Я никогда не отдаю своего

– С того. Звонит мне с утра Артур и говорит, чтобы тебя проверил. На работу ты, видишь ли, не пришла. Я у него выяснять, что к чему, не стал, сразу сюда. А тут картина «Приплыли».

– Плохо мне, Валька. Вот какой черт дернул меня ему ультиматум выдвигать – я или они?! Можно подумать, он мне и раньше не изменял, жила же я как-то с этим. А теперь получается, что сама дура, его и выгнала. Вот зачем, спрашивается?

– Да куда он с подводной лодки денется, вернется. А ты с этим завязывай, пьянство в одиночестве – последнее дело. Ладно, на работу мне надо. Тебя подвезти?

– Да куда я в таком виде?! Полежу немного, очухаюсь.

Валька ушел, а я, проводив его, позвонила в банк и сообщила, что меня сегодня не будет.

Отдохнуть в этот день мне так было и не суждено. После обеда позвонил Лаврушин-старший и попросил меня приехать. Ехать, конечно, не хотелось, к тому же погода сегодня была, как и мое состояние, плаксиво-дождливой, но отказать я не смогла.

Девять лет назад Лаврушин приобрел практически в центре города по соседству с мэрией двухэтажное здание, в котором на втором этаже расположил свой офис, а на первом – ресторан. Изначально в офис можно было попасть как из ресторана, так и со двора, но после того как во дворе устроили автостоянку для посетителей ресторана, вход пришлось заложить кирпичом. В настоящее время из-за малочисленности парковочных мест в центре города она считалась роскошью.

Подъехав к ресторану, я припарковала машину прямо у входа. Очень не хотелось идти под дождем. Обычно охрана не позволяла этого делать, но сегодня мне было на это наплевать. Охранник сидел в холле за столом и разгадывал сканворд. При моем появлении он встал.

– Я к Алексею Васильевичу.

– Да, он предупреждал. Поднимайтесь на второй этаж, кабинет Алексея Васильевича – предпоследняя дверь справа. Найдете?

– Разберусь как-нибудь, – ответила я и пошла наверх.

Подойдя к кабинету, я постучала и, не дожидаясь ответа, вошла. Лаврушин сидел в кресле за огромным деревянным столом цвета красного дерева, справа от стола находился огромный старинный сейф, а слева – кожаный диван, на котором я и устроилась.

– Так о чем вы со мной хотели поговорить? – спросила я.

Алексей Васильевич встал и пошел к сейфу. Достал из него бутылку коньяка и два бокала.

– Давай помянем Севку.

Откупорив бутылку, он налил в оба бокала коньяк и один протянул мне.

– Я за рулем.

– Неужели никогда не нарушаешь правила?

Не дождавшись ответа на свой вопрос, продолжил:

– Ну и правильно. А я выпью, помяну.

Он опустошил свой бокал, мой так и остался стоять нетронутым на столе.

– Вот смотрю я на тебя, Алекс, – умница, красавица, и чего только не хватало моему балбесу. Сколько раз я ему говорил: «Присмотрись к девчонке». Все до последнего мечтал вас поженить, сейчас, глядишь, внуков бы нянчил. Да и Марат тоже хорош, чего на Артура взъелся?

К чему весь этот монолог, я пока не совсем понимала. Но для чего-то это ему понадобилось. Если расположить к себе, то зря старается, я ему никогда не доверяла. Этот за три рубля мать родную продаст. Но и на конфликт с ним идти мне не резон, так что подожду, что дальше скажет.

– Ты не знаешь, что там у ментов по убийству Севки, у тебя же там кажется друг работает?

– Мне кажется, у вас тоже есть свои люди в полиции, могли бы у них спросить.

– Ну, не ершись, дочка. Ведь дело-то у нас одно.

От такого обращения меня аж передернуло. Он что, решил место Князева занять? Это он зря, Гришка ему не позволит этого.

– Я ведь что попросил тебя приехать. Ты девочка умная, чего сама-то по этому поводу думаешь?

Сначала я хотела послать его куда подальше, но, немного подумав, решила: а почему бы и мне не включиться в его игру и выудить у него информацию необходимую мне?

– Алексей Васильевич, чтобы сделать вывод, мне необходима кое-какая информация. Вы не знаете, почему Всеволод Константинович оказался в детском доме?

Не заподозрив в моей просьбе ничего подозрительного, он решил поделиться информацией:

– Отчим Севки был известным в определенных кругах ювелиром. Севка, между прочим, научился всему именно от него. Потом он попал в нехорошую компанию и стал в изделиях у отчима камешки подменивать на поддельные. Однажды один очень влиятельный человек предъявил отчиму за такое фуфло. И тот поставил матери Севки ультиматум: либо он, либо Севка. Вот так Севка и оказался в детском доме, где Марат взял его под свое покровительство.

– А откуда вы все это знаете?

– Так мы с Севкой жили в одном доме. А для чего тебе эта информация?

– Просто было всегда интересно, а спросить не решалась.

Он подсел ко мне на диван. И посчитав, что своим рассказом может рассчитывать на взаимность, спросил:

– Ты случайно не знаешь, какие бумаги менты обнаружили у Севки?

– Точно сказать не могу. Кажется, документы разные, квитанции какие-то, в общем, ерунда. А что? – уклончиво ответила я.

– Да ничего существенного. Просто дал Севке один документ проверить. Ну да ладно. А как твоя шкатулка?

И как ловко разговор-то он перевел. Интересно даже стало, что за документы Гришка у Князева прихватил.

– Никак. Тоже исчезла, – ответила я.

– Дела. Я думал, только Севка повернут на всей этой антикварной ерунде. По мне, так обычный ящик. Что теперь собираешься делать?

Я пожала плечами.

– Ладно, если я что-то узнаю, сообщу. Только и у меня будет к тебе просьба: если наткнешься на бумаги Севки, дай знать. Очень бы не хотелось, чтобы они всплыли, не для чужих глаз они.

Вот ведь старый лис, как все в свою сторону повернул и вроде бы мне одолжение сделал. Ну да бог с ним.

– Хорошо. Если у вас все, я пойду, а то дел полно еще.

– Ступай.

Я встала и направилась к выходу, а Лаврушин снова потянулся за бутылкой. В коридоре я столкнулась с Романом. Меня увидеть здесь он никак не ожидал, поэтому был очень озадачен. Это читалось на его лице невооруженным взглядом.

– Ты тут каким ветром? – спросил он меня.

– К тебе приехала, ты же меня в гости приглашал, – но шутку он мою не оценил. – Шучу. Отец твой захотел со мной поговорить, и мне ничего не оставалось делать, как уважить старика.