Кровавая свадьба

– Егорушка… ты ведь ничего не знаешь…

– И знать не хочу. Тоже мне, рабыня Изаура!

– Тише, на нас сморят.

– Плевать я хотел… Последний раз спрашиваю: идешь со мной или нет? Учти, не уйдешь сейчас…

– Егорушка, миленький, – затараторила Света, – подожди немножко, совсем чуточку подожди. Я от них скоро освобожусь, и тогда…

– От кого это ты мечтаешь освободиться?

Они были так увлечены спором, что не заметили подошедших Германа и жениха Марата Ступина. Впрочем, Марат уже несколько часов находился в звании мужа. Герман, задавший вопрос, смотрел на парочку насмешливо. Егор отметил, что внешне он здорово похож на отца, Света же пошла в мать – беленькая, маленькая. Идеально подстриженный, в превосходно сидевшем костюме Герман производил впечатление человека крутого, как сейчас говорят, а темные глаза брата Светланы были всегда колючие и придавали лицу холодность.

Егор медленно поднялся. Не удался план! Сжав кулаки, он переводил взгляд с одного на другого, приготовился дать отпор даже физический, хотя понимал всю безнадежность ситуации. Марат, казалось, никак не реагирует на нахала, возмечтавшего увести его жену, а Герман скорчил недовольную мину: такие егоры создают нежелательные проблемы.

– Ну что, парень, хребет тебе переломать? – спросил совершенно без угрозы Герман.

– Герка, попробуй только тронуть его! Я такое тут устрою, такое…

В словах Светы, напротив, угроза прозвучала ощутимая. И выполнить обещание она может. Последние события показали, что Светочка имеет строптивый нрав и упряма до чертиков.

– В чем дело, молодые люди?

Ну вот и отец собственной королевской персоной. А сзади себя Егор почуял пресловутым биополем, а попросту – шкурой, не менее двух жлобов, готовых в узел завязать незваного гостя.

– Да вот, – по-иезуитски улыбнулся отцу Герман, – собрался парниша нашу Светку выкрасть прямо со свадьбы. Романтика зудит в заднице, паря?

«Парниша» с силой сжимал кулаки, ибо зудели как раз они, хотелось врезать в сытую рожу братцу Светки. Железный Феликс с укором взглянул из-под нахмуренных бровей на непокорную дочь, а у той панический страх перемешался с мольбой:

– Папа… я… отпусти его, папа…

– Не шуми, мальчик, – сказал Феликс Егору. – Не стоит портить вечер порядочным людям. Иди за мной.

– Папа, если ты его… я… я не знаю, что выкину! – Она загородила собой юношу.

– Брось, Светка, – презрительно глядя на ее отца, Егор мягко отстранил девушку. – Ничего они мне не сделают. Ну, зуб выбьют, это фигня.

– Вам, молодой человек, никто не собирается выбивать зубы, – добродушно улыбнулся Железный Феликс.

Егор подошел к нему вплотную, вызывающе бросил:

– Я вас не боюсь. Понятно? Не боюсь! Тоже мне, коза ностра!

– Отец, может, парнишку в угол поставить? Или по попке надавать? – предложил Герман. – Гляди-ка, Ромео и Джульетта!

Железного Феликса забавляла самоотверженность юноши, влюбленного в его дочь. Надо же, еще такое случается! Чувства мальчика и девочки ему были не понятны, но он питал к ним уважение, в конце концов, он не зверь и в данный момент глядел на Егора… с любовью. Он просто не мог не любить человека, который любит его дочь, ведь Феликс ради нее готов… А, что говорить! Он поспешил к выходу, так как дети могли заметить слабину: на глаза Железного Феликса навернулись слезы умиления. Молчаливый упрек в сторону Светы – и Егор последовал за ее отцом. Она попыталась остановить папу, догнала его, но Феликс не дал ей и слова сказать:

– А ты потанцуй с мужем. Твоему парню ничего не грозит, поверь. Он уйдет целым и невредимым. Да что вы из всего трагедию делаете? Успокойся, ласточка, иди.

Железный Феликс смерил дочь и Егора по-отечески нежным взглядом и глубоко вздохнул не то с завистью, не то с сожалением:

– Эх, дети, дети…

Когда группа мужчин во главе с тестем скрылась, Марат тронул Свету:

– Пойдем… танцевать…

– Да пошел ты!..

– На меня за что злишься, чудачка?

– Потому что ты козел.

– Да его твой брат заметил, я-то тут при чем?

– И он козел. Еще он скотина. Все вы…

Что с ним разговаривать! Света рванула к выходу. Вот только ей пройти сквозь толпу оказалось значительно сложнее. Всякий норовил оказать невесте внимание: приглашали на танец, отпускали сальные шуточки по поводу предстоящей брачной ночи, лезли целоваться… Ужас! Марат поторопился на помощь, теперь он принял на себя вал острот и пошлостей, прокладывая дорогу локтями.

– Понимаешь, мальчик, – говорил Феликс Егору перед рестораном, – обстоятельства так сложились… Если б не они, клянусь, отдал бы девочку тебе не задумываясь.

– Отдал бы… – усмехнулся Егор. – Она что, шкаф, чемодан, машина, что ее можно запросто отдать? Да нет, к машине вы относитесь наверняка бережней.

– Напрасно ты так думаешь, напрасно. Ступай, Егор… Обстоятельства…

И Феликс с прискорбием вздохнул. Разве он не желает счастья дочери? Боже упаси! К тому же он считает, что в восемнадцать лет выходить замуж рановато, но проклятые обстоятельства…

Света, очутившись на той же площадке, заметалась в поисках Егора. Его фигура маячила уже вдалеке.

– Егор! Подожди!

Хотела бежать за ним, но Герман успел схватить сестру за фату, которую парикмахер прикрепил намертво, можно подумать – гвоздями к голове прибил. Дернувшись, Света неловко упала на ступеньки, а Егор даже не оглянулся, не услышал. Герман зло поставил сестру на ноги и заломил ей руку за спину до боли.

– Светлана! – сказал с упреком Феликс. – Мы же договорились! Так нельзя.

Неожиданно появился сильно «загруженный» отец Марата, главный мент города Ступин. Он едва держал бочкообразное тело на коротеньких ногах, не без усилий различая стоявших на площадке:

– Ма… Марат!.. Где мой сын?

– Я вот он, – шагнул к нему Марат.

– А, ты здесь… А где С… Сета? А, тоже здесь. И я здесь. Поч-чему не в зале? Сеточка… цыпочка…

– Воздухом дышим, – сказал Феликс. – Идите, мы сейчас придем.

Последнюю фразу он адресовал матери Марата, выпорхнувшей из ресторана вслед за мужем. Нюх у нее как у породистой ищейки, а внешность – шеф-повара дешевой столовки. Скользнув острым взглядом по лицам присутствующих, она быстро сообразила: что-то произошло. Если честно, ей эта свадьба была поперек горла. Так решили муж и сын. Маратик сказал, что любит эту… свистульку! А чего там любить? – недоумевала Галина Федоровна. На первом же знакомстве эта выдра нос от них воротила, даже от Маратика! Еще как следует не выросла, а туда же, высокомерие показывает. Вот соплячка! И сейчас, глядя на злющее лицо невестки, Галина Федоровна подумала: «Ох, намучается с ней Маратик… Было бы на что посмотреть! Ни кожи ни рожи, ни спереди ни сзади. Страшненькая! Что он в ней нашел? Ну что тут любить?»

– Мама, уведи отца, – попросил Марат.