все равно промокла. Домой ехать смысла не видела, раз уж выбралась, надо бы заодно и Гришку навестить. И я поехала к нему в офис, который, в отличие от всех крутых бизнесменов, у него был в промзоне. В бывшем административном здании завода железобетонных конструкций.

На входе меня встретил Семен. От удивления у него даже округлились глаза. На мой вопрос: «У себя?» – он смог только угукнуть и мотнуть головой.

Я вошла в кабинет, Гриша сидел за столом в очках и рассматривал какой-то документ.

– Тебе надо поменять очки, эта оправа тебе не идет, – сказала я вместо приветствия.

Он отложил документ с очками в сторону и посмотрел на меня, как на набедокурившего ребенка.

– Мне кажется, я говорил тебе, чтобы ты не смела сюда приходить. Могла просто позвонить, и я бы подъехал.

Я подошла к нему и пристроилась на подлокотнике его кресла.

– Если честно, мне надоела эта конспирация.

– Я же о твоей репутации забочусь, зачем тебе мараться, потом же не отмоешься.

– Я уже давно, как ты говоришь, замазана. Еще тогда, когда приехала в этот город и стала жить у Валиева, а потом еще и замуж за него вышла. Так что, если кому-то понадобится, он припомнит. Поэтому смирись, отныне я буду к тебе приезжать, когда сочту это нужным. И не забудь, ты крестный у Лизы, а уж она это скрывать точно не будет.

– Иди, сядь куда-нибудь и рассказывай, что тебе понадобилось, – произнес он, смирившись с неизбежным.

Я пересела на диван, и Грише пришлось развернуть кресло.

– Гриша, а ты что за документы из сейфа у Всеволода Константиновича прихватил? Мне бы очень хотелось на них взглянуть. Любопытство разбирает, что там такое интересное для Лаврушина.

Гриша усмехнулся и пошел к сейфу. Достав из него синюю папку, сел рядом со мной на диван.

– Еще бы ему не быть заинтересованным. На, смотри, – и передал мне папку.

В папке находились долговые расписки Лаврушина Алексея Васильевича на приличную сумму. Я прикинула, и у меня получалось, чтобы расплатиться по ним, ему придется продать почти все свое имущество, в том числе и ресторан.

– Так он же банкрот, – вынесла я свой вердикт.

– Видишь ли, Шура, – так называл меня только дед и он, – в последнее время у него дела шли очень плохо, а жить он привык на широкую ногу. К тому же завел молодую любовницу – приму из нашего драматического театра, на нее тоже требовались деньги. Он рассчитывал, что Князев с него долг не потребует, по крайней мере в ближайшее время. В принципе и правильно рассчитывал, Князь по старой дружбе напрягать бы его сам не стал, а вот продать долг мог бы. Поэтому и оформлял все на предъявителя. Да и последние суммы я ему ссудил.

Я стала убирать расписки снова в папку, и оттуда вылетел маленький клочок от тетрадного листа. Я подняла его и прочитала: «Жди, скоро буду. Готовь долг. Филин».

– А это что? – протянув листок, спросила я у Гриши.

Он забрал из моих рук листок и внимательно стал рассматривать его со всех сторон. Для него это тоже оказалась сюрпризом.

– Не бери в голову. Ерунда, – успокоил он меня.

Но записку не вернул, а сунул в ящик стола.

Никакая это не ерунда, Гришечка, и кого ты решил обмануть? Ну, раз так сказал, то, считай убедил. На этой ноте я его покинула и поехала домой.

Как же мне надоели эти тайны мадридского двора! Уехать бы в деревню от всего этого. Возможно, когда-нибудь так и сделаю, но не сейчас. Сейчас меня очень интересовала судьба моей шкатулки. Но для этого мне надо узнать, кто и зачем убил Князева и почему пытали Оксанку. То, что это звенья одной цепи, я была убеждена, хоть к бабке не ходи. Начать придется с самого простого – с подружки Оксанки, которая была с ней на похоронах. При своей болтливости Оксанка могла многое ей рассказать. Только как ее найти? Придется обращаться к Аллигатору. Проститутки – это его епархия. Завтра этим и займусь.

Утром, когда я встала с постели, мой желудок вновь взбунтовался и заставил меня бежать к унитазу. Сегодняшнюю тошноту я не могла списать на отравление алкоголем и посчитала дни своего цикла. Выходила задержка в три дня, такое конечно и раньше бывало, но вопрос с беременностью оставался открытым.

На завтрак пришлось обойтись зеленым чаем. Закончив его, я начала собираться на встречу с Аллигатором. Перебрав весь гардероб, я остановила свой выбор на брючном костюме сливового цвета. Одевшись и нарисовав себе лицо, как говорит Лиза о макияже, я отправилась в ночной клуб «Зодиак», где, по моим сведениям, находилось пристанище Аллигатора, а если человеческим языком, то офис господина Кудимова Геннадия Андреевича. Клуб открылся три года назад и считался самым популярным в городе. Надя несколько раз пыталась меня затащить в него, но безрезультатно. Не люблю я весь этот шум, громкую музыку, да и стриптиз – что женский, что мужской – меня не привлекает. По мне лучше посидеть с Валькой в баре «Витязь», где можно спокойно посидеть и пообщаться. А очень буйных и шумных там быстро отправляют остыть на улицу.

Подъехав к клубу, я оставила свою машину на пустующей стоянке и вошла внутрь. На входе охраны не наблюдалось, посетителей в это время никто не ожидал. Клуб должен открыться только в девять вечера, о чем свидетельствовала вывеска. Я беспрепятственно прошла к кабинетам администрации. Все двери, выходившие в коридор, были закрыты, кроме одной, к ней я и направилась. И как оказалось, она-то мне и была нужна. Зайдя быстрым шагом в приемную, где щебетали секретарша с охранником, я поздоровалась и, не сбавляя шага, влетела в кабинет босса. Опомнившись, охранник бросился за мной следом, но было уже поздно – я сидела на стуле перед Геннадием Андреевичем. На вид ему было лет тридцать пять, не больше, худощав, с тонкими чертами лица и высоким лбом, его темно-каштановые волосы были зализаны назад. Серая рубашка из тончайшего трикотажа прекрасно смотрелась на нем.

Гена сидел, развалившись в кожаном кресле с интересом наблюдая за моими передвижениями.

– Свободен, – сказал он стоявшему за моей спиной охраннику. И как только тот удалился, обратился ко мне: – Надо же, какие люди нас посетили. Сама Алекс пожаловала.

– Раз вы меня знаете, то представляться считаю излишним и приступлю сразу к делу, которое привело меня к вам. Мне нужна одна девушка, как бы сказать поделикатнее…

– Да скажи как есть.

– Хорошо. Проститутка.

– А я что, всех проституток города должен знать? – с негодованием и возмущением спросил Гена, словно я его в чем-то обвиняла.

– Так это ваша сфера бизнеса, – уточнила я и, как будто не заметив его возражения, продолжила: – Я была бы вам благодарна, если бы смогла с ней поговорить.

Гена взял паузу, я терпеливо ожидала, спешить мне было некуда. Как сказал Винни-Пух в гостях у Кролика, до пятницы я совершенно свободна.

– Теперь я понимаю, почему Артурчик на тебя запал, уж очень ты на нее похожа, – пристально рассматривая меня, проговорил он как бы сам себе. – Ну да ладно, вернемся к твоей просьбе. Что мне будет с этого?

– Мне кажется, люди должны помогать друг другу. Сегодня вы мне, завтра я вам.

Геннадий рассмеялся, правда, я в своих словах ничего смешного не увидела.

– Хорошо, найду я тебе эту бабу, но у меня есть условие, – и вопросительно посмотрел на меня, ожидая моего ответа.

– Смотря какое.

– Ты идешь со мной в ресторан. Ну так как?

Немного подумав, я согласилась. Всегда можно потом придумать убедительную причину отказа.