Корона Тьмы. Рождение магии

Он сидел в кресле у окна и наблюдал за попугаями в вольере, которых Киран принес ему после того, как мужчина пришел в сознание. Одна из птиц суетливо чистила оперение, и легкое красное перышко плавно опустилось на пол.

– А может быть, твои раны не заживают оттого, что ты постоянно нарушаешь постельный режим? – Киран устроился в свободном кресле напротив Олдрена, разглядывая своего старого друга.

Его светлые волосы плавно спадали с плеч. Кольца, которые он обычно вплетал в локоны, исчезли. Кожа фейри была бледной, но уже не такой полупрозрачной, как несколько дней назад. Друг Кирана находился на пути к выздоровлению, и для принца не могло быть более приятного осознания. Отец. Мать. Теперь Тиган, а в некотором смысле и Фрейя. Все они покинули его. Что бы только он делал, если бы от него ушел и Олдрен? Долгое время дела у раненого фейри были плохи. Магический клинок, вонзившийся в спину Олдрена, едва не задел его сердце.

Очнувшись от потери сознания, Олдрен какое-то время не мог пошевелить ногами. Со временем чувствительность конечностей вернулась. Но, чтобы передвигаться, советник по-прежнему использовал костыли, и никто не знал, сможет ли фейри когда-нибудь стать полностью здоровым, потому что каждый организм восстанавливался по-разному. Киран, к примеру, оправился от своих травм быстро; на теле остались только шрамы. Время от времени его лишь беспокоили ноги, напоминая принцу о том, как он голым пробирался сквозь магический огонь.

– Как поживаешь? – спросил Олдрен. Травы, которыми целитель поил советника, сделали взгляд его голубых глаз затуманенным и хмурым.

Киран усмехнулся.

– Разве не я должен задавать тебе этот вопрос?

– Ты знаешь, как у меня дела. Думаешь, я не заметил, что ты приказал докладывать тебе о моем состоянии два раза в день? Ну, рассказывай, как ты себя чувствуешь после казней?

– Это было ужасно. И знаешь, что хуже всего?

Олдрен покачал головой.

– Я никак не могу избавиться от ощущения, что это не Тиган. Да, улики говорят против него, и мы не нашли ни одного доказательства, свидетельствующего о его невиновности. Тем не менее… – Киран облокотился на колени и сцепил руки, пытаясь упорядочить мысли. Вопли и требования горожан все еще звучали у него в ушах, и голова его кружилась. Бывали дни, когда он совсем не был уверен, какие слова действительно были его собственными, а какие – навязаны ему извне. – …я никак не могу избавиться от этого чувства.

– Я знаю тебя, Киран. Ты всегда веришь в лучшее. Тиган нравился тебе. Конечно, тебе не хочется обвинять его во всем, но чем быстрее ты примешь этот факт, тем лучше. Смотри вперед. Ты нужен своему народу. – Он улыбнулся. – Ты нужен мне.

– А мне – ты, – ответил Киран. – Поправляйся быстрее.

– Я делаю все возможное, – улыбнулся Олдрен. – Как ты справляешься с Онорой?

Киран пожал плечами.

– Могло быть и хуже. Она уже не такая язва, как раньше. И меня это беспокоит.

– Ерунда. Она просто пытается помочь тебе, и как бы жестоки ни были обстоятельства, может быть, и в них все же есть что-то хорошее, – размышлял Олдрен. – Это может стать новым началом для вас обоих. Просто не думай так много. Для этого существует Совет. Мы поддержим тебя.

– Я хочу попробовать.

– Не хочу больше ничего слышать. Есть вести от Фрейи? – спросил Олдрен. Советник просунул руку сквозь решетку вольера в попытке погладить одного из попугаев, но тот клюнул его пальцы. Олдрен поспешно отдернул руку и окинул птицу хмурым взглядом.

Киран подавил смешок.

– Нет, я пока ничего не слышал о Фрейе, – ответил он на вопрос Олдрена. На следующий день после церемонии его сестра уехала и вернулась в Тобрию. Он не хотел отпускать ее, но с нападением и убийством матери было слишком много неопределенности. И, будучи человеком, сейчас она вряд ли была бы в Нихалосе в безопасности. А если бы с ней что-то случилось, Киран был бы просто убит горем. Поэтому он отослал ее вместе с Ларкином с просьбой написать ему, как только она благополучно прибудет в Амарун.

– Наверняка ее письмо скоро придет.

Исполненный надежды, Киран кивнул. Тогда у него, по крайней мере, будет одним беспокойством меньше. Впрочем, передать сообщение из Тобрии в Мелидриан было совсем не просто. Существовало множество способов потерять письмо по пути.

– Тебе пора, – сказал Олдрен. Он выпрямился в своем кресле и схватился за трость, рукоятка которой была вырезана в форме головы ворона.

– Почему?

– Ты выглядишь усталым, а завтра ты еще до завтрака встречаешься с писцом, чтобы просмотреть протоколы последних заседаний Совета.

Киран нахмурился.

– Откуда тебе это известно?

Олдрен снисходительно улыбнулся ему.

– Ну ты не единственный, кому докладывают.

Глава 8 – Фрейя

– Амарун –

В каком только уголке дворца спрятался этот парень? В поисках Элроя Фрейя быстрыми шагами неслась по замку. Гвардейцы ее отца следовали за принцессой по пятам. Выйдя из тронного зала, она попыталась отделаться от стражников. Бесполезно. Но для бега ее платье совсем не подходило. А поговорить со своим женихом наедине ей требовалось безотлагательно. Интересно, Мелвин уже знает, что ему нашли замену? Скорее всего, старый друг ее детства будет рад такому развитию событий, ведь это позволит ему продолжать проводить каждую свою ночь в новой постели. С другой стороны, его отец, наверное, пожалеет, что не настоял на помолвке раньше, чтобы связать свою семью с королевским домом.

Фрейя могла быть равнодушной ко всему этому. Элрой. Мелвин. Или незнакомец. Для нее это не играло абсолютно никакой роли. Принцесса не хотела выходить замуж. Вообще ни за кого. Девушке не нужен был мужчина. Фрейе нужно было немного времени и свобода, которая поможет ей узнать, кем она является и кем хочет быть. Потому что принцесса не была той наследницей престола, которой ее хотели видеть собственные родители. Но девушка не была и алхимиком, каким мечтала стать сама.

Но, возможно, Элрою удастся помочь ей хотя бы в этом. Пирату уже был известен секрет, который Фрейя скрывала ото всех остальных, – он знал про ее магию. А принцесса знала о том, что скрывает этот мужчина. У него практически не оставалось другого выбора, кроме как помочь девушке. Либо Элрой и Фрейя помогут друг другу, либо погибнут вместе на виселице или на костре. И, поскольку Элрой был беспредельно одержим идеей бессмертия, он, определенно, должен поддержать ее. Пират зависел от своей жизни больше, чем Фрейя дорожила своей.

– Принц Диглан здесь не проходил? – спросила она одного из гвардейцев.

Тот неподвижно замер у стены, похожий на одну из мраморных статуй ее предков, устремив застывший взгляд прямо перед собой. Только его зрачки дернулись в сторону принцессы. Губы мужчины пересекал бледный шрам, но лицо было молодым. Вероятно, он совсем недавно закончил одну из королевских академий.

– Приветствую вас, принцесса, – произнес гвардеец невыразительным голосом. – Принц собирался прогуляться по саду. Проводить вас?

– Нет, в этом нет необходимости – Фрейе совсем не хотелось, чтобы следом бежала еще одна болонка в порыве защитить ее. Тем более что девушка прожила в этом замке достаточно времени для того, чтобы добраться до сада с закрытыми глазами. Некоторое время она раздумывала, не вернуться ли ей в свою спальню, чтобы накинуть плащ, но желание поймать Элроя в конце концов пересилило. Их замок, возможно, был не самым большим, и пирату в его путешествиях определенно доводилось видеть и более великолепные дворцы. Но извилистые коридоры и многочисленные комнаты создавали множество укромных уголков, в которых мужчина мог легко спрятаться или затеряться.

Фрейя добралась до выхода в сад. Холодный воздух ударил ей навстречу, и, несмотря на длинные рукава платья, девушке стало холодно, когда она ступила во внутренний двор. Отсюда можно было попасть во все сады, окружавшие замок. Они были не столь экзотичны, как те, что она видела в Нихалосе, но обладали определенной привлекательностью, особенно зимой. Однако Фрейя не любила холод и не могла себе представить, как можно задержаться в таком городе, как Эвадир, дольше, чем на несколько дней. И все же холодное время года превращало природу в нечто волшебное. Кристаллики льда, покрывшие каждую поверхность, переливались и мерцали. В воздухе витала свежесть, которой не могли принести теплые месяцы. Все вокруг казалось более спокойным и менее бурным, словно время замерло вместе с фонтанами и ручьями. То же самое Фрейе хотелось бы сделать и со своей собственной жизнью. Но она по сравнению с окружающей природой казалась бушующим штормом, и девушка не знала, куда еще он занесет ее.

Вновь холодная дрожь пробежала у нее по спине, и Фрейя обхватила себя руками, высматривая Элроя. Долго искать ей не пришлось. Принцесса увидела пирата в розовом саду своей матери, который теперь весь состоял из засохших стеблей. Кристаллики льда висели на ветках, подобно шипам, придавая кустарникам, которые на самом деле должны были казаться грациозными, довольно угрожающий вид.

– Ждите здесь! – приказала Фрейя гвардейцам, которые обеспокоенно следовали за ней на некотором расстоянии.

Один из мужчин шагнул к ней и осторожно кашлянул.

– Принцесса, ваш отец…

– …приказал вам следить за мной. – Она бросила на него раздраженный взгляд через плечо. – И это вполне возможно делать с чуть большего расстояния. Или за последние несколько минут вы успели ослепнуть?

Гвардеец покачал головой.

– Нет, принцесса.

– Хорошо. Я скоро вернусь. – Она приподняла юбки, чтобы они не скользили по влажной земле, и пошла к Элрою. Он давно заметил девушку. Своими темными глазами пират следил за каждым шагом принцессы, пока она не остановилась рядом с ним. Мурашки поползли по ее затылку.

– Что ты здесь делаешь? Тут жутко холодно.

– Если бы ты оделась потеплее, тебе не пришлось бы мерзнуть, – заметил Элрой. Он осмотрел ее дрожащую фигуру и испустил вздох. Белые облачка пара поднялись с его губ и затерялись в воздухе, когда пират начал расстегивать пуговицы своего пальто. Еще до того, как Фрейя смогла отговорить его, юноша стянул одежду со своих плеч и протянул ее принцессе. При других обстоятельствах Фрейя отказалась бы, но сейчас ей было слишком холодно.