Боксёров бывших не бывает!

– Так ты не отвечаешь никому, твои родители с ума сходят. Они завтра к обеду прибудут, встретят Новый год и умотают. Созвонись уже с ними, успокой. – И продёрнул в горницу.

Ну да, я же отключила телефон, когда с незнакомого номера обзвонились, раз двадцать. Я была уверена, что такой наглостью обладает только Алёна Сергеева. Обычно анонимному номеру хватает пару раз, я не отвечаю на неизвестные вызовы. Все, кто нужен, знают мой телефон. А на работе мы пользуемся корпоративным, иначе покоя не было бы ни днём, ни ночью.

– Давай обсудим, за полдня надо многое успеть. Кое-что мама уже приготовила.

Да, надо брать себя в руки. Хорошо ещё, что Колька не понял, что я подружилась с мокрой подушкой. Или сделал вид.

Три дня пролетели, закрутив новогодней круговертью, мамочкиными ручками и папиным плечом. Как я соскучилась, а они и того больше. К моей большой радости, родители обещали к лету вернуться, и надолго. У них накопилось много работы и на родной земле. Проводив их, я немного погоревала и собралась в дорогу. Николай Николаевич, узнав об Алтае, оформил мне командировку, и я улетела с Сергеем в неизвестность. Совмещая приятное с полезным, пролетела неделя. Вечером последнего дня нас провожали в уютном ресторанчике, много шутили, меня затанцевали и завалили комплиментами с ног до головы. Среди семи мужиков женщин было две: я и жена директора этого ресторана, весёлая толстуха, танцующая только со своим мужем. Ну, вот так повелось у них. А я стала уставать от излишнего внимания, повышающегося параллельно выпитому алкоголю. И решила отступать. Извинилась, и, сославшись на усталость, отправилась в номер. Немного задержавшись перед зеркалом, услышала знакомый голос и очень-очень удивилась. Сергей разговаривал с одним из своих друзей и бил себя в грудь, доказывая тому, что я готова и никуда от него не денусь. Странно, за всё это время он проявил себя исключительно джентльменом. И вдруг такой вульгарный тон и самонадеянность. Пройти мимо них не представлялось возможным, и я вернулась назад, вроде чайку попить. Перепившаяся компания загомонила, предлагая мне все имеющиеся в их распоряжении местные блага: кто сауну, кто люкс, а кое-кто и тройку с бубенцами. Осталось ещё вызвать цыган с медведем, и участь бесприданницы мне обеспечена. За кого они меня принимают? Я не подавала никакого повода. Более того, за ресторан платила наравне со всеми. В последнее время среди выскочек и нуворишей стало бытовать мнение, что, если девушка пошла по приглашению парня на какое-нибудь увеселительное денежное мероприятие, она должна отработать. Куда делась романтика с появлением заметного расслоения общества на бедных и богатых, непонятно. Но это всё лирика, а мне что делать? В зал вошёл «уверенный в моём согласии» ухажёр, он был пьян. Поймав затуманенными окулярами Лизоньку, подковылял и упал на стул рядом. Надо действовать.

– Сергей Иванович, пошли отдыхать, поздно уже. – С надеждой начала я.

– Счас, на посошок, и вперёд. – Выдохнул он мне в лицо и, приподнявшись, потянулся за рюмкой.

А в следующую секунду уже лежал на моих ногах, не удержавшись на своих. Причём, цепляясь, разодрал мне колготки, почти стянув их с меня. А другой рукой, зацепившись за скатерть, смёл на пол остатки пиршества. Я ошалела, немая сцена заполнила собой всё пространство ресторана. Толстуха опомнилась первой, подозвала официантов, подскочила ко мне и поволокла в кабинет своего мужа.

– Что-то наши мужики перепились все, оптом. Мой-то, совсем не любитель, и туда же.

Не успела она закончить фразу, как в помещение ввалились охранники питейного заведения и уложили своего совсем не худенького шефа на диван. Тот уже храпел на ходу, выводя запредельные рулады. Как жена с ним спит?

– Мария Николаевна, там Чингиз со товарищами приехал. Требуют, как всегда… Официанты уже на одной ноге, а девок мы им где возьмём? Наши по рукам розданы. Но не с трассы же тащить.

– Принёс же чёрт. И эти придурки перебрали все. Вы смотрите, про Лизу ничего не сболтните, я что-нибудь придумаю. – И стала названивать, перебирая женские имена.

Я сидела, не жива, не мертва. Почему-то сразу поняв, что этот Чингиз бандит, и его побаиваются, затряслась на стуле под звуки своего же мандража. Куда я попал, где мои вещи? Вещи!

– Мария Николаевна, в гардеробе моя шуба, они поймут…

– О, господи, я не сообразила. Давай-ка, Лизок, отправляйся в тайную комнату и сиди там, как мышка. – Не дав опомниться, она затолкала меня в нишу за шкафом, темнота накрыла, и я уселась на пол, не в силах стоять.

Почти сразу с грохотом распахнулась дверь, и хриплый низкий голос заполнил пространство.

– Ну что ты, Машка, можешь предложить? Эх, когда-то мы с тобой так тр…, твоему и не снилось. Хороша Маша, да теперь не наша, жир её сожрал. – Загоготал грубиян. – Променяла ты, Машуня, одно удовольствие на другое, хавать стала много. Да никакая, даже самая лучшая жратва не сравнится с е… Давно у меня не было свежего мяса! Положи свой телефон, твои бабочки надоели, прокисли все, никакой экзотики. Что, на Руси бабы перевелись? Ну, показала бы им мастер-класс, ты ж много чего можешь. Аль, забыла?

– Ты же не предупредил, что прибудешь сегодня, и …

– А с каких это пор я должен тебя предупреждать? Не с тех ли самых, как у тебя тут красотка появилась, говорят, лакомый кусочек.

– У меня две новенькие, но они под клиентом. Сегодня аншлаг случился, все любви захотели.

– Ты мне зубы не заговаривай, я про приезжую говорю. Жду две минуты, засекай. – И так же грохнув дверью, видимо, вышел.

– Лизок, умоляю, сиди тихо, даже не дыши. – Прошептала в щёлочку женщина.

Какой не дыши, я даже моргнуть опасалась. И в который раз за последние дни мысли мои полетели к Исаеву. Уж с ним бы я никогда не попала в такую дрянную историю.

Мишка, как так получилось, что я оказалась тебе не нужна? Надо было отдаться, наверное. Да я и не против, только ты не брал. И бросил, в конечном итоге, Лизоньку, даже не искал, не интересовался, куда ж она делась? Моя пощёчина отбила тебе соображалку? Обиделся? А я была в метре от тебя, валялась под другой машиной. А потом таскалась с телефоном даже «до ветру» в надежде на твой звонок. Да, ты поздравил меня с Новым Годом, прислав красивую смс-ку. Я ответила, поблагодарив, как и сотне другим. И пропал. Почему я сама не проявилась на твоём горизонте? Наверное, потому что боялась увидеть тебя с какой-нибудь сногсшибательной моделью, или услышать на заднем фоне телефона женские визги или нашёптывания. Моя душа всё время разговаривает с сердцем и разумом, и не сдаётся. Я просыпаюсь в твоих объятиях и засыпаю, а глаза, тёмные, бездонные, завлекают меня в дьявольские ловушки, и губы, так нежно, так упоительно манят в омут с головой, мечтая всецело и искренне довериться своему любимому человеку.

Да, пришлось признаться самой себе, что Елизавета Романова втюрилась по самую макушку в ловеласа, грубияна и самого лучшего и желанного мужчину на свете, Михаила Исаева. И как теперь быть? Как жить?

Прошло достаточно много времени, моя пятая точка подмёрзла основательно, но встать я боялась. Храп директора ресторана стал более равномерным, и мне удалось высчитать промежутки между сонатами того, «которому и не снилось». В момент следующего исполнения заливистого храпового пения я тихонько поднялась, почти одновременно со звуком открывающейся двери.

– Она должна быть где-то здесь. Не иголка же? Мы всё обыскали, а шеф вне себя. Давай, Васёк, двигай всё подряд, побыстрей.

Они устроили бедлам, роняя стулья, что-то двигая и разбивая, медленно, но верно приближаясь к моему убежищу. Неужели не удастся продать свою девственность подороже? Так мне и надо, недотроге и безголовой кукле с хлопающими глазами. Как нас учили на курсах выживания? Если нет возможности позвать на помощь, расслабься и получай удовольствие! Я почувствовала прерывистое дыхание одного из громил, приготовилась к явлению Лизки народу, зажмурилась и закусила губу. Страшный грохот прокатился по кабинету, я подумала, что упал шкаф, за которым прячусь. Но в моём убежище было всё так же темно. Следом грозный рык оповестил о пришествии Годзиллы и Кинг Конга в паре. И ещё к ним присоединился Соловей-разбойник.

– А-а-а… (фьють), шакалы безмозглые (фьють)! Мой кабинет, моя крепость выдержит любую осаду!!! Кто тут чинит беспредел (фьють)? Чингисята? Да я вас (фьють), суслики, одной левой!

Что там было дальше, я могла только догадываться. Где-то минуты через две всё стихло, и голос Марии Николаевны умолял остановиться, пока ещё хоть что-то уцелело.

– Всё, всё, враг повержен, Женя! Успокойся, не убивай их, я умоляю. Выпей воды, выпей!

– Не понял… – Я уже узнала голос Чингиза. – А что тут происходит? Евгений Олегович, вы же фанат своей берлоги, как же так?

Я прилипла к щёлке, любопытство взяло своё. Здоровый мужик восточной внешности, очень хорош собой, но не первой молодости, возвышался посередине комнаты и ехидно ухмылялся, оглядывая погром. Его взгляд упал на лежащих парней, глаза, и так узкие, превратились в чёрные тонкие полоски в сеточке морщин, а рот оскалился, как для укуса, выставив крупные ровные зубы. Тигр, матёрый беспощадный зверь. Меня пробил озноб, я зажала рот, чтобы, не дай бог, не выдать себя каким-нибудь звуком.

– Шакалы! – Повторил он за директором. – Трусливые, безголовые тролли. Убью!

Он поднял двух крепких парней, как пару кульков картошки, и выволок из помещения. Я обомлела, вот это силища, как такому сопротивляться?

– Лизок, вылезай! – Толстуха одним плечом отодвинула шкаф и сразу задвинула. – Живая? Наслушалось бедное дитё, давай скорее. Одевайся, и я тебя проведу, пока идут разборки. Это надолго.

Узнав у неё, что улететь можно и ночью, но до Москвы, я мгновенно решила воспользоваться этим, лишь бы подальше отсюда. Переодевшись и побросав вещи, рассыпаясь параллельно в благодарностях, вскочила в такси и умотала, не оглядываясь. Еле успела, уже шла регистрация, и я пристроилась в конце очереди, видимо, последней. Фу, можно выдохнуть! Фу, кто-то дунул мне в ухо, распространяя аромат обалденного мужского парфюма. Я обернулась и впала в ступор: на меня смотрели, чуть ли не с потолка, весёлые глаза Чингиза.

– Не пугайся, девочка! Мне просто очень захотелось посмотреть на тебя. Давно в нашем тривиальном захолустье не было такого переполоха. Не зря, не зря… – Он двумя пальцами поднял мой подбородок. – Не опускай глазки, принцесса, я хочу запомнить тебя. Может, ты останешься?

На нас уже стали посматривать, кто с любопытством, кто с осуждением, а кое-кто и с завистью. А я всё никак не могла взять себя в руки, его голос действовал как флейта на кобру. Да какую кобру, как на червячка. Колдовство какое-то. Чингиз перестал улыбаться, взял мою руку и поцеловал, глядя уже снизу в мои глаза. Ну, где моё помело? Летать на метле – навык нужный и полезный. Пора уже его освоить!

– Извините, а вы кто? – Спорола я глупость, но ведь я его, как бы, не видела.

– Перестань, душа моя. Или ты думаешь, я не знаю про каморку папы Жени?

– Тогда почему…

– Я никогда не беру женщин силой, они сами мне не отказывают. Сегодня что-то пошло не так, звёзды переметнулись к тебе. А я верю в знаки и уважаю чужое мнение. Поэтому и спрашиваю ещё раз, ты останешься?

– Нет! – Я чуть не сказала «да». – Мой любимый мужчина ждёт, мы и так неделю не виделись.

– Интересно. Но ты тусовалась в обществе солидного мужика, это как? Свободная любовь? Тогда что тебя останавливает? – Его глаза поедали меня, предварительно раздев.

– Сергей Иванович, давний клиент нашей фирмы, а я была здесь по делам. Что вас ещё интересует? Регистрация заканчивается.

– Да, действительно, сегодня не мой день. Я бываю в твоём городе, Лиза! Разреши мне, иногда, звонить тебе, может, пригожусь. – И опять поцеловал руку, обернулся, взял букет шикарных роз у своего спутника и отдал их мне. – Я обязательно позвоню тебе, девочка! Надолго не прощаюсь.

И отбыл, оставив в моей душе смятение и раздор. Чингиз знал моё имя, город, в котором я живу, он не спросил номера телефона, а моего согласия ему просто не надо было!

В самолёт садилась обессилевшая и физически, и морально, девочка Лиза. Мне так и не удалось вздремнуть, бархатный взгляд чёрных миндалевидных глазюк проник в каждую клеточку. Колдует он, что ли? Или пытается завладеть моей душой, дьявол? Нужно срочно на шабаш, посоветоваться с главной ведьмой, прогулять свою метлу, напитать её лунным светом, напоить волшебным силой. А ещё лучше было бы выйти на перекрёсток, и, сделать тринадцать махов налево и направо, поплёвывая через левое плечо, и уйти, не оглядываясь. И уже дома, увалившись в кровать со своей любимой подушкой, я остро почувствовала, что мне, очень-очень, нужна грелка в полный рост, Мишка. Я даже почувствовала его запах, вспомнила объятия сильных, но нежных рук, ласковые поцелуи, долгие и чувственные. А глаза… Куда там Чингиз-хану…

Побежали будни. Работа затянула с первой же минуты, не оставляя времени на сон и еду. В субботу, отправив в путешествия и вояжи человек сто, я решила сделать себе праздник, поесть в ресторане японской кухни. Нет не потому, что предпочитаю рис и морепродукты. Просто это было по пути, вкусно и полезно, и не очень калорийно. Я и так пропиталась гамбургерами на обед за эту неделю. В зале было прохладно, и я сидела, накинув на плечи тёплый белый палантин, связанный моей мамочкой, и грустила, вспомнив о родных.