Гримасы навязанной молодости. Вторая книга трилогии «Неприкаянная душа»

– О, только выслушать несчастную, только стать ее друзьями! – вскричала отвергнутая маркиза.

– К сожалению, привязанность ветреного монарха не вернешь. Он женится на Франсуазе, – покрываясь красными пятнами, некорректно перебила я бедную француженку.

– Откуда вы это знаете? – опешила Атенаиса.

– Знаю, – пробубнила я и представила объятия Повелителя Стихий.

– Вы – сатанистка? – неожиданно оживилась очаровательная рассказчица.

– О нет, просто иногда предвижу будущее, – вспоминая жуткую коллекцию маньяка Экзили, поморщилась я.

– Она шутит! – распугивая влюбленные парочки, засевшие в засаде в соседних кустах, взвыл элементал.

– Плохая шутка, – надула губки бывшая фаворитка короля.

– Вы правы, сударыня, – опуская глаза, покорно согласилась я.

– Кстати, честь имею пригласить господ…, – начала было милая дама.

– Жоржа и Сюзанну де Ламарт, – проворно дополнил ее тираду дух, – маркиза и маркизу, отца и дочь.

– Вы французы? – обрадовалась госпожа де Монтеспан.

– Но жили в Новом Свете, – некультурно оборвал ее Карлос. – И только недавно по ипотеке купили небольшой коттедж близ Марселя. Так что скоро придется заполнять декларацию….

О Боже! Что он городит!

– И где же остановились мои новые друзья? – проглотив несуразность речей и несомненную бестактность необычного собеседника, поинтересовалась Атенаиса.

– В отеле…, – деловито почесывая переносицу, выдал воодушевившийся умелым враньем Жемчужный.

– Где? – ахнула аборигенка.

– В гостинице…, – ерзая по скамейке, уточнил лжец.

Но тут на помощь нам пришла карета с замысловатым гербом на боковой поверхности.

– Вы едете? – прозвучало из ее чрева.

– Еду, – быстро бросила одураченная, – а завтра ожидаю господ де Ламарт к себе в гости на улицу…

Последние ее слова потонули в шуме неожиданно начавшегося дождя. Бывшая фаворитка французского монарха поспешно поднялась в теплый салон средневекового автомобиля, который, громыхая огромными колесами по булыжной мостовой, моментально исчез в ночи, словно его никогда и не было.

– Летим? – снова предложил Карлос, накрывая меня неведомо откуда взявшимся у него плащом.

Я покорно взмахнула руками и поднялась вверх, в ночное небо, обильно льющее слезы по всем женщинам, брошенным легкомысленными мужчинами.

Глава 8. Назад, в будущее

Лететь было тяжело. Промокшее платье, вызывая пренеприятнейший озноб, упорно прилипало к озябшему телу и настойчиво тянуло вниз. К тому же, минуты полета тянулись исключительно долго, создавая иллюзию обреченной бесконечности. Пугающая тишина и беспросветная тьма с поверхности родной планеты угнетающе действовали на обостренные нервы. Народ, не имеющий никакого понятия об электричестве, почивал или читал заумные средневековые трактаты при дешевых свечах, насаженных на старинные канделябры, за которые любой коллекционер из двадцать первого столетия отдал бы колоссальные деньги.

Наконец-то небо успокоилось и перестало плакать, а мы опустились возле замка, встретившего исчезнувших хозяев пугающей настороженностью.

– Уж очень большой мой новый дом, – поеживаясь от страха и холода, вздохнула я.

Улыбнувшись, домовой хлопнул в ладоши, и в мгновение ока все окна таинственного дворца осветились яркими огнями.

– Вперед! – скомандовал он, и теплая струя воздуха послушно подхватила мое промерзшее тело, чтобы бережно отнести его в горячую ванну, наполненную доверху ароматной водой. Согревшись и смыв с себя остатки отрицательной энергетики Пале-Рояля, я полетела в столовую, где усталую путницу ожидал превосходный ужин.

– Скоро отучусь ходить, – пожаловалась я разомлевшему от коньяка Жемчужному.

– Не отучишься, – проглатывая шоколадную конфетку, усмехнулся он, – не дадут.

– Что будем делать с бедной маркизой? – осведомилась я, с наслаждением отпивая глоток горячего чая.

– Пожалей лучше Лавальер, – предложил Карлос и откусил большущий кусок любимой «Нарады».

– Атенаисе крупно не повезло, – поморщилась я, с удивлением наблюдая, как аппетитный килограммовый тортик проваливается в безразмерный рот нематериального существа. – Тщеславная Монтенон увела у нее возлюбленного, коварная Бренвилье, пока была жива, всеми силами старалась принести не в меру доверчивой бедняжке как можно больше вреда. И обе прикидывались верными подругами.

– На чужом горе счастья не построишь, – вставая из-за стола, заявил дух. – Таков закон небес.

– Мы полетим завтра к страдалице? – следуя его примеру, с надеждой прошептала я.

– Я бы не советовал, – сурово сдвинув брови, хмыкнул элементал. – Она вовлечет нас в какую-нибудь прескверную историю.

Всю ночь я провертелась в постели, словно пущенная умелой рукой юла: размышляла о привередливых мужчинах, незаслуженно меняющих нас, таких красивых и преданных, на первых встречных, жалела прекрасную маркизу и мечтала ей помочь. Но как? Черствый Жемчужный меня поддерживать явно не собирался.

Утром, чуть свет, я выбежала из дома, и, не соображая, что делаю, имея в кошельке всего несколько луидоров, поднялась в воздух, намереваясь лететь в далекую столицу на помощь новой подруге. Взмахнув руками, я понеслась со скоростью стрелы, выпущенной из лука, по славным небесным просторам благословенной Франции.

Париж встретил путешественницу туманом. Я материализовалась возле небольшого фонтанчика и спросила первого же прохожего, где обитает мадам де Монтеспан. Статный мужчина в пышных бакенбардах осуждающе покосился на приставучую бабенку и посоветовал ей нанять карету. Недалеко сиротливо стояла открытая коляска. Сонный кучер маялся от желания погрузиться в блаженную дрему, но я своим внезапным появлением нарушила его смиренный покой.

Ехали мы недолго. Красивый особняк показался в конце улицы и приковал к своей особе мое пристальное внимание.

– Здесь проживает Ее Сиятельство госпожа маркиза, – останавливаясь возле железных резных ворот, мягко произнес водитель.

Я протянула ему луидор.

– У меня нет сдачи, – гипнотизируя богатство, неожиданно свалившееся ему на плечи, побледнел кучер.

– И не надо, – наслаждаясь его неимоверной радостью, мило прощебетала я.

– Спасибо, – надеясь поцеловать дающую руку, рванулся ко мне мужчина.

– Не стоит благодарности, это всего лишь чаевые, – улыбнулась я и легко спрыгнула со ступенек конемобиля.

– Чаевые? – икнул будущий жмурик.

Как же легко, имея деньги, сделать счастливым ближнего своего! Почему же олигархи и крутые предприниматели не помогают нуждающимся, ведь это так приятно?