Дневник замужней женщины

– Нас она пока устраивает, – с достоинством ответила я. – А там видно будет.

– Зоя Владимировна, поговорим начистоту? Вы же за этим пришли? – неожиданно спросила хозяйка богатой квартиры с легкой напускной развязностью. – Я давно ждала этого момента.

– Не стану клещами вытаскивать из вас правду, – полушутя ответила я, еще не совсем осознавая, о чем она собирается со мной откровенничать. Но сердце уже вздрогнуло.

– Вы допускали когда-нибудь существование у вашего мужа любовницы? Ревновали?

У меня упало сердце.

– К вам? Нет. Я всегда считала, что зависимость моего мужа от вас вызвана сложностью проблем на работе и тем, что вы профорг. Я верю ему.

– Мечтала, верила? За каждую якобы исполненную мечту мы платим сердцем. Верить мужчинам? Это неоправданно глупо. Поведение мужей не может быть областью доверия, – рассмеялась Любовь Федоровна. – Вы думали, что рождение сына затмит ему все остальное, для него важное? Это была ваша очередная ошибка. Он только себя любит. Дети только женщину могут удержать от глупостей. Да и то не всякую. А вы – из другой жизни, с другой планеты.

Я почувствовала себя мишенью для насмешек, но не могла сопротивляться, противодействовать, спорить. Что-то удерживало, смущало.

– Мы приписываем любимым те добродетели, которые хотим в них видеть, а они живут своей жизнью и для разнообразия, время от времени делают глупости. Ощущение собственной значимости не позволяет им быть самокритичными. Ваш муж человек, как оказалось, во многом распущенный, избалованный, а невоздержанность вредна в любых проявлениях. Новизна чувств доставляет ему истинное наслаждение. У него по жизни все случайно, он часто совершает немотивированные поступки. Хочу и все. Как ребенок. Таков его истинный характер, – с удовольствием разглагольствовала Любовь Федоровна, явно гордясь хорошим знанием предмета.

Я слушала и не понимала, почему не ухожу, почему позволяю этой наглой женщине издеваться над собой, бросать себе в лицо слова-пощечины. Меня гипнотизировали ее жуткие слова-откровения?

– Понимаю, – ехидно ухмыльнулась «собеседница», – Вы ни на минуту не сомневались в порядочности мужа. Он вам двойную долю психа закатит, а вы его жалеете! Он вам лжет, а вы ему верите. Он человек шумный, но в семье все молчком делает, потому что боится. Только ругается громко. Такой вот фрукт. Презабавно? Мечтали с мужем всю жизнь петь на два голоса, но дуэтом? А он в солисты не годится, в хоре любит выступать. Считали, что строили идеальную семью? А если глубже копнуть, до чего дороемся? Усилиями одного человека рай в семье создать невозможно.

«К чему она ведет? Куда клонит?» – будто очнувшись, вздрогнула я.

Чудовищная невероятная догадка блеснула в моем заледеневшем сознании. Как удар хлыста по лицу ожгла реальная мысль об измене. Пока точно не знаешь, надеешься…

– Начнем препираться или сразу… за волосы? – явно насмехаясь, произнесла Любовь Федоровна, – Хотите выведать все, что было между нами, чтобы вывести на чистую воду? Сама расскажу, давно хотела. Будут вам неопровержимые доказательства. Что, будто с вашего языка вопрос сняла? А ваш муж пусть подумает, помучается, где он прокололся, на чем погорел.

Я будто остекленела. Видела, слышала, но не реагировала. Это непонятно откуда взявшееся отчаяние, разлитое вокруг меня, плюс полное непонимание происходящего… Какое-то странное отупение… Куда уж тут отстаивать свое мнение.

– Сначала я не стремилась завоевать его расположение. Я не заманивала его. У него тогда был романчик с другой особой из совета молодых специалистов. Он сам обратил на меня внимание. Мужчины быстро верят тем, кто говорит им об их уме и признают их таланты. У вашего мужа непомерное тщеславие, и я его стала старательно поддерживать и разжигать. На всякий случай, авось пригодится. Заведенный лестью, он бессознательному наслаждению отдается с яростной силой, с безграничным удовольствием. Вы, я вижу, с ним – разительный контраст. Вы слишком добры, жертвенны и наивны. Он пресытился и тяготился непрошенной, незаслуженной любовью, которой был окружен. Комизм и трагизм ситуации в семьях состоит в том, что мужья не ценят таких жен. Беззаветная преданная любовь скучна им. Они говорят себе: «Почему я должен лишать себя удовольствий только потому, что женат и меня любят?» И бегут туда, где с ними играют в кошки-мышки, где их развлекают. Им интересно бороться, добиваться. Этим я объясняю подлость вашего мужа. Ведь вы же после моих слов считаете его подлецом? Не правда ли? Что такое любовь? Каждый видит ее по-своему. И в этом есть та самая, данная человеку свобода. А для некоторых… она – беда.

«Но такие развлечения – таблетки от боли, уход от реальности, – недоумевала я. – Что же Митю не устраивает в нашей жизни? Если только его мама? Вряд ли. Может, наделал долгов «без ее высочайшего разрешения», и тем навлек на себя ее гнев?»

– Вот и вы сегодня, наконец, поняли, что такое беспредельное мужское тщеславие и глубина его порочности. Мужчины используют и презирают тех, кого используют. Их не захватывает истинная, идеальная любовь. Правдами и неправдами они добиваются разнообразия, «экзотического» образа жизни, а мы, разведенные, помогаем им в этом. Ах эти преступления против норм нравственности! Ох, это отсутствие духовного общения. По законам чести он обязан… Нечего исходить слезами! Всюду творится такое. Поверьте, разумные размышления приведут вас к выводу, что не будь меня, нашлась бы другая. Разве вы не замечали на себе его тяжелый презрительный «пыточный» взгляд ревнивца? Изменяя, он не верил и вам. Не только словом, взглядом тоже можно обидеть, не правда ли?

– Весьма вероятно, что вы в чем-то правы, но я считаю… мне кажется… Я не представляю себе других отношений в семье, кроме как полной отдачи всех физических и моральных сил. А он, зная, что я верю ему, безбоязненно придавался на стороне блуду? Взошел на последнюю ступеньку подлости?! Свои чувства разменивал мелкой монетой, за любовь наказывал черной неблагодарностью? Слабенький, больной? Он лгал, глумится надо мной? Сколько в нем еще «талантов», о которых я не знаю? – постепенно приходя в себя, но, еще не полностью осознавая услышанное, охваченная крайней степенью возбуждения, бормотала я. – А еще говорят: «За чем пойдешь, то и найдешь». И что я нашла?»

И вдруг подумала, оставляя себе надежду: «Врет Любка назло мне, может, он только волочился, а она возомнила невесть что?» Я устыдилась, что поддалась естественному порыву отчаяния, и отвергла, насмешливые признания:

– Несете околесицу! Презираю вас! – воскликнула я гордо, как пионерка на эшафоте… Как последняя дура.

– Как вам заблагорассудится, – криво улыбнулась профсоюзная начальница. – Потери выжигают нас изнутри. Не всякий с этим справляется. Мне часто приписывают поступки, к которым я не имею никакого отношения. Ничего не поделаешь. Разведенка. Но тут я не лгу. Я горжусь своей связью и не скрываю ее. Ваш муж всегда одет изысканно, элегантно…

– И чья в том заслуга? – перебила я профорга.

– И в разговоре у него есть легкая небрежность, не лишенная изящества. В общении с женщинами все его обличие говорит об уверенности и самодовольстве. (Ах, это мое безусловное обаяние ума!) Гордится собой, хотя на самом деле он просто слабак. Легкая добыча для любой умной женщины. Все у него не как у нормальных людей, все будто вывернутое на изнанку. Произносит чужие умные слова и сам себе умнее кажется. У него все показное. Все мы подсознательно строим свою жизнь так, будто хотим кому-то что-то доказать. В том числе и себе. Вот ваш муж и доказывает свою состоятельность на поле чужих… подушек. Умеет подать себя с выгодной стороны, всегда стремится обратить происходящее себе на пользу. Это нравится женщинам, хотя они видят таких субчиков насквозь. Их легче использовать. Вы же сами знаете.

Правда, на гения не тянет. Воображает, что у него мощная энергетика, и он заполняет ею все пространство. Он ведет себя как в танце: разбрасывает руки и ноги так, что все гости оказываются оттесненными к стенам – и он один в центре комнаты. Мол, смотрите на меня! Каков я! Орел! И что? Корчит из себя… А на самом деле труслив, капризен. Чуть что не по нем – тушите свет! Не я такая умная, что сумела заполучить вашего мужа, он дурак. Не станем закрывать глаза на то, что его поведение – далеко не стоицизм? Живет так, словно впереди у него еще три жизни.

К тому же он быстро остывает. Ему нравится переключать внимание с одной женщины на другую. Лизоблюд. Дмитрию надо было потешить в себе мужчину, а мне – почувствовать себя женщиной. И всё. Вот мы и нашли друг друга. Я не держала его в качестве претендента на руку и сердце, не представляла его своим мужем, потому что верю, что браки заключаются на небесах, и вы ему предназначены. Понимала, что не уйдет он из своей семьи, как бы я вас ни охаивала и ни обгаживала, Я бы все равно не вписалась в его жизнь. Хозяйка я никакая, да еще и с ребенком. А Дмитрию и свои-то не нужны, ни к чему не обязывали… Не дано ему понять и космическую сущность женской природы. Стремление двух душ вверх – так прекрасно! Но это редкий дар.

– Вы о себе? – не выдержала я.

– И о себе тоже, – необоснованно гордо, как показалось мне, сказала Любовь Федоровна. – Продолжим? Будем доискиваться до истины? В детстве всем хочется сказки, а во взрослом состоянии – любви. Но только в юности гармония сердца сливается с гармонией жизни. А в наши годы – сплошные сбои. У меня большой опыт. Я с этим делом на раз. Были кратковременные браки и бесчисленные промежуточные связи… Всю жизнь прожила на задворках чужого счастья. Но вы и того не имели.

Вы, святая простота: всем готовы помочь, любому поверить. Не посчастливилось вам с любимым. Солжет и бровью не поведет. Узнайте из первых уст: ваш муж позволял себе роскошь не только влюбляться, но и обладать. Я использовала его патологическую, непреодолимую потребность в лести. Именно от нее на него периодически нападает бред любовного очарования. Всем нам нужен допинг – похвала, но не в таких же дозах!

К тому же такие мужчины как он, мстят нежным, тонким, богатым натурам за то, что сами не способны испытывать подобные, наверное, недостающие им чувства, за то, что не умеют длительно чисто и ярко любить. Да, да!

Я вскочила со стула, на который перед этим опустилась, почувствовав в ногах слабость:

– Как только у вас язык поворачивается говорить такое!

– Я не ослышалась? Стряхните пыль с ушей. Не знали, что у вашего порога давно сидела беда, что дело пахнет керосином? Скажете, не чувствовали? В вас сколько простодушного неведения?! Женщина всегда чувствует, когда у мужчины появляются лишние «степени свободы» и «ковалентные или ионные» связи.

– Конечно, ощущала, что… что-то не так, какое-то рассогласование, но не верила, потому что не располагала прямыми доказательствами. В неведении я была счастлива! – непроизвольно вскрикнула я и онемела.

«Насмешка судьбы?.. Ему недоставало внимания?.. Люди рождаются с чувством стыда. Совесть – это уважение и к себе тоже… Откуда в нем все это?.. Чем она его увлекла, поработила? Она же воплощение зла, она – клубок нервов. В ней ни на йоту благожелательности. Она втолкнула его в гнусный вертеп порока или на самом деле до нее были еще и другие?» – с невыразимой тоской думала я.

Огнем жгло сердце. Упорхнула последняя попытка утешиться надеждой, умерявшей горести уязвленного самолюбия, жестокую обиду, стыд. «Мои предчувствия оправдались? Все соединилось и сложилось. Он не понимает глубины своего падения, своего бессердечия?»

– Не ищите ни себе, ни мне оправдания, – усмехнулась любовница. – Мне, за неимением мужа, грех Бог простит, а вашу печаль я не могу рассеять. На всех мужчин не хватает, делиться надо. Вы разве никогда не грешили?

– Нет. Толстой утверждал, что счастье – это удовольствие без последствий. Это он о сиюминутном, об отдельных моментах счастья, а я о долговременном говорю. Я много лет была счастлива, потому что любила и верила. Для меня счастье – видеть мужа, радоваться нашим детям. Мне порой бывало очень трудно, но любовь поддерживала, спасала. Зачем мне грешить?

– И не кокетничали с мужчинами? Не поверю. Вы красивая. Это признают даже ваши завистники. А красивые женщины не ущербны и уверены в себе. Что, собственно, вас и подвело. Эти вещи надо разнимать. Что, от неопределенности и растерянности душа не находит себе места?

– Кокетство без последствий входит в безобидный арсенал любой женщины, потому что между мужчиной и женщиной могут быть и другие отношения, кроме примитивных, физиологических.

– Вы живете теми эмоциями, которые когда-то вычитали в книгах?

– Нет, собственными.

– Но они вашему мужу не доступны. Его волнует только телесное. А для вас любовь – что-то высокое, воздушное… Телесная для вас груба и отнимает много душевных сил. Вы понимаете, что одной физической любовью с вами соединиться нельзя. Но она слишком важна для мужчин.

– Я постоянно отбиваюсь от переизбытка подобного навязчивого внимания, – сердито огрызнулась я и резко передернула плечами, вспомнив неприятные моменты. – У некоторых мужчин не хватает ума различить и понять порядочную женщину. У этих типов на уме одно: «А вдруг да «клюнет?» Презираю таких, с позволения сказать, мужчин! Я достаточно ясно выразилась?

– Предельно ясно. Меня фортуна не баловала. Вы не были в моей шкуре. Оставшись одна с ребенком, я быстро усваивала все, чему учила меня жизнь.

Я хотела напомнить Любови Федоровне, что это она скрыла от мужа свою наследственную болезнь и что вся вина за рождение больного ребенка лежит на ней, но не смогла, только о себе сказала:

– Я тоже больного ребенка много лет на ноги ставила. Его сгубили при родах. Но подлость ничем не оправдать! – отрезала я и впала в глубокое раздумье:

«Может, лучше быть одной, чем с таким… Чем усыпить страдание? Как положить конец унижению? Теперь тяжкому бремени невзгод не будет конца. Моя жизнь перенасыщена многочисленными заботами. Каждый день просчитан до минут. Не успевала я проанализировать поведение мужа. А ему были на руку мое трудолюбие и ответственность. «Вкалывай, милая, а я пока развлекусь!» Так что ли? А если развестись? У детей возникнет комплекс неполноценности. Сын любит отца просто за то, что он у него есть. Ему пока не понять сложности взаимоотношений в семье. Я не я буду, если не положу конец его «хождениям на сторону»! Господи! Помоги мне понять мои ошибки».

– За все огорчения, которые вы мне уже доставили, за все муки, которые мне еще предстоят, вам аукнется! – сказала я с пафосом.

– На том свете? Мир несправедлив. Ваш муж наверстывал упущенное в юности из-за стеснительности. Вы же у него первая. Осмелел, когда увидел, что все ему сходит с рук, в азарт вошел. Я его в такие траты вгоняла, хотя он прижимистый! Любовь определяется количеством внимания. Нам не нравятся неудачники, – рассмеялась Любовь Федоровна, видно делая себе приятное, задевая чувства соперницы. – Что, не удалась жизнь? Думала, любимая, а оказалась обыкновенной, обманутой, отвергнутой дурочкой! Собственно, измены совсем не отменяют тот факт, что мужчина дома может быть хорошим заботливым мужем. Просто вам и в этом повезло меньше других. Я вам искренне сочувствую: вы холили отъявленного эгоиста. (Осталось добавить «каких свет не видывал». Она находит утешение в том, что выводит меня из себя?) Ваш муж – экспонат в музее имени самого себя. Он настолько себя любит, что если бы можно было, то сам на себе женился.