Контракт Паганини

Клаудия согнулась, закрыла лицо руками и тихо заплакала. Комиссар ласково положил руку ей на плечо.

– Я пойду, – сказала она, все еще плача.

– Не надо спешить.

Клаудия было успокоилась, но потом ее лицо снова исказилось от плача.

– Вы говорили с Пенелопой? – спросила она.

– Нам не удалось связаться с ней, – тихо произнес комиссар.

– Я сказала вам, что звонила?..

У нее прервался голос. Лицо снова побледнело, и Клаудия взглянула на комиссара.

– Я просто подумала, что она не хочет отвечать на мои звонки, потому что я… я… я сказала отвратительное, но я совсем не хотела, не хотела…

– Мы уже начали поиски Пенелопы и Бьёрна Альмскуга с вертолета, но…

– Пожалуйста, скажите, что она жива, – прошептала Клаудия. – Скажите это, Йона Линна!

Комиссар стиснул зубы, погладил Клаудию по плечу:

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы…

– Она жива, скажите это, – перебила Клаудия. – Она должна быть жива.

– Я найду ее. Обещаю.

– Скажите, что Пенелопа жива!

Йона неуверенно молчал. Потом взглянул в темные глаза Клаудии; в голове вихрем пронеслись мысли, мысли мгновенно сложились в комбинации, и вдруг он услышал свой собственный голос:

– Она жива.

– Жива, – прошептала Клаудия.

Комиссар опустил глаза. Он уже не понимал, что заставило его изменить себе и сказать Клаудии, что ее старшая дочь жива.

16

Ошибка

Комиссар проводил Клаудию Фернандес до ожидавшего ее такси, помог сесть, постоял на разворотном круге, пока машина не исчезла из вида, и только потом принялся рыться в карманах в поисках телефона. Поняв, что где-то забыл его, он поспешил назад в отделение судебной медицины, вошел в кабинет Нолена, схватил телефон с подставки, уселся в кресло у стола, набрал номер Эрикссона и подождал гудка.

– Дай же людям поспать, – пробурчал Эрикссон. – Воскресенье сегодня.

– Признавайся, ты на яхте.

– Я на яхте, – признался Эрикссон.

– Значит, взрывчатки не было.

– В обычном смысле – не было, но ты прав. Яхта могла взорваться в любой момент.

– А точнее?

– Изоляция проводов основательно повреждена, как будто специально… контакта с металлом нет, тут все безопасно, но провода голые… при запуске мотора очень скоро возник бы избыток зарядов… и электрические дуги.

– И что тогда?

– У этих дуг температура выше трех тысяч градусов. Из-за них должно было загореться сиденье старого стула, которое кто-то туда запихал. А потом огонь добрался бы до топливного шланга…

– Мгновенное возгорание?

– Ну да… образование дугового заряда может занять минут десять, может чуть дольше… но потом все должно было произойти очень быстро – огонь, еще огонь, взрыв, яхта почти тут же наполнится водой и затонет.

– То есть пожар и взрыв должны были произойти почти сразу после запуска мотора?

– Да. Но специально подстраивать было ничего не нужно.

– Значит, провода могли испортиться случайно? И сиденье тоже попало туда случайно?

– Ну да.

– Но ты ведь так не думаешь? – усмехнулся Йона.

– Нет.

Комиссар подумал о яхте, обнаруженной, когда она дрейфовала в заливе Святой Девы, кашлянул и задумчиво сказал:

– Если убийца сделал такое…

– …то это необычный убийца, – закончил за него Эрикссон.

Йона несколько раз повторил эти слова про себя. Им приходится иметь дело с необычным убийцей. Обычные убийцы действуют в состоянии аффекта, даже если спланировали преступление заранее. Деяние подразумевает сильные чувства, и убийство всегда несет отпечаток истерии. Окончательный план начинает оформляться уже потом, и тогда преступник пытается скрыть следы и обеспечить себе алиби. Но в этот раз у преступника, кажется, с самого начала была точно рассчитанная стратегия.

И все же он допустил ошибку.

Комиссар взял блокнот Нолена и решительно написал «Виола Фернандес». Обвел имя кружком, ниже написал «Пенелопа Фернандес» и «Бьёрн Альмскуг». Женщины – сестры. Пенелопа и Бьёрн состоят в близких отношениях. Бьёрн – владелец яхты. В последний момент Виола спросила, можно ли ей отправиться с ними.

Выявить мотив убийства будет нелегко. Комиссар помнил о своей недавней мысли – «Пенелопа Фернандес жива». Он решил так не потому, что на что-то надеялся, и не потому, что хотел подарить утешение. К тому же это было не более чем ощущение; мысль вильнула хвостом и пропала.

Если придерживаться следственных методов Комиссии, подозрение должно сразу пасть на приятеля Виолы и, возможно, на Пенелопу и Бьёрна, так как они находились на яхте. Следовало учитывать алкоголь и наркотики. Возможно, они поссорились – тяжелая драма ревности. Лейф Г. В. Перссон[12 - Автор популярных детективных романов.] скоро будет восседать в телестудии и рассказывать, что убийца – кто-то из близкого окружения Виолы, возможно – приятель или бывший приятель.

Йона подумал о намерении преступника устроить взрыв и пожар и попытался уловить его логику. Преступник утопил Виолу в бадье на корме яхты, отнес девушку вниз и посадил на кровать.

Мыслям стало тесно. Комиссар подумал, что пора притормозить и решить для себя, что известно наверняка, а на какие вопросы пока нет ответа.