Дядюшка Бо. Из Темноты. Часть первая

– Теперь вам нужно со мной попрощаться.

Генри залез в саркофаг, как залезают, скажем, в давно желанную тёплую ванну. Устроившись в своём каменном ложе, он вздохнул:

– Это достаточно удобно. Благодарю.

– Я сделал всё, что мог для вас, для этой семьи, – грустно произнёс Хьюго, подойдя шаркающими шагами к саркофагу.

– И я очень ценю твой труд, – улыбнулся наш предок, – это была славная работа. Спасибо.

– Прощайте, господин Патиенс.

– Прощай, Хьюго.

Старик отошёл в сторону, и к Генри подошёл Марк Вунд.

– Это самое… – слегка замявшись, начал он, – я думаю, ты неплохой парень. И благодаря тебе родились, в итоге, мои лучшие друзья. Так что… счастливого пути, я полагаю?

– Вообще-то во всём этом дыму, – Генри обвёл взглядом склеп, – я бы хотел ещё в последний раз покурить. Почту за честь, если поделишься своими… эм, сигаретами.

– Ну, они гораздо хуже, чем трубка… – развёл руками Вунд.

– Я не узнаю, пока не попробую, верно?

– Я вообще не курю, но сейчас какая-то нервная выдалась неделька, – признался Марк.

– Я помню времена, когда твои предки приплывали штурмовать эти берега.

– Знаю-знаю эту историю, – пробурчал в бороду Вунд. – Но мы же не какие-то варвары. Нам всего-то нужно было где-то жить.

– И мы заключили договор: вам, волкам, леса…

– А вам – всё остальное. И иногда погонять оленей.

Генри сел в своём саркофаге и принял от Марка сигарету. Тот помог ему спичкой и прокомментировал:

– Такой дымища, что хуже уже не будет.

Генри, конечно, покашлял, но принял прощальную сигарету с благодарностью.

– Не люблю долгие прощания, – буркнула Синтия, поправляя на своих плечах тёплый платок.

– Окажите мне честь, – улыбнулся Генри; Синтия смущённо потупила взгляд и подошла к саркофагу.

– Вы способны на многое, – сказал ей Генри.

– Иногда я думаю, что я ни на что не способна, – она покачала головой. – Всё не так, как я бы хотела.

– Если я что-то понимаю в магии, всегда можно получить то, что хочешь из того, что имеешь, – позволил себе заметить наш пра-пра, – но важно верить в свою силу.

Синтия покачала головой:

– Не думаю. Но спасибо, что сказали это.

– До свидания.

– Прощай.

Она отошла от него, и Генри переключил своё внимание на младших.

– Ты, рыжий, – беззлобно усмехнулся он, – не прячься от меня.

– Я не чувствую, что имею право находиться здесь, – признался Руди, исподлобья глядя на Генри.

– Ты имеешь полное право, – Генри аккуратно потушил окурок о каменный край своего ложа и позвал: – Подойди же.

Руди сделал несколько маленьких шагов к саркофагу.

– Я типа, – парень потёр рукой затылок, – чувствую себя неловко за свою семью. Они делали вещи, за которые мне стыдно.

– Младший лис, – Генри улыбнулся, – я не держу на тебя обиды. Ты вёл себя благородно. Ты не обязан быть, как твои предки.

– Я – всё равно один из них, – возразил Руди. – И я не могу изменить то, что они сделали, или забыть, что я видел и слышал.

– Маленький лисёнок, у тебя впереди ещё целая жизнь, – наш предок рассмеялся. – Вот тебе то, что ты можешь изменить.

– Пожалуй, – Руди сумел улыбнуться.

– До свидания, лисёнок.

– До свидания.

Руди обернулся ко мне; я единственная ещё не попрощалась. Я подбежала к саркофагу и замерла, не зная, что сказать.

– Вы точно не хотите остаться? – наконец, выпалила я. – Вы ещё столько всего не видели!

– Дитя, мир изменился, а я не успел, – философски рассудил мой пра-пра. – Теперь это твой мир. Прощай, Ева Патиенс.

– Ну какой я Патиенс, – возразила я, – так, половинка Патиенса.

– Ты рискнула всем, чтобы спасти своего дядю. Ты была смелой и не захотела смириться, – Генри взял мою руку в свою прохладную ладонь.

– Я, на правах патриарха этого рода, нарекаю тебя Патиенс. Носи с гордостью.

Впервые за долгое время я засмеялась; счастье приятно кольнуло меня под рёбрами.

– Спасибо.

– Честь для меня.