Оценить:
 Рейтинг: 0

Измена племени

Год написания книги
2022
<< 1 ... 3 4 5 6 7 8 >>
На страницу:
7 из 8
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Лишь одна Елена услышала это, прижалась к ней, и обе заплакали. С тех пор у неё появился здесь друг!

Как-то она узнала, что ей всего лишь одиннадцать лет. Он прибавил ей год, чтоб она выглядела старше. Но где же там старше – маленькая, щуплая, хрупкая, не сформировавшаяся девочка. Заморыш, но необыкновенно красивый и притягательный! И вновь они плакали над этим горем вместе с её ласковой новой подругой!

Немного пообвыкнув, Елена решила начать учиться. Надо же было чем-то заняться, чтоб отвлечься от всего горестного. Это ей посоветовала её покровительница, её новый друг. Она уже умела читать и писать по-гречески. Теперь ей захотелось стать хорошо образованным человеком. Елена потребовала от мужа, чтобы привёз ей самых элитных греческих учителей. Она стала изучать риторику, философию, математику, поэзию. Царь всегда сидел с ней рядом, когда её учили всевозможным наукам. Но однажды его отозвали по срочному делу. Преподаватель – молодой, красивый юноша из знатной семьи, позвал её подойти ближе, желая что-то показать. Когда она подошла, он мгновенно распахнул её тунику, желая сотворять с ней то, что всегда делал её старик. Вырваться было трудно – он крепко удерживал её.

Елена замерла – боясь, если произойдёт шум, войдут люди, её убьют. «О, боги, если б я была сильной! Я бы выцарапала ему его наглые глаза, пусть не смотрит более на девочек!». Но внезапно раздался какой-то шорох. Он повернул голову ко входу, перепуганный на смерть. Она стукнула его ногой в пах, он скорчился от боли, и она поспешно убралась к себе. «Это Афродита меня спасла от его домогательств», – думала она.

Вечером она попросила царя заменить этого преподавателя на другого, объяснив, что он не очень образован. Одно слово и его бы не было в живых! Но ей не желалось никого губить. Да и сама могла погибнуть! Царь посмотрел на неё внимательно и подумал: «О, как же прекрасна эта девчонка! Не было ещё, наверное, создано такого чуда на свете! Думаю, надо, действительно, быстрее этого красавца отсюда выпроводить! Что-то он стал чудно смотреть на неё, я это заметил! Но как сделать так, чтоб она меня полюбила? Весь расстарался, а она бровью не поведёт. Не замечает. Сколько же это продлится? Все женщины сходят по мне с ума, а одна она – холодна, неблагодарна. Вроде бы, всё – для неё, но – нет! Ничего в ответ! Только одни слёзы и попрёки». Он даже не желал задуматься, – всё хорошее, сделанное им для Елены, совершалось с целью удовлетворения своих желаний.

А Елене было очень одиноко, она попросила царя, купить ей животное, будет с ним играть. Ну, хотя бы ослика или пони. Ослик, по её просьбе, уже находился в стойле. Она вышла из кибитки, направляясь туда. Перед осликом хлопотал мужчина средних лет. Она потрепала ослика по шее и неожиданно, обращаясь к конюху, произнесла:

– Что ты на меня так странно смотришь?

Он подошёл. Ни слова не говоря, мигом поднял её на руки и понёс в дальний угол. Кричать она боялась, зато сильно укусила его, почти вырвав из груди кусок мяса, подумала: «Вот тебе, удав мерзкий, память обо мне!». Взвизгнув, он отбежал прочь, ничего не успев, встал около ослика и тихо забормотал: «Мерзкая девчонка!». «Это уже беспредел, какие же все уроды! – Она задохнулась от гнева и горя, – Пытаются изнасиловать царскую жену даже у неё в доме! Если б царь узнал, растерзал бы их своими руками! А они ничего не боятся! Но почему все мужчины, как мухи, слетаются на меня, будто я – сладкий мёд?». Она ещё не знала, что её греческое имя – Елена – означает светильник, факел! Она и являлась им, невольно притягивая к себе всех!

В истории Эллады была ещё одна такая – Елена, бывшая жена спартанского царя Менелая, из-за обладания коей, передрались многие народы, начиная с Трои. Та Елена, словно трофейная добыча – переходила из рук в руки, пять раз. А происходило всё так. На свадьбу, где присутствовали олимпийские Боги, непрошено пришла богиня раздора и решила устроить им переполох. Это было местью – не пригласили её на свадьбу. Кинула она на стол яблоко, на нём было начертано – Самой прекрасной! Поспорили три богини Олимпа, кто из них красивее. Каждая утверждала, что это – она. Зевс не вытерпел скандала, велел рассудить их спор троянскому царевичу Парису во время их пререкания. Они пристали к нему – кто из них красивее? Отдали ему яблоко, чтобы он преподнёс самой прекрасной. Афина обещала дать ему в награду мудрость. Парис вспомнил, что все мудрые философы, – бедны и несчастны. Гера обещала богатство и царство, если яблоко преподнесут ей. А Афродита сказала: «Подарю самую восхитительную женщину на свете»! Кто же не хочет такую женщину? Он отдал яблоко ей. Афродита же указала ему на жену Менелая, слывшую самой великолепной. Парис приехал к нему в гости, увидел Елену, сразу влюбился и похитил её, пока Менелай был в отъезде. Греки были возмущены. Парис нарушил священный закон гостеприимства. Менелай с братом Агамемноном собрал войско со всех своих княжеств и пошёл воевать с Троей. Долго сражались, но греки победили, применив хитрость. Менелай забрал свою жену, хотя она уже жила с Парисом, вернул в Спарту и, как ни в чём не бывало, зажил с ней вновь. Но вскоре он умер, и начались её новые похождения и замужества. Ведь все влюблялись и желали её!

Итак, жена царя Ариапифа, тоже Елена, прибежавшая в свою кибитку, кинулась на ковёр и заплакала: «Ненавижу! Ненавижу, ненавижу распутников!». Успокоившись, дала себе обещание, – гнать от себя мужчин, если будут умолять о сближении, или даже подходить близко. Она попросит мужа купить ей дорогой хлыстик, и будет хлестать всех, кто с вожделением взглянет на неё! Только одному она никогда не откажет, кажется, она его любит. Но он даже не смотрит на неё! И она решила, счастья нет, все ищут его, не находят. Видно у всех жён такая участь. Надо смириться, стойко переносить все бедствия. Она уже сама писала стихи, по этому случаю тоже сочинила:

НЕ СМЕЯ НИЧЕГО СКАЗАТЬ

Не смея ничего сказать

Ни в оправданье, ни в поддержку.

Мы родились на свет страдать-

И смех и слёзы – вперемешку.

Но надо жить, гореть чуть- чуть

И согревать сердца терпеньем.

Пусть на душе лихая муть-

Идти по жизни со смиреньем…[6 - Лариса Розена «Песни сердечные».]

А уж мужа ей придётся поневоле терпеть. Хотя он казался ей – очень неприятным. Но, несмотря на такой её вывод, его бывшие наложницы, пытались вновь возобновить с ним отношения.

Как-то одна из них повторила то, что пыталась сделать Зара. Появилась обнажённая, и повисла на нём. Царь оттолкнул её и крикнул слуг. В юрту вбежали воины, оттащили её от царя. Ариапиф приказал её скормить голодным псам и рассказать в гареме, как с ней поступили, чтоб знали – царя надо оставить в покое. Тем более, без вызова к нему – не сметь являться!

Тем временем Зара обстирывала воинов царя. Она очень уставала. Впервые ей пришлось заниматься такой работой. Хоть и не обреталась она царской дочерью, но семья её была богатой и знатной. Исполнять черновую работу никогда не приходилось. Ночами она плакала и обдумывала, как отомстить неверному царю. Мало того, что разлюбил, удалил из гарема, лишил всех привилегий, приказал избить нежное тело женщины, но прогнал на тяжёлую работу. Думала: «Ничего, скоро я разыщу нож и зарежу обоих, когда будут лежать в постели и ласкать друг друга. А если не найду нож, подкараулю Елену и задушу, или исковеркаю так, что Ариапифу будет противно смотреть на неё! Ну а если меня убьют за это? Не страшно! Чем так жить и каждую ночь плакать с горя, пусть казнят, но их союз разрушу, коварному царю досажу!». Эти думы, изо дня в день, из ночи в ночь, терзали её сердце, высушивали мозг. Но она жила только мыслью о мести.

К ней за чистым, выстиранным бельём всегда присылали воина из царской охраны. Но вскоре царь отбыл на восток, усмирять непокорное, бунтующее племя. К ней явился пятнадцатилетний сын Ариапифа, Октамасад. Взял белье, решил вдруг пересмотреть, хорошо ли оно выстирано. Он знал, отец очень требователен, ослушаться или плохо выполнить его поручение нельзя. Зашёл к ней в кибитку, стал пересматривать бельё. Что-то ему не понравилось, он поднял глаза на Зару и задрожал. Озноб пробил подростка. «Срамница, что ж она делает? Однако, как соблазнительна!», – полезли в голову смущающие мысли. Перед ним стояла обнажённая Зара и манила к себе маленькой ручкой.

– О, – только смог он простонать.

– Ну, иди же, глупенький, иди, пока никого нет в округе, ну же! – она как-то странно, завораживающе улыбалась и звала, звала.

– О! – вновь воскликнул мальчик.

– Да быстрее, я сгораю от любви! Тебе понравится! Ну, иди же скорее, милый! Не бойся, никто не узнает!

Через некоторое время он, озираясь, крадучись, стараясь поддаться назад и спрятаться за дальними кибитками, побежал в степь. Долго бродил по степи. Потом упал на траву и заплакал. Плакал долго, руками царапая землю. Мысли проносились в голове: «Ах, что она сделала со мной, негодная! Ведь она жена моего отца! Меня накажет богиня Табити. Я – подлец, не устоял перед чарами распутницы! Да и что в ней хорошего? Орала, будто её резали, извивалась, как змея! Разве можно её сравнить с Еленой? Отец понимает толк в женщинах! Правильно сделал, что её бросил. Похотлива и навязчива! Никак ещё не отпускала от себя!».

Он встал, вновь побрёл по степи. «Как красивы наши края!» – думалось ему. Солнце подмигивало, мол, парень, понятно всё с тобой! Ковыль что-то задумчиво шептал лошадям. Те, понимающе ржали в ответ, соглашаясь и потряхивая гривой. Прохладный ветерок ласкался к земле, будто благодарил за дружбу. Октамасад вдруг ощутил сильное желание жить. Кровь запульсировала в нём с новой силой. Подошёл к табуну лошадей, что пасся рядом, попросил свежего кумыса, напился, вытер губы, и вдруг запел, о любви к своей степи и сочным пастбищам для табунов кобылиц и скота, о прекрасной женщине, как она желанна в объятиях мужчины. Конечно, в этот миг он думал только о Елене. Она не прошеной змейкой прокралась к нему в душу и поселилась там навечно. Ему хотелось обнимать Елену, но не эту беспутную Зару. И всё-таки он благодарен своим богам за благосклонность к нему, забытому отцом, что он молод, полон сил и надежд. Но к Заре он больше не вернётся!

Однако ночью Октамасад вновь был у соблазнительницы. Может, стоит повторить всё снова? Он уже – мужчина и может спать с женщинами!

Теперь он среди ночи всегда бывал у неё. Он и ласкал её, и бил иногда от злости, что она не Елена, стал постепенно доверять ей юношеские тайны. Исподволь они сблизились. Она же не знала – как ему угодить, чем его накормить, что подарить. Вся исстаралась, но его это не особенно трогало. Он не любил, привязался, она дарила ему тепло. А он отвлекал её от горьких мыслей. Их связь долго сохранялась в тайне. На них никто не обращал внимания, царь был поглощён заботой о Елене, прыгал перед новой женой – красавицей, резвым козлёнком. Октамасад завидовал отцу, ненавидел, что тот обладает таким сокровищем, но заставлял себя благодарить богиню Табити, хотя бы за Зару. А та – играла на его чувственности, дабы не мог её оставить. Внушала, что такой, как она – ему не найти. Он уже начал замечать, – реже думает о Елене, находясь в жгучих объятиях Зары. Вскоре Зара объявила – она в тяжести от него и произнесла, прижимаясь к нему:

– Дорогой, я боюсь твоего отца. Наверное, надо прекратить наши свидания и найти мне бабку, чтоб дала зелье избавиться от опасности.

– Какой опасности? – недоуменно переспросил подросток.

– Твой отец может жестоко расправиться со мной. Ведь я его бывшая жена!

– Но после того как он прогнал тебя из своей кибитки, он больше не посещал тебя? – встревожился царевич.

– Если б он посетил меня, то застал бы здесь тебя! Он любит свою Елену! С ума сходит по ней!

– Тогда ты уже не его, а моя жена. Я попрошу у него разрешить мне жениться на тебе и привести в свою кибитку!

– Боюсь я, любимый! Лучше бы сделать, как я прошу тебя, – пролепетала она, содрогаясь.

– Выходит, я не царский сын, что не могу взять ту, которую желаю, в свою кибитку? Он мне не откажет. Не бойся!

Но вышло всё по-другому. Когда Октамасад спросил у царственного отца разрешения взять Зару в жёны, царь ничего не ответил. Устроил дознание о поведении Зары. Приближённые подтвердили, что она в положении. Ариапиф приказал неверную жену и соблазнительницу его сына зашить в мешок, наложить в него камней, отвезти к реке Дунай и бросить на глубину. Более о Заре никто не слышал.

Но Октамасад затаил обиду на отца. Может, он совсем не любил Зару, но то, что отец так обидел его, не давало ему покоя! «Утопил мою любовницу, даже можно сказать – жену. По нашим законам, если мужчина спит с женщиной, она его жена. Он убил не только её, но и моего ребёнка. Моего будущего джигита! Я отомщу за их кровь и мою обиду! Она была первой моей женщиной, и он так надругался надо мной! Если она была ему дорога, не надо было отказываться от неё. А когда я вошёл к ней, она была ничьей, и стала моей! Нет, отец, ты не справедлив! Зара мне была не очень нужна. Я хотел познать плотскую любовь, да и жалко стало её, покинутую. А люблю я твою жену Елену. И когда-нибудь она станет моей любовницей! Тогда и сочтёмся!».

Он долго плакал от злости, мучился, страдал, но на людях вида не подавал о своих переживаниях. Вскоре его отец решил его женить. Невесту взяли из дальнего селения, не очень знатную, но богатую. Празднованье длилось всю ночь и ещё несколько дней.

Ночью Октамасад подошёл к кибитке царской жены, доложил охранявшему воину, что отец велел сменить караул и сам встал около кибитки. Когда всё успокоилось в селении, он проскользнул вовнутрь, скинул с себя одежду и, схватив молодую жену отца в объятья, прохрипел:

– Молчи, а то – убью!

Она ни слова в ответ. Тогда он добавил:

– Отец валяется, вдребезги пьян, проснётся не скоро! Может, через несколько суток. Снотворное ему подмешал. Елена, я безумно тебя люблю, мечтал, чтоб ты стала моей! Наконец, настал этот миг! Не прогоняй меня! Не бойся, всё будет хорошо, никто ничего не узнает! Ведь я чувствую, ты тоже любишь!

Вновь молчание. Вдруг она обняла его и, задыхаясь, жарко – жарко задышала, сливаясь с ним. «О – о- о! Люблю, безумно, после такого счастья – и на плаху не страшно!». Но она закрыла его рот поцелуем, прошептав: «Тише».

Если б знать тебе ночью чёрной,[7 - Розена Лариса «Долгая беседа подходит к концу или новая Шехерезада, Екатеринбург, Ридеро,2021]

Если б знать, хоть стыдливым утром:

К деве, вакханке той черноокой,
<< 1 ... 3 4 5 6 7 8 >>
На страницу:
7 из 8