Легко ли быть ведьмой

– Немедленно начинай поститься, – выговаривала она. – Какое ты имеешь право вмешиваться в дела высших сил? Рыжая негодяйка заслужила смерти!

– Я не смогу жить со спокойной душой, если кто-то из-за меня угодит в ад! – заплакала я.

– А если угодит в ад твой ребенок? – взорвалась бабуля. – Или ребенок твоего ребенка? Помни про семь поколений!

– Высшие силы должны радоваться тому, что кто-то делает добро на земле, – упиралась я.

– А много на этой земле ты видела добра? – тонко закричала бабуля и отключилась.

Я вспомнила об участи своих родителей и разрыдалась.

Несомненно, добро наказуемо.

Всю ночь я простояла на коленях возле иконы Богородицы.

Она внимательно смотрела на меня и улыбалась.

Утром встали дети, я накормила их, а сама к пище не притронулась. Есть хотелось, а надо было голодать три дня. Хотя бы три дня. А потом неделю поститься.

Не знаю, как я вытерпела наказание за самоволие, но спустя десять суток я наварила щей и наелась до отвала.

Деньги пока были, но из-за слабости я не работала весь срок поста, а потому соседи стали на меня коситься. Журнал приема перестал пополняться будущими пациентами

И тогда позвонила Милка.

– Что у тебя случилось? – кричала в трубку она. – Мобильник отключен, домашний тоже. За деньгами собиралась приехать! Ты не хочешь со мной общаться?

– Хочу, – быстро заверила ее я и подумала о родителях. В пылу авантюрной выходки я совсем о них забыла и переложила заботу о маме с папой на плечи бабули.

– Я ухожу с работы, – заплакала Милочка. – Выгоняют из-за того, что ампулу с лекарством перепутала. У больного был анафилактический шок!

– Как же ты так? – расстроилась я. – И как больной?

– Выходили, – Людмилка ревела, словно пятилетний ребенок. – А я поняла, что больше инъекции делать не смогу!

– Приезжай ко мне, – быстро проговорила я, – что-нибудь придумаем.

– Завтра, после того как подпишу обходной, – подруга еще всхлипывала.

Я вздохнула, позвонила родителям и пообещала навестить их на неделе.

Глава 5. Икона в гробу

Родителей навестила, а с Милкой договорились о сотрудничестве. Решили арендовать под офис однокомнатную квартиру на первом этаже соседнего дома и начать заниматься экстрасенсорной практикой.

Дали объявление в Авито, в объявлении указали, что снятием порчи и сглаза заниматься не станем. Будем диагностировать ауру и учить приводить ее в порядок. Людмила взялась за записи нуждающихся, уборкой офиса и небольшой опекой над Олесем и Анжелой, все остальное легло на мои плечи. Время приема назначили небольшое – с пяти до восьми часов вечера.

Я ожидала, что пациентов будет немного, но ошиблась. Слава об излечении без медикаментов полетела по городу с ошеломляющей скоростью, а потому пришлось задерживаться после работы. Но этого делать было нельзя, я приползала домой обессиленная.

Посоветовавшись, мы снова стали принимать только три часа.

Тарифа, как такового, не было, люди сами клали на стол деньги. Кто сколько может. И радовались. Что значат пятьсот – тысяча рублей по сравнению с аптечной химией, имеющей массу противопоказаний и платными обследованиями по восемьсот рублей только за прием.

А как-то под вечер, когда Людмила убежала домой, ко мне пришла женщина в темных очках и длинном черном платье. Она уверенно проследовала в рабочую комнату и тяжело обрушилась на диван. А потом сняла платок.

Цыганские глаза прощупали меня насквозь. Несколько минут я с ужасом разглядывала ее, пока не поняла, что ко мне явилась разлучница.

– Вот видишь, ты не пропала, – растянула она в улыбке кровавые губы, – тебе уход мужа пошел на пользу. Хоть помнишь его?

Я устало опустилась на стул и представила лицо Виталия. Видение наотрез отказалось ко мне являться.

«Как он»? – мысленно спросила я и бесстрашно поглядела в два беспросветных омута.

«Прекрасненько», – так же мысленно ответила Назаренко.

А вслух сказала:

– Я пришла по другому поводу.

– По какому? – я уже догадывалась.

– Ты лечишь того, на кого я насылаю порчу, – Ольга скривилась, а я поняла, что если она смоет косметику, станет похожа на самую настоящую ведьму из сказок и преданий.

– Я никого не лечу, – холодно проговорила я. – Я учу лечиться.

– Ты должна закрыть свой кабинет, – соперница прищурилась.

Тревожная, убивающая энергетика побежала из ее зрачков.

Надо было срочно ставить защиту, и я, скрестив средний и указательный пальцы на обеих руках, начала читать заговор, которому научила меня бабуля.

Назаренко нахмурилась, а потом встала и направилась к двери.

– Еще не вечер, – оскалилась женщина в черном платье, – я тебя уничтожу. А пока у тебя есть время подумать.

И она удалилась.

Страшно закружилась голова, начали подкашиваться колени. Ноги стали ватными.

«Как там дети? – подумала я и постаралась взять себя в руки. – Лишь бы Назаренко с ними ничего не сотворила».

Олесь бросился ко мне и обнял за талию. С кухни вышла съежившаяся Анжела.

– Мам, я есть хочу, – прошептала она.

Я разулась и прошла на кухню, чтобы разогреть ужин, приготовленный утром.

Людмила не могла полноценно опекать моих ребят, у нее были Андрей и Кирюшка, так что необходимость нанять помощницу по хозяйству назревала с каждым днем.