Встреча в прошлом

Встреча в прошлом
Лариса Найвальт

В книге повествуется о жизни Александра и Нины Найвальт, описанной по воспоминаниям знавших их людей, и о том, как исторические события вплетались в их судьбы.Это второе, дополненное издание. В него вошли новые факты, которые не были известны автору при написании книги в 2007 году.

Встреча в прошлом

Лариса Найвальт

© Лариса Найвальт, 2020

ISBN 978-5-0051-5346-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Чем дальше уходит дорога моей жизни и быстрее мелькают вёрсты—годы на ней, тем всё настойчивее память возвращает к истоку этого пути, к временному месту, где она образовалась из двух других – дорог моих родителей.

Я возвращаюсь в тёплое, уютное детство, а память направляет меня ещё дальше, за горизонт моего бытия, где действует закон не личных знаний и впечатлений, а услы-шанного, сопоставленного, зафиксированного в документах и на фотографиях, которые чудом сохранились, учитывая исторические события, происходившие на земле проживания предков. И чем ближе я соприкасаюсь с миром каждого из них, тем острее понимаю – я не могу позволить уйти этим мирам вместе со мной.

ОН

Папа, папа, папа… Это был человек многогранный, с любящим сердцем и обманчивой суровой внешностью. Он отлично понимал, и это тяготило его, что не образован, но всю жизнь свою держался с достоинством на том месте, которое занимал в обществе, пробуждая к себе со стороны только чувство уважения. Свет, оставленный им на земле, до сих пор подпитывает меня, согревая в холоде мирской суеты.

Родился папа в семье Ицхока и Фейги Найвельт 18 января. Истинный год рождения сейчас установить невозможно, так как в паспорт был вписан 1915, его сестра Соня считала, что это 1914, а мне запомнился 1913.

Сын Шахнея Найвельта двадцативосьмилетний кузнец Ицхок женился на пятнадцатилетней Фейге (отца которой при очередном погроме еврейского населения убили на глазах четырёх дочерей и жены, после увиденного сошедшей с ума), положив начало созданию дружной семьи в селе Сколобов, находившемся в десяти километрах от Володарск-Волынского Житомирской губернии. Дети, а их было пятеро, росли в окружении украинской природы, украинской культуры, учились в школе на украинском языке. Родители в синагогу ходили за несколько километров от дома, и в семье, похоже, разговаривали на идиш, так как папа владел этим языком. Родные звали его Шуркой, а молодой человек подписывался не иначе как «Шура Исакович Найвельт».

В конце 1934 в Украине был страшный голод, как следствие Голодомора – люди опухли, ели конский щавель, древесную кору. Шура в это время работал заведующим складом в колхозе, а старший брат Соломон, глава большой семьи, в которой росло четверо детей, – в этом же колхозе кузнецом, как некогда его отец. Шурка, до конца своих дней заботящийся обо всех сёстрах и племянниках, не мог спокойно наблюдать, как голод подкрался к его родным. Он вынес со склада мешок с десятью килограммами зерна и отдал их Соломону.

Соломон и Голда Найвельт с детьми Мишей, Марией, Розой и Гришей.

1931, село Сколобов Володарск-Волынского района Житомирской области

Это, конечно, было воровство, а то, что оно свершилось во благо четверых несовершеннолетних, никого, естественно, не интересовало. Расхищение социалистической собственности каралось социалистическими законами.

Суд устроили показательный. Младшему брату присудили три года тюрьмы, старшему – два. Шура начал решительно действовать для изменения столь сурового приговора, но всё было тщетно, тогда он просто исчез из Сколобова. Скорее всего, это решение приняли на семейном совете, но сейчас об этом можно только гадать. Он схоронился в глухом «медвежьем углу», где велись торфоразработки, и работал кладовщиком лесозавода Киевского военного округа, что располагался в селе Кодра Макаровского района, до самого призыва в армию.

Соломона же арестовали и посадили в Житомирскую тюрьму, за пятьдесят километров от родного села. Здесь он выполнял работы по специальности, что сыграло свою роль – освободили его досрочно. Но за это время жена и дети испили горя сполна.

Серьёзные перемены в тридцатые годы настигли и других членов большой семьи Найвельт.

Ицхок Найвельт

Одарённый природой недюжинным здоровьем Ицхок, с началом Русско-Японской войны в 1904 году призванный на службу во флот на кораблях в Порт-Артуре и позже попавший в плен к японцам, вернулся домой только в 1911 году. Имея работу, требующую отдачи больших физических сил, так как до преклонного возраста творил в своей кузнице с молотом у раскалённого горна, он, переживший лютый голод и наперекор всему сумевший поднять и сохранить всех детей, в 1935 году в возрасте семидесяти пяти лет подошёл к обрыву жизни, к её земному завершению. Старшая дочь Нехама, имя которой постепенно на бытовом уровне переродилось в «Нина», похоронив мужа Шароля Чака, спустя время вышла замуж за Пиню Лейвий и жила в городе Довбыше. Фейга в 1937 году стала женой Арона Каретного и переехала в Володарск-Волынский Житомирской области. В этом городе обосновались и её дочери Евгения с семьёй и София, а незадолго до начала Великой Отечественной войны и Соломон со своими домочадцами.

Александр Найвельт. Март 1938

Александр конца тридцатых годов – это очень интересный, озорной и красивый молодой человек. Великолепные волосы, уложенные природной волной от высокого лба, открытое улыбающееся лицо и добрые, с прищуром, смеющиеся глаза, покоряющие своей искристостью. Он обладал хорошим вкусом и элегантно одевался. Весь его облик говорил о радости бытия и дарил окружавшим людям уверенность, что у этого парня очень надёжное плечо, которое, при необходимости, будет вовремя подставлено. Приветливый, весёлый и ироничный он «разбил» немало женских сердец, о чём я узнала от матери моей школьной подруги Зины Кац в конце шестидесятых годов в Омске, куда папа неоднократно приезжал в 1937—1938 годах в служебные командировки, непременно посещая по вечерам танцы в клубе имени Залмана Лобкова, где и завязывались знакомства.

Омичи того времени – люди сильные духом, отзывчивые на чужую беду и хлебосольные. Очевидно, ему многое было любо в этом окружении, коль спустя пятнадцать лет именно здесь Шура найдёт новый «медвежий угол», чтобы сберечь свою семью от разъедающего и раздирающего Украину оголтелого антисемитизма.

В октябре 1938 года Александра, призывают служить в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию. Его направляют курсантом в Школу младших авиаспециалистов при Краснодарском высшем авиационном училище, а затем в НАБШ – Новочеркасскую автобронетанковую школу.

В его жизни в этот период происходит одно памятное событие. 26 февраля 1939 года он вступает в ВКП (б) – Всероссийскую Коммунистическую партию (большевиков). Для молодых людей того времени такой день был торжественный, значимый, незабываемый. Однако в послевоенные годы Александр Исакович никогда не вспоминал вслух об этом, а во всех анкетах писал «беспартийный». Разгадка сего прецедента хоронилась в истории военных лет.

По окончании курсов служба продолжилась в казахстанской столице в автомобильных войсках в звании старшины, самом высоком звании младшего командного состава. Александр остаётся в Алма-Ате и после 22 июня 1941 года. В январе-феврале 1942 года он по службе бывает в Урумчи – административном центре северо-западной части Китая.

Александр Найвельт. Январь 1942, Урумчи, Китай

Пришедшая на территорию Союза Советских Социалистических Республик война принесла много бед в каждый предел страны. Но более всех пострадали те, по чьим землям немецкий фашизм продвигался своей мощной, всё сокрушающей поступью. Украина была в их числе.

Муж Евгении Найвельт Илья Бараш в довоенные годы, будучи коммунистом, сделал хорошую административную карьеру: директор школы, первый секретарь Володарск-Волынского райкома компартии, член Житомирского областного комитета Коммунистической партии, начальник областной инспекции по сельскохозяйственным продуктам. Незадолго до начала Отечественной войны Женя, работавшая инструктором Володарск-Волынского райкома компартии, должна была с сыном Сашей переехать к мужу в Житомир. Но начались военные действия, ей говорили, что супруг ушёл на фронт. От него самого не было никаких вестей. В списках погибших и пропавших без вести он нигде не числился.

В послевоенные сороковые жена и сын узнали историю, которую рассказал водитель личной легковой машины начальника областной инспекции Ильи Бараша. В начале войны был организован специальный отряд по уничтожению предателей на территории Украины, к которым относились бургомистры, полицаи и другие активные помощники нацистского режима из числа местных жителей. В этот отряд входил и Бараш. Где-то в июле-августе 1941 года недалеко от города Брусилова они были окружены немцами и, чтобы наверняка избежать плена, расстреляли друг друга. Сын искал во всех архивах, в которые его только допускали, следы этого отряда и что-нибудь об отце, но документы не раскрыли тайну исчезновения Ильи Бараша.

Евгения и Александр Бараш. Июнь 1951, Житомир

В первый же день войны, 22 июня 1941 года, вражеская авиация совершила налёт на Житомир. Мужья Нины, Сони и муж их двоюродной сестры Сони Роголь – Герш Кацман, отслуживший три военных года и погибший 24 июня 1944 в Белоруссии, были призваны на фронт.

Фейга, Женя с девятилетним сыном Сашей и Соня направились на подводах, а затем по железной дороге в тыл страны. Они эвакуировались в город Энгельс Саратовской области. Особенно нелегко эта дорога далась Соне – 23 июля 1941 года у неё родился сын Игорь. От старшей сестры Шура получил весточку из Омска. Соломон, в самом начале войны будучи не призывного возраста, остался со своей семьёй в Володарск-Волынском из-за больной, прикованной к постели матери жены, своей тёщи, где их и настигла оккупация немцами. Мастерство кузнеца позволяло иметь работу при любом режиме. Но, если бы предвидеть в самом начале войны, с какой жестокостью она обрушится на мирное население…

Фейга Найвельт (справа) с дочерьми Нехамой, Софией, Евгенией и внуком Александром. Март 1939, Володарск-Волынский

Уже на всей оккупированной Германией территории Европы осуществлялось систематическое преследование и истребление немецкими фашистами и их пособниками людей из-за расовой, этнической, национальной принадлежности, сексуальной ориентации и генетического типа как неполноценных и вредных в рамках нацистской расовой теории. И называлось это явление – холокост.

Оно имело ряд отличительных черт, к которым относились:

– преднамеренная попытка полного истребления целой нации, приведшая в последствии к уничтожению 60% евреев Европы и примерно 35% еврейского населения мира, от четверти до трети цыганского народа, около 10% поляков, в основном интеллигенции, и полному уничтожению «чернокожих» немцев и душевнобольных, около 3-х миллионов советских военнопленных, от 10 до 25 тысяч гомосексуалов и так далее;

– система, предназначенная для массового уничтожении людей, включающая в себя «лагеря смерти», где технология умерщвления постоянно совершенствовалась;

– грандиозные межнациональные масштабы истребления, когда на всех захваченных землях жертвы преследовались и отсылались в лагеря концентрационные или уничтожения, что продолжалось вплоть до капитуляции Германии в мае 1945 года;

– жестокие и зачастую смертельные медицинские эксперименты.

После нарушения границы немецкие нацисты уже на следующий день начинают массовые убийства на территории Советского Союза. Население еврейских местечек Союза ССР уничтожалось сразу и на месте эйнзацгруппами, а также украинскими и прибалтийскими коллаборационистами. По всей Украине, Белоруссии, Прибалтике почти возле каждого небольшого города, возле многих деревень находятся так называемые «ямы» – естественные овраги, куда сгоняли и расстреливали мужчин, женщин, детей.

Соломон и Голда Найвельт вместе с четырьмя малолетними детьми погибли в один день октября 1941 года. Они были расстреляны немцами с последней партией уничтожаемых евреев Володарск-Волынского, состоящей из 16 человек.

Из этой семьи в живых осталось только двое старших сыновей Миша и Гриша, к началу войны они служили в армии.

Григорий стал курсантом Энгельской военной школы авиационных пилотов ещё в октябре 1939 года. Когда началась война, он экстерном окончил курс по программе военно-политического училища, ему присвоили воинское офицерское звание младший политрук и направили на фронт.

На базе этой школы с ноября 1941 по июль 1942 проходили подготовку три женских авиаполка, сформированных под руководством лётчика-штурмана, Героя Советского Союза М. М.Расковой. Начальником химической службы одного из них была москвичка Ирина Извозчикова, впоследствии ставшая женой Гриши.

Григорий и Михаил Найвельт. Декабрь 1964, Таллинн

Когда семья деда оказалась в Энгельсе, Григорий нашёл их, а через них – и младшего брата, находящегося на излечении в госпитале. Михаил Найвельт по окончании войны остался в армии кадровым офицером.

О жизни папы с 13 февраля 1942 года по 4 октября 1943 года документы и фотографии молчат. Складывалось впечатление, что на этот период времени наложено табу. Собранная информация помогла приоткрыть занавес театра действий тех дней.