Со стены

Они живут своим прозрачным устремлением: бурлят, журчат. Искрящееся существование доказывает страсть, желание увидеть неизведанное, познакомиться, насладиться им. И отправиться в дальнейшее странствие. Ах, что за чудесная у них жизнь – теки, радуйся, двигайся!

Не будем брать в расчет речных отступников с застоявшейся, вонючей илистой водой. Их мало.

Продолжай движение. Не останавливайся.

Будь рекой.

Будь собой.

Навеяно грегорией Рамона Гомеса де ла Серна.

    30.04.2023

Соблазнение музыкой

Соблазнение музыкой

(впечатления от «Либертанго» в исполнении Марио Стефано Пьетродарки)

Такое бывает…

Когда не слышишь, а видишь музыку.

Чувствуешь ее кончиками пальцев, пульсирующих на клавиатуре.

Отзываешься рождению главной темы непроизвольным смыканием глаз и нервным выдохом.

Не можешь усидеть на месте и соскакиваешь со стула в предфиналии.

Переживаешь мучение и наслаждение одновременно, с каждой новой фразой.

Как в жизни.

Как в сексе.

Не нужно видеть изгиб талии, завернутой в красный шелк.

И взгляд, устремленный в самое сердце, тоже не нужен.

Нет необходимости в том, что уже есть.

В полувздохах нежных скрипок.

В импровизации потерявших разум пальцев, рассказывающих клавишами историю страсти.

В контрапунктных секундах, таких отчаянных и манящих.

Зачем мне кто-то еще. У меня уже все есть.

Зачем мне слова, если есть музыка?

Зачем мне голос, если есть инструмент?

Зачем мне все богатства мира, если есть… ты?

Адажио

Adagio – (ит.) медленно

Медленно, но упрямо и безостановочно человек хочет быть кому-то нужным. И постоянно ищет родную душу. Как нежный росток стремится увидеть солнце и пробивается сквозь трещину в асфальте, так и душа человеческая ищет себе подобную. Потому что хочет быть понятой и приголубленной. Это ли не счастье – довериться и распахнуть сердце?

…И пусть приклеенная к лицу маска падет к ногам. А мне не стыдно пред тобой быть настоящей и совсем нагой! Именно так обнимаются души. Именно так рождается любовь.

Медленно, но настойчиво и неизбежно меняется жизнь двоих, нашедших друг друга. Значимость и важность существования друг в друге обретают сияние алмаза и затмевают дневной свет. Забота в обнимку с нежностью утоляют и голод, и жажду. Ничего не надо – будь рядом! И будь тем, кто меня принял, понял и полюбил.

Медленно, но неминуемо и цинично утихают всякие страсти. У кого-то они превращаются в монументальную и святую любовь, заметную как на земле, так и на небесах. У кого-то – остывают и становятся угольками позднего осеннего костра, которые не обжигают и не шипят во злобе. Чтут мудрость известной притчи царя Соломона о кольце и при необходимости готовы согреть друг друга.

А у кого-то былая любовь начинает скалиться фальшью и гадким притворством…

Медленно, но фатально и неминуемо это враньё проступает липким потом на загримированном лице. Как бы ни старался лицедей, обман будет замечен. И стрелой вонзится в сердце другого… Смертельно ранит, погонит к отчаянию. Ожесточит душу, надорвет криком горло.