Столетовы. Часть 1. Верьте в любовь, девчонки!

И он решил. Пригнал из Германии микроавтобус, довольно комфортабельный. Но главное, в него помещались все. А водители – класс, профессионалы, с ними хоть на Марс. Что тут началось… Все были в восторге, собирались с утра до вечера, обсуждали, что можно посмотреть по дороге, составляли план действий и режим дня… Жизнь била ключом. Только не у Елены. Она судорожно искала причину не ехать, пока Ольга не поставила вопрос ребром.

– Ты не можешь не поехать, Ленка! Потом сама себе не простишь, если, не дай бог, что-нибудь случится. Нас четверо, мы с Витькой и вы с Сергеем. А их десять плюс старики. На каждого по трое. Ферштейн?

Сергей предложил поднатаскать их с Ольгой, на всякий случай, в вождении автобусика. Первыми на тренировку выехали Столетовы. Потом уже Елена поняла, что это был повод остаться наедине, они толком не виделись почти два месяца. Говорить было не о чем, дома всё в порядке, дети здоровы. Сергей остановился, чтобы пересадить Лену за руль. Рядом тормознула машина, из неё вышла В.В. в какой-то куцавеечке и без шапки. Это в минус двадцать. Проигнорировав Елену, с налёту попыталась повиснуть у Сергея на шее. Тот отстранился.

– Тебе чего?

– Я соскучилась, Серёженька! – Повторяются его бабы. – Ты ещё вчера обещал приехать. Вот я и начала тебя искать.

– Ты меня ни с кем не перепутала? Вчера я был ещё в Польше. Да и не звонил никому, – видимо, для Елены, ответил Сергей.

– Ну как же?

Не было никаких моральных сил это слушать! И Лена рванула через дорогу в надежде поймать машину в сторону дома. Фиг, все мимо. Она пошла вперёд, подальше от этого представления, забыв, что одета по-спортивному. но без куртки. Они же не собирались лазить по сугробам. Стало совсем холодно, и внутри, и снаружи. Угораздило же её опять попасть в передрягу." Надо уже обнародовать их отношения и жить дальше." – Твёрдо решив так и сделать, буквально сегодня, побежала, чтобы немного согреться.

– Девушка, ну куда же вы? – Как ни в чём не бывало пропел голос Сергея. – Садись уже.

У Елены зуб на зуб не попадал. Она даже не посмотрела в его сторону, а только сильнее рванула от него. Он вышел из машины, догнал, попытался обнять.

– Ой, совсем замёрзла. Ну чего ты убежала?

– Чего я убежала? – И Лена со всего маху начала мутузить Сергея куда попало.

Проезжающие машины сигналили, из окон фискалили, представление продолжалось.

– Согрелась? – Сергей сгрёб её и, буквально, закинул в машину.

Быстро доехали до их любимой кафешки. В хорошие времена они туда пешком ходили, прогуливались, там варили чудесный кофе. Он вытащил всё ещё сопротивляющуюся изо всех сил Елену из машины, подхватил её, получил кулаком по губам, усадил у окна.

– Вероничка, кофе!

– Да, Сергей Андреевич. С корицей для Лены, с перцем для вас, – пропела она. – Ой, я вам сейчас плед принесу, совсем замёрзли.

Сергей замотал Елену в плед, взял руки погреть. Она вырвала, почти синие от холода со сбитыми костяшками.

– Ой, Сергей Андреевич, у вас кровь, – заметила Вероничка, принеся кофе. – Я вам перекись принесу.

У Сергея на лбу и щеке проявлялись царапины, а губа была разбита, из неё сочилась кровь. Официантка, которая почти всегда их обслуживала, терялась в догадках, заливая перекисью ранки Сергея. "Побили их, что ли. Или они в аварию попали?"

Лена обхватила горячую чашку.

– Ой, и у вас, Лена…

– Давай я сам. Спасибо. Иди работай. Мы сами разберёмся.

– Мы не разберёмся. Никогда не разберёмся. Ну как мне забыть, как простить? – Сама себе шептала Елена.

– Ленка, я совершил ошибку, самую большую ошибку в своей жизни. Найди мне наказание, самое страшное, и прости. Прости меня. Мне без тебя никак.

– Угу, ты будешь пакостить, а я умирать. Ты будешь получать удовольствие, а я разгребать. Как простить? Как, Серёжа?

Он прижал её, всё ещё трясущуюся или от холода, или от эмоций, вместе с пледом. Как же ему хотелось согреть её теплом своей души…

– Говорят, нужно время, чтобы всё переосмыслить.

– Годам к ста?

Они ещё немного посидели, допили кофе.

– Ну всё, я согрелась. На сегодня учёба отменяется, а то ещё какая-нибудь лахудра под колёса кинется. Бр-р-р… Домой.

Спать Елена улеглась с детьми. Ночью прибежала Надюшка и сказала, что мама очень горячая и ничего не отвечает. Сергей перенёс её. Хорошо, дома была Ольга: уколола, накапала, намазала.

– Мы теперь никуда не поедем?– Жалобно спросила дочка, просунув голову в дверь.

– Не дрейфь, Надёк! Папа маму за два дня вылечит. И вперёд!

– Да, пап?

– Ну конечно, если ты мне поможешь.

– Ага, а как?

– Сейчас спать, а завтра я тебе расскажу.

Все разошлись. Ольга дала указания что да как, и Сергей всю ночь менял компрессы, растирал, поил, давал лекарства. И целовал ленины ручки, такие любимые, такие беззащитные на вид… Но дать по морде могут, будь здрав.       Как ему, идиоту, вымолить у неё прощения? Он очередной раз пытался объяснить себе, что толкнуло его к этой Вере. Захотелось разнообразия? Новых ощущений? Ну и? Что-то даже вспомнить нечего. Эта Вера вся не стоит одного пальчика-мизинчика его Ленки. И Сергей опять целовал эти её пальчики, разбитые об его же рожу. Дурак! Какой же он дурак!!!

В горы они, всё-таки, поехали. Елену уложили на заднее сидение, все дети за ней ухаживали, кормили-поили, долечивали. А когда за руль сел Виктор, Сергей расположился рядом. Лена знала, что он толком не спал последние ночи, поэтому, когда он её обнимал, поправлял плед, притягивал к себе поближе, она не сопротивлялась. Во-первых, у неё самой сил не прибавилось, во-вторых, полно детских глаз, и в-третьих, Сергей отдыхал. Через пару часов ему опять за руль, а водителя нервировать нельзя. И Елена решила: "Пусть делает, что хочет, лишь бы не целовал". Брезгливое чувство, что кто-то совсем недавно прикасался к его губам, отравляло ей жизнь, однозначно отворачивало Елену от него.

Остановку на ночь сделали в Воронеже, на даче Лебедевых. Наташка с Женей их уже ждали, оторвавшись на один день от своей работы. Дрова наколоты, печь растоплена, камин горит, титан подготовлен – свою часть работы Евгений выполнил на пять. Стол накрыт, самовар пыхтит, пряники с сушками и ватрушками развешены, горячее в духовке, причём печной. Свою работу Наташка сделала на шесть. Родители были усажены к камину, Елену разместили на печке вместе с младшими. Остальные кто где. Мир и добро, уют и спокойствие, дружба и настоящие человеческие отношения – вот что витало в воздухе этого старого деревянного дома. Это называется простое человеческое счастье.

Елена отдыхала и сердцем, и душой. Все поганые мысли она выгнала, ну хотя бы на время, вместе с дымком от самовара и выплеснутым на Наташку негативом последних месяцев. Её подружка так и сказала: "Я заберу всю гадость из твоей жизни. И уничтожу. Я знаю как. Рассказывай всё". И Елена рассказала. А она слушала, ни разу не перебив. Помолчала немного.

– Я, конечно же, не собираюсь тебя учить. И комментировать не буду, что-то такое я и предполагала. От тебя же по телефону ничего не добьёшься. А Ольга только сказала, что Столетов – сволочь, и что он тебя в могилу сведёт своими бабами. Я несколько раз порывалась приехать, но ты была всё время в разъездах. Кроме ненависти у меня тогда никаких других чувств к Сергею не было. Находясь в подвешенном состоянии, толком ничего не зная, я рассказала всё Женьке. Уж извини. А он позвонил Столетову. Они редко пересекаются, но метко. О чём был разговор, я не знаю и не узнаю никогда. Но одно мой муж выдавил из себя: он просил меня не волноваться, испытания только укрепляют, и Сергей всё сделает, чтобы вернуть свою жену. Ничего конкретного. Но ты же знаешь Женьку. Только по одной интонации можно понять, что хорошо, а что плохо. И я успокоилась. Если не волнуется он, нет причин волноваться и мне. А от себя лично, моё дорогое беспокойное хозяйство, хочу тебе пожелать: не задирай планку очень высоко, ни для себя, в первую очередь, ни для Серёжки. Понимаешь, ты, если любишь, то до одури, до потери сознания. И требуешь этого же от него. Наверное, так и должно быть, но человек слаб, и имеет право на ошибку. Я знаю, что ты умеешь прощать, но не затягивай …

Всю дальнейшую дорогу у Елены крутилось в голове это "Не затягивай…" И она решила взять паузу. А об этом она подумает позже.

Они поселились на "Поляне" в отдельном домике. Переоделись и отправились изучать окрестности. Горы, сосны, белый-белый снег, яркое солнце… Какая красота! Елена в студенческие годы была здесь с Наташкой, Лютиком и ещё одной Наташей, Рожкой. Этим чудным квартетом они чуть не угодили в лапы местных лавеласов. Спасибо ребятам-инструкторам, тоже здешним. Они оказались отличными, порядочными парнями и дали отпор той шайке-лейке. А потом ещё и учили девчонок кататься на горных лыжах. Главным у них был Абу-Бекир, совсем молодой, но уже опытный тренер. Он и научил Елену, у которой ничего не получалось. Она привыкла к равнинным лыжам, и никак не могла понять разницу. И один раз разогналась с горы так, что только с третьего захода Абу смог её остановить. Испугались все. И вечером решили немного расслабиться, выпить по капельке. Эта капелька крепкой чачи на девчонок подействовала как снотворное. И когда Лена проснулась на руке Абу, она ещё больше испугалась, чем на горе. А он улыбался, сверкая своими чёрными глазами.

– Какая ты красивая. Я балдею…

Елена подскочила, девчонки спали рядом. Абу тоже встал.

– Извините, мы немного не рассчитали, ваши хрупкие организмы оказались не готовы. Но зато выспались. Просыпайтесь и на гору. Мы вас ждём.

Вместо горы хрупкие, но очень ретивые организмы рванули на автобус, и через несколько часов были в Черкесске, откуда родом Наташка. Тётя Шура, добрая, весёлая, всё понимающая наташкина мама, выслушала их рассказ, похихикала и накормила блинами. Про алкоголь доложено не было.

Но сейчас тут всё изменилось. Стало просто замечательно! Красивые корпуса, раскиданные по живописным склонам домики, современные канатные дороги, разнообразная инфраструктура. Всем по интересам. И взрослым, и маленьким.