Иностранка

– Да, впрочем, ещё вчера я считал, что это ниже твоей компетенции, – он поставил локти на стол, сложил пальцы домиком и подпёр ими подбородок. – И потому намеревался сначала расспросить знакомых, не ищет ли кто-то из них экономку. Я уверен, что ты достойна лучшего, чем сезонная работа.

– Сезонная? – глупо повторила Рами и осторожно уточнила: – Это фрукты собирать?

Она слышала, что многие иммигрантки работают в теплицах, но эта работа оплачивалась слишком низко, к тому же чаще всего располагалась далеко от города.

– Нет, – Аурман засмеялся. – Мне бы и в голову не пришло предлагать тебе чёрную работу. Мои знакомые ищут женщину, которая могла бы готовить на небольшой коллектив. Повара.

– Боюсь я не смогу поступить на эту должность, – Рамиля рассеянно глядела на хозяина. – У меня нет нужного образования.

Приехав в Берлин Рамиля пыталась устроиться в кафе, но ей объяснили, что без профильного образования стать поваром в Германии невозможно. Обучение стоило дорого, и она не могла себе этого позволить.

– Образования не требуется, работодатель мой хороший знакомый, и он доверяет моему мнению о твоих выдающихся кулинарных талантах, – герр Аурман чуть наклонил голову и внимательно посмотрел ей в глаза. – Оплата раз в неделю, всё согласно контракту.

– Это было бы чудесно, герр Аурман, – она выдохнула с облегчением. – Я, конечно, никогда раньше в кафе не работала, но уверена, что смогу быстро научиться. Ваш знакомый не пожалеет, что взял меня, я стану очень стараться!

– Работать придётся не в кафе, – он переглянулся с женой. – Нужно будет много ездить по разным странам, к тому же контракт не включает медицинскую страховку. Но работа с проживанием. Я так понимаю, для тебя это важно.

– В каком смысле ездить? – её улыбка померкла, и она нервно вцепилась в край столешницы. – Это какой-то фургончик фаст-фуд?

– Нет-нет, это вообще не сфера общественного питания. Готовить на небольшой коллектив, я же сказал, – хозяин сощурился и лукаво улыбнувшись добавил. – Музыкальная группа. Тебе понравится это предложение.

– Простите, но я всё ещё ничего не понимаю, герр Аурман – она разжала пальцы и положила ладони на стол.

– «Скрик», – его улыбка стала шире. – Через пару недель у них начинается полномасштабный тур по Европе, и они ищут кого-то, кто смог бы ездить с ними и готовить домашнюю еду на коллектив и еще нескольких членов команды.

Видимо лицо Рами вытянулось от удивления, потому что герр Аурман добавил:

– Их менеджер мой давний друг. Прошлая повариха в последний момент отказалась подписать контракт, так что они срочно ищут замену.

– Повариха в туре? – Рамиля недоверчиво глядела на Герхарда. – Это какой-то розыгрыш? Зачем им нужна повариха? Они не могут пойти в ресторан?

– Могут, конечно, но ты же знаешь, у всех музыкантов свои заскоки, кому-то подавай девственниц, а кому-то домашнее жаркое и колбаски с тушёной капустой, – он развел ладони.

– Я правильно вас поняла: вы предлагаете мне поехать в тур с группой «Скрик» и готовить им домашнюю еду? – спросила Рамми и сама не поверила в то, что произнесла.

– Верно, – Герхард покивал. – И я решил, что раз тебе нравится их музыка, ты обрадуешься такому предложению. – Герр Аурман легонько потрепал её по ладони, и Рами пришлось сдержаться, чтобы не отдернуть руку. – Впрочем, если тебе это не подходит, я откажусь от твоего имени.

– Нет, стойте! Я согласна, – воскликнула Рамиля взволнованно. – Не нужно отказываться. Я пойду к ним работать.

– Не торопись соглашаться, узнай все детали. Работа непростая. Музыканты люди капризные. График не нормированный. Условия проживания, скорее всего, скотские, – сказала Катарина. – Герхард договорится о встрече с Виктором, их менеджером. Попытайся немного поторговаться. Виктор скряга, но учитывая срочность, думаю он накинет тебе пару евро в час. Помни, не обязательно соглашаться на эту должность, уверена многие семьи будут рады нанять тебя. Работа в семье оплачивается выше и стабильнее сезонной. Ты можешь любить их музыку, но это не значит, что нужно соглашаться на низкую оплату и плохие условия.

– Благодарю за совет, фрау Аурман, – Рамиля сдержанно улыбнулась. – Я взвешу все плюсы и минусы, прежде чем соглашаться.

– Чудесно, рад, что всё так удачно сложилось, – хозяин снова хотел погладить её по руке, но Рами, заметив это, быстро убрала ладони под стол. Он лишь смущенно ей улыбнулся, а потом добавил. – Я позвоню Виктору и дам ему все твои контакты. Встретитесь и обсудите детали.

– Ладно, – она кивнула, немного ошарашенная происходящим. – Спасибо вам, Герр Аурман.

– Пока не за что, если тебе не подойдет предложение Виктора, я попытаюсь поспрашивать среди знакомых, может кому-то и требуется экономка. – Герхард поднялся. – А теперь иди, мне нужно сделать пару звонков.

Рами забрала грязную посуду и ушла на кухню. Как и полтора года назад, её ждали большие перемены и, она надеялась, к лучшему.

Глава 1

Липкая лента на губах стягивала кожу и не позволяла сделать глубокий вдох через рот, но это казалось ерундой в сравнении с пластиковыми стяжками, которыми крепко связали руки за спиной. Она провела в таком положении больше получаса, и запястья пульсировали от боли, словно ей отпиливали кисти тупым ножом. В багажнике старой «BMW» воняло бензином, и к горлу подступала тошнота. Рамиля слышала гул двигателя, ощущала равномерное движение, но понятия не имела, куда её везут. Первая волна паники прошла, уступив место тупому безразличию. Наверное, так себя ощущали люди, которых вели на смертную казнь. Психика не выдержала напряжения и отключила все чувства и эмоции, превратив Рами в равнодушную тупую скотину.

Хотелось в туалет, что было не удивительно, ведь её схватили как раз в тот момент, когда она пошла в уборную. Сначала она испытывала просто неудобство, а сейчас это стало мучительной болью в переполненном мочевом пузыре, особенно когда машина подскакивала на кочках и её бросало из стороны в сторону внутри темного багажника. Вскоре она не сможет сдерживаться и обмочится прямо тут.

Внезапно движение прекратилось, двигатель замолк, и стало тихо. Рами, которая минут назад была уверена, что ей уже все равно, ощутила, как ледяные пальцы страха сжимают горло. Стало трудно дышать. Сердце стучало в груди с такой силой, что её бросило в жар. Багажник распахнулся, и она увидела перед собой суровое мужское лицо с окладистой бородой угольно-черного цвета. У мужчины был орлиный нос, злые темные глаза и густые брови, сросшиеся на переносице. Он несколько мгновений смотрел на неё, а потом повернулся назад и сказал кому-то:

– Похожая, но это не та баба, которую он хотел. Ну ничего, и эта сгодится, не вести же её теперь обратно.

Рами резко села на постели и, вскинув руки, дотронулась до губ. Никакого скотча. Это только сон. Она облегченно вздохнула. Кошмары вернулись, это следовало признать. Значит, терапия не помогла, хотя она надеялась, что все в прошлом. Когда год назад Рамиля решилась пойти к психологу, она не верила, что это поможет. Но, к её удивлению, через десять сеансов, на которых, как ей казалось, она только и делала что рыдала, закрыв лицо руками, стало лучше, и ночные кошмары отступили. Доктор говорил: рано останавливаться, и они только на пути к окончательному выздоровлению. Но Рами все равно перестала к нему ходить. Во-первых, это было ей не по карману, а во-вторых, обнажать душу перед незнакомым мужчиной оказалось не самым приятным занятием, пускай он врач с дипломами и прочими регалиями. Теперь же приходилось расплачиваться.

Она скинула одеяло, спустила ноги на пол. В номере было холодно, и Рами зябко повела плечами. Она поднялась и, шлепая босыми ногами по шершавому ковру, подошла к окну. Её привезли сюда поздно ночью. Рами засыпала на ходу, и вид из окна было последним, что её беспокоило. Сейчас же она с любопытством раздвинула тяжелые шторы и выглянула наружу.

Солнце еще не поднялось, но непроглядная чернота за окном посерела, и Рами смогла увидеть пешеходную улочку, мощеную булыжником, аккуратные невысокие домики с треугольными крышами, покрытыми черепицей, а слева – широкую полосу песчаного пляжа и бескрайнее море до самого горизонта. Вчерашнее недоразумение с бронью гостиницы в Ростоке нечаянно подарило ей пару дней в шикарном курортном отеле на самом берегу. Она никак не могла вспомнить, как именно называется это место. Что-то похожее на Кулунсбон или Кельнунсборн.

До сегодняшнего дня Рами не приходилось бывать на Балтийском море. Видимо, тут будет не жарко даже сейчас, в конце мая. Она видела, как раскачиваются на ветру аккуратно посаженые, словно по линейке, деревья. Но даже несмотря на погоду, вид моря сразу поднял ей настроение и прогнал остатки кошмарного сна. Хотелось выйти на улицу и отправиться на пляж, но сначала неплохо помыться. Она скинула влажную от пота пижаму и направилась в душ.

Через полчаса, одевшись в мягкие спортивные штаны и серую толстовку с капюшоном, Рами вышла из гостиницы на улочку, ведущую к пляжу. Солнце только-только поднималось над горизонтом, и кроме неё тут не было ни души. Светало. Она прибавила шаг и через пару минут оказалась на широкой набережной, замерев, завороженная открывшейся картиной. Бледно-серое небо светлело, и из-за горизонта выползал оранжевый диск солнца. Холодный ветер норовил сорвать капюшон с головы. Рамиля потуже затянула тесёмки и по ступенькам спустилась на песчаный пляж, с наслаждением вдыхая резковатый запах морской соли и водорослей, знакомый ей с самого детства. То море было другим. Да и знакомые ей южные пляжи, покрытые крупной галькой, ничем не напоминали балтийские. Но разве сейчас это важно? Главное: она тут, живая, свободная, и у неё есть как минимум два дня до того, когда придется вернуться в Росток и погрузиться в работу.

С начала гастролей прошло больше трех недель, и Рами, наконец, привыкла к беспорядочному расписанию и постоянным накладкам. В её новых обязанностях не было ничего особенного. Это оказалось даже проще, чем работать в доме Аурманов. Из трех приемов пищи ей нужно было готовить только обед и очень редко ужин. Завтракали все в отелях, и потому утро принадлежало только ей. Саму Рамилю селили в скромных съемных квартирах, где имелось все необходимое для приготовления пищи.

Группу она почти не видела. Их познакомили в первый день, но это было минутным делом. К тому же она, увидев вокалиста среди остальных участников коллектива, так переволновалась, что стояла истуканом, уставившись в пол, и не смогла выдавить из себя ни слова. Она переживала, как сможет обслуживать группу за обедом, если при виде Йорана руки дрожали, а сердце колотилось в районе горла. Но вопрос решился сам собой. От неё не требовалось подавать еду, а лишь готовить. Ближе к двум в квартиру приезжал помощник менеджера и, загрузив всю приготовленную еду в сумку-термос увозил туда, где проходило застолье. Рами на застолья никто не приглашал, что, в общем-то, только радовало. Взаимодействовать с большим количеством незнакомых ей было бы непросто.

Она могла назвать новую работу идеальной, если бы не постоянные накладки. То оказывалось, что в арендованной квартире нет нормальной посуды, и помощнику администратора приходилось сломя голову бежать в ближайший супермаркет, чтобы купить кастрюли и сковороды, то обед по неизвестным причинам отменялся в самый последний момент, и Рами чувствовала себя полной дурой, потратившей несколько часов времени на никому не нужную готовку. А иногда, наоборот, ей сообщали о необходимости что-то сделать за полчаса до мероприятия, и она сходила с ума, стараясь успеть к сроку. Так было на прошлой неделе, когда в девять вечера ей позвонил Роберт, её начальник, и потребовал быстренько приготовить что-то на банкет из пятнадцати человек, который начнется через час. Что самое интересное, это произошло в воскресенье, когда все магазины не работали, и Рами пришлось импровизировать из тех продуктов, что остались с обеда. А их было, прямо скажем, не густо. Но она справилась. По крайней мере, никто после не жаловался.

И сейчас снова накладка. Бронь квартиры в Ростоке, где послезавтра должен был пройти концерт, сорвалась. Быстро найти другое жилье не получилось. Перед рок-фестивалем, на котором группа была хедлайнерами, все отели и хостелы портового города оказались заняты. Роберт не нашел ничего лучше, как поселить Рами на пару дней в ближайшем к Ростоку курортном городке Кюлунгсборн, а за это время решить вопрос с жильем. Она вспомнила название, когда принимала душ, а сейчас, стоя на широком песчаном пляже, поняла: если бы не разгильдяйство Роберта, то она могла бы никогда увидеть всей этой красоты.

Вообще Роберт Хёгквист, один из администраторов группы, был неплохим парнем: дружелюбный, вежливый, тактичный, готовый прийти на помощь, но очень уж рассеянный. Рамиле страшно было подумать, что бы случилось, отвечай Роберт не за питание и размещение группы, а за порядок на сцене. Но этим занимались другие. Потому концерты проходили без накладок, а публика была в восторге. По крайней мере, насколько она могла судить из отрывочных видео в социальных сетях. Ей хотелось попасть на шоу, но Рами не осмеливалась попросить, а сам Роберт ничего не предлагал.

Солнце поднялось из-за горизонта. Несмотря на пронизывающий ветер, потеплело. Рами сняла капюшон и, сцепив пальцы, потянулась вперед, выгибая затекшую спину. Уехав из Берлина, она бросила регулярные занятия тайским боксом, и её телу это не понравилось. Она ощущала потребность в хорошей разминке и тренировке. Интересно, а можно ли найти здесь что-то похожее на берлинскую школу боевых искусств? Хотя, зачем ей школа?

За год занятий Рамиля выучила основные удары и вполне могла составить тренировку самостоятельно. Только вот надо найти место. Она огляделась по сторонам. Широкий безлюдный пляж, мягкий, но при этом плотный песок. Чуть поодаль пожилой мужчина в тренировочном костюме делал зарядку на пляже. Что же, это чудесная идея. Тренировки на свежем воздухе – роскошь, которую она не могла позволить себе раньше. Рамиля отошла чуть в сторону, повернулась лицом к морю и принялась выполнять разминку.

Она закончила тренировку через час с небольшим, ощущая приятную усталость во всем теле. Все же не зря Рами год назад воспользовалась прощальным советом психолога и пошла на занятия по тайскому боксу. Активное движение помогало избавиться от навязчивых мыслей и поднимало настроение. Сделав пару глубоких наклонов, чтобы хорошенько растянуть мышцы ног, Рами выпрямилась и собралась было уходить с пляжа, но испуганно замерла на месте.

На безлюдной набережной она увидела мужчину. Он сидел на лавочке, нахохлившись, словно замерзший воробей, и смотрел в её сторону. Рамиля не смогла в подробностях разглядеть его лица, но все же кое-что подметила: худой, одет в старую куртку горчичного цвета, грязно-синие джинсы, кеды. На голове объемная желтая шапка не по сезону. Гладко выбритое лицо, на носу темные зеркальные очки, в которых отражается утреннее солнце.

Рами собралась отвернуться и пойти прочь, когда мужчина поднял руку и приветливо помахал ей, словно старой знакомой. Рамиля замерла, судорожно размышляя, что будет делать, если это человек вдруг решит напасть на неё. Будет ли преступлением ударить его ногой в пах и убежать? Ей не хотелось попасть в полицию, ведь её документы могли вызвать у служителей закона много лишних вопросов и оборвать только начавшуюся карьеру повара при известной шведской группе. Тем временем мужчина поднялся и направился в её сторону. Тут она поняла, что знает его. Пускай и поверхностно. Это был клавишник группы Хеймо Лехманн. В жизни он выглядел намного проще, чем на сцене. Никакой черной кожи, стоящих тонкими иглами волос, грима на лице делающего его похожим на монстра. Обычный европейский турист, вышедший на утренний променад. Рамиля понятия не имела, как он оказался в тридцати километрах от Ростока, где должны жить музыканты «Скрик».

– Привет, – поздоровался он, подойдя ближе, и улыбнулся. – Ты ведь наша новая сотрудница, правильно?

Улыбка у него была мягкая и немного извиняющаяся, а лицо доброе. И Рами почему сразу успокоилась. Хеймо не выглядел опасно, напротив, он сам казался напуганным.

– Да, все верно, – она кивнула и улыбнулась ему в ответ. – Я повар.

– Точно, я помню. Ты готовишь самую вкусную свиную отбивную, которую я пробовал в своей жизни, – он протянул руку. – А я клавишник группы Лехманн, но ты можешь звать меня просто Хеймо.