Игры с ангелами

Игры с ангелами
Лариса Павловна Соболева

Она всегда с тобой
Новое дело группы Терехова: совсем молодой парень, студент забит до смерти в своей квартире. Труп нашла мать, приехавшая отметить Старый Новый год. Свидетелей нет – в предпраздничной суете никто ничего не видел.

Квартира разгромлена, вскрыты сидения стульев и диван, разбиты дорогой ноутбук и новый фотоаппарат. Взломщики явно что-то искали и очень торопились. Удивительное обстоятельство: в разбитой квартире нетронутой осталась коллекция ангелов. Убитый собирал статуэтки, полагая, что они – его защита. Но ангел ли он сам, как уверяет его мать? А если он всем врал?

Лариса Соболева

Игры с ангелами

© Соболева Л., 2022

© ООО «Издательство АСТ», 2022

* * *

Часть первая

Сюрприз на ночь глядя

Выйдя из супермаркета, Илья поставил пакеты у ног, застегнул куртку и накинул капюшон. Вечер выдался тихим, и снег падал тихо, мягко, словно в этом мире, кроме неспешно фланирующих хлопьев, вся жизнь на планете угасла.

Илье все эти заморочки «ах, снежок, ах, природа» до тусклых лампочек, которыми обвиты голые ветви деревьев, напоминающие, что сегодня финальный аккорд в череде праздников – Старый Новый год. Вдруг вспомнил, что выпустил из виду один момент и хотел было достать телефон…

– Эй, чего стал на дороге? – послышался сзади раздраженный мужской голос, подтверждающий, что живых на бренной земле немерено, некоторые экземпляры не отличаются вежливостью. – В сторону нельзя было отойти?

Не оглянувшись, подхватив пакеты, Илья быстро зашагал к многоэтажкам, которые словно вырастали из темноты, расцвеченные мелкими огнями окон. Густонаселенный район пуст, видимо, народ уже торчит за накрытыми столами или готовится к застолью, у народа мания: праздновать по всякому глупому поводу.

Илья праздники и связанную с ними суету не любил, как правило, они нарушали его планы, хотя о них каждый знает заранее, можно же планировать дела, учитывая неудобства. По правде говоря, ему больше нравилось думать, будто праздники мешают, это своего рода снобизм, эдакое отличие от масс. Возможно, его отношение сформировал тот факт, что он в этом огромном городе пришлый, у жителей мегаполисов присутствует некое пренебрежение к чужакам, будто они приехали занять место конкретно каждого из аборигенов. Приятели, само собой, из местных имеются, но у них куча привязанностей с обязанностями, поэтому не всегда удается собраться вместе непосредственно в праздник, разве что на следующий день, а это совсем не то, это нечто в духе секонд-хенда.

– Нескончаемые застолья – бездарная трата времени и здоровья, – небрежно проговорил он вслух, будто с ним рядом еще кто-то шел.

Выйдя на пустую аллею сквера, уходящую вдаль, Илья улыбнулся, потому что в одиночестве есть преимущество избранных – независимость. Мысль о преимуществе и вызвала улыбку удовлетворения. Но резкая боль в разбитой губе заставила его сморщиться, он поставил пакеты на скамейку, сгреб со спинки снег и приложил к губе. Холод – неплохая анестезия, Илья снова вспомнил, что не сделал звонок, и набрал номер. Услышав сопение в трубке, сказал:

– Это я, приветик… – Ему ответила тишина, Илья не смутился, бодренько продолжил: – Звоню, чтобы предупредить: сегодняшняя встреча отменяется, не приходи. Я позвоню, когда…

Короткие гудки прервали его, Илья не огорчился, потому что… Собственно, какая разница? Все причины, хороши они или плохи, не помешают ему ощущать себя удачливым героем современности, у которого все получается good. Посмотрев на часы, он спрятал телефон в карман куртки и, подхватив пакеты, поторопился домой по пустой аллее, несмотря на вагон времени в запасе до приезда мамочки-мамулечки. В квартире на шестом этаже Илья жил один, повернув ключ в замке, он открыл первую дверь. С верхнего этажа кто-то спускался, разговаривая по телефону в резких тонах:

– Ну и сиди дома, твои закидоны у меня в печенке застряли! И во всех органах застряли!.. Да, это конец, goodbye my love. Не плачь, все проходит, пройдет и это… Потому что ты дура. Из всех дур ты совершенство…

Илья чуть не расхохотался в голос. О, как он согласен с парнем – девки все дуры. Вторым ключом он открыл внутреннюю дверь, рукой с одним из пакетов нажал на дверную ручку и толкнул плечом…

В ту же минуту получил сильнейший удар в спину. И буквально полетел в прихожую, реально оторвавшись от пола. Упал. По инерции проехался по лакированному паркету до входа в комнату, врезался макушкой в стену.

Внезапность и молниеносность полностью выбивают из понимания происходящего, а боль гарантирует потерю в пространстве. По этим причинам Илья не смог быстро подняться на ноги: не отдавал себе отчета, что происходит. Только механически собирал свое тело, подтягивая колени, затем, став на четвереньки, восстанавливал пространственную ориентацию. Едва ему удалось вдохнуть полной грудью (до этого спазм сдавил) и подумать: а что, собственно, случилось…

Кто-то цапнул его за куртку и грубым рывком поставил на ноги, развернул… Илья едва успел разлепить отяжелевшие веки и разглядеть, кто на него напал, как получил удар в челюсть и полетел в комнату спиной, размахивая руками, будто это поможет удержаться на ногах. Одновременно громко хлопнула входная дверь…

– Девчонки, вы что так долго?

На пороге кухни стоял Феликс, загородив собой проем и упираясь ладонями о боковушки дверной коробки, брови нахмурены, грозный, а голос жалостливый:

– Вас тут целых три штуки, а мы сидим оголодавшие… смотрите.

Он втянул щеки, губы свернул трубочкой и продемонстрировал с обеих сторон свой профиль, показывая, насколько оголодал, Настя с Алиной заливисто рассмеялись. А Тамара, выкладывая на блюдо очередной кулинарный шедевр, посмеиваясь, попеняла ему:

– Такой большой, такой красивый, а брюзжишь, как старая обезьяна.

Феликс наклонился к столу, рассматривая и шумно принюхиваясь к яствам на блюде, заодно парировал:

– Какой же я красивый? Одна змея особой ядовитости в нашем ведомстве уверяет, будто я похож на коршуна. Из-за моего горбатого носа.

– Поверь мне, она несправедлива, у тебя аристократический нос и мужественное лицо, ты высокий, спортивный, – утешила его лестью Тамара и следом отчитала: – Хотя по утрам не бегаешь и не желаешь заниматься спортом!

– Тамара, вы не правы, – вставила жена Настя насмешливо. – Феликс с закрытыми глазами, в уме занимается спортом, говорит, так тоже можно.

Алина затряслась от беззвучного смеха, Тамара сдержалась, невозмутимо продолжив:

– Мм, как интересно. Феликс, ты, пожалуйста, не выдавай свой секрет, а то мои балеринки последуют твоему примеру, будут делать экзерсисы мысленно, а я лишусь работы.

– Клянусь мамой и единственной сестрой, я могила, – выпрямился он с довольной физиономией, закинул в рот оливку и, жуя, улыбался. – Тамарочка, я слушаю, что там у тебя еще в запасе про меня хорошего?

– А, конечно! – покручивая в воздухе ложкой, улыбнулась она в ответ. – Итак, у тебя светлые волосы, убийственные серые глаза, да ты принц!

– Принц? Фу-у-у! – скривился Феликс.

– Понимаю, мое сравнение некорректно, принцы сладкие и женоподобные, а ты у нас брутал. Ну, с обликом разобрались, дальше… ты умен, остроумен, герой – это без иронии. Да и вообще классный мужик. Не веришь? Мне?

– Верю, потому что знакомая змея – негодяйка, а ты… а ты наша Тамарочка, а я… я падок на лесть. Жена, почему сидишь в сторонке, как бедная родственница? Когда праздновать начнем?

– Меня отстранили, – оправдалась Настя.

– Еще бы! – хмыкнула Тамара. – Мы с Алиной пожалели ее, она и так столько наготовила на седьмом-то месяце!

– Уже восьмой пошел, – уточнила Настя.

– Тем более. – Тамара взяла блюдо и ткнула им в грудь Феликса. – Неси. Мы тоже придем сейчас, осталось хлеб нарезать и морс разлить по кувшинам. Иди же!

Всего пять минут – и возгласы одобрения раздались в комнате, когда вошли Настя, Тамара и Алина. Все живенько заняли свои места, Феликс налил в рюмки водку, женщинам шампанского, кроме Насти, она подняла бокал с морсом.

– Паша, – обратился к Терехову Феликс, – ты, как верховный главком в нашем маленьком коллективе, обязан сказать первый тост.

Потомственный интеллигент Терехов в правоохранительной системе скорее исключение, чем правило, в городе работает недавно, хотя мир осчастливил своим рождением здесь. Посмотришь на него – не впечатляет следователь тридцати одного года: белобрысый, с оттопыренными ушами, скромный, а интеллигент нынче почти ругательство. Но Павел не инфантил, он человек воли – каждый день в любую погоду бегать по утрам без воли не обойтись, однако и упрям, и настойчив, в редких случаях бывает резок, но потом корит себя.

– Да, Павел Игоревич, вам слово, – поддержала мужа Настя.

Ничего не поделаешь, пришлось Терехову встать и, держа рюмку в руке, начать поздравление, к которому он не готовился: