Я никогда не отдаю своего

Я кивнула, соглашаясь с ним, а у самой текли слезы.

Артур стал покрывать мое лицо поцелуями. Но мне хотелось настоящего поцелуя. Словно прочитав мои мысли, он приник к моим губам. Перед моими глазами все поплыло, и я обхватила его за шею, правда, для этого пришлось встать на цыпочки. Только этого мне было мало, хотелось почувствовать тепло его тела, что он живой, а не плод моего воображения. Я просунула руки ему под поло и, чуть касаясь, стала передвигать их от спины к груди.

Артур резко отстранился и глубоко вздохнул.

– Не так быстро, малыш, – и подхватив на руки спросил: – Где твоя спальня?

– Там же, где и была, – прошептала я ему в ухо.

Он поднялся со мной в спальню и повалился на кровать, не выпуская меня и рук. Быстро раздевшись, мы отдались охватившей нас страсти.

Восемь долгих лет я об этом грезила, и вот теперь он лежит рядом со мной. Я устроилась у него на груди, а он рукой перебирал мои волосы. Мы молчали, боясь нарушить эту идиллию.

– Саша, а какая наша дочь? Расскажи мне о ней, – нарушил молчание Артур.

Его просьба меня взволновала, многие считали Лизу не совсем нормальной. Да, она была не такая как все дети, но как это объяснить это Артуру?

– Артур, не верь всему, что о ней говоря. Просто она другая. У нее свой мир, и не всякого она в него впускает, точнее даже сказать, только избранных. В остальном она такая же, как все дети. Бегает, играет, но больше всего любит рисовать. Вот видишь тот портрет? – я указала рукой на рисунок в рамке, который стоял на туалетном столике у окна. – Это она меня нарисовала.

Артур встал с кровати. Взяв рисунок в руки, долго его рассматривал.

– Ты знаешь, несомненно, сходство есть, – вынес он свой вердикт.

– А хочешь, я тебе ее работы покажу?

– Хочу.

Я выбралась из кровати и, накинув пеньюар из шкафа, направилась к двери. Артур последовал за мной, продолжая держать рисунок.

– Ты что, голым собрался идти? Штаны хотя бы натяни.

– А что, я могу кого-то смутить? – улыбаясь, спросил он.

Я вспыхнула от смущения, словно девственница. Артур, смеясь над моей реакцией, вернулся в спальню и вышел оттуда уже в брюках. Мы поднялись с ним на третий этаж. Когда-то здесь был обычный чердак, но после реконструкции и ремонта в доме он превратился в одну комнату с двумя огромными окнами на фронтонах и еще двумя небольшими в скате крыши дома. Из мебели здесь находились маленький диванчик, который стоял у глухой стены, огромный стол, заваленный бумагой и карандашами, и небольшой стеллаж с красками и растворителями. В середине помещения стоял мольберт и маленький табурет. Все остальное свободное пространство было заставлено картинами.

Артур направился к картинам, а я присела на диванчик. Он переходил от одной стопки картин к другой, некоторые работы брал в руки и рассматривал более тщательно.

– Это что, все картины Лизы, или ты тоже рисуешь?

– Нет. Это работы Нади. Надя моя подруга. Она художница и живет с нами. А это их совместная мастерская.

– И сейчас наша дочь с ней?

– Ты просто ясновидящий.

Подхватив Артура под руку, мы вышли из мастерской. Оттуда он направился в душ. А я, сменив пеньюар на домашний костюм, отправилась готовить обед, хотя время приближалось, скорее, к ужину. Достав из морозильника котлеты, приготовленные Надей, выложила их на сковородку. Поставила на плиту кастрюлю с водой для спагетти и принялась за овощи. Когда Артур вернулся из душа, ужин был готов.

– У тебя есть что выпить? – спросил он.

– Там в баре, выбери что хочешь.

Артур тщательно пересмотрел содержимое и вынул коньяк, что накануне мы пили с Валькой. Прихватив бокалы, он разлил коньяк

– За встречу! – произнес он тост.

Я его поддержала.

После обеда мы перебрались в гостиную, где удобно устроились на диване.

– Слушай, я все хочу тебя спросить. Что тебя связывает с Гришкой-Молчуном?

– Ничего. Просто у него счет открыт в нашем банке.

Артур рассмеялся.

– Ты меня за лоха держишь. С клиентом банка по ночам на заброшенной лодочной станции не встречаются, – отсмеявшись, сказал он.

– Ты что, за мной следил?

– Скажем так – приглядывал. Так ты не ответила. Что тебя с ним связывает?

– А тебе так важно это знать?

– Ну, если спрашиваю, значит, важно.

– Бизнес. Такой ответ тебя удовлетворит?

– То есть из бизнеса Хана ты не вышла, я правильно понимаю?

Артур пристально посмотрел мне в глаза своим гипнотическим взглядом. Если кого-то это и могло напугать, то меня его глаза только завораживали.

– А с какой стати мне отказываться от всего? К тому же без меня они не смогли бы отмыть и легализовать свои деньги. Теперь бизнес наш почти чистый.

– А ты не думала, что Молчун избавился от Князя, посчитав его в бизнесе лишним? И теперь очередь за тобой?

– Всеволод Константинович в последнее время ничего не решал. Он, можно сказать, отошел от дел. Рак у него был, врачи давали ему еще года два от силы. Так что смысла убивать у Гришки точно не было. А меня убивать ему вообще не резон, я у него на крючке, в принципе как и он у меня. Так что здесь ты попал в молоко.

Я потянулась за пультом от телевизора, но Артур опередил меня. Однако включать телевизор не торопился.

– Ты так и не сказала, что за компромат у тебя на Молчуна.

Я рассмеялась и помотала головой из стороны в сторону.

– Ты же прекрасно знаешь, что я не раскрываю чужих секретов. Хочешь, я тебе расскажу о компромате на меня?

– Ну, расскажи, – скорее, от безысходности произнес Артур.

– Помнишь тот случай, когда Красавчика застрелили?