Пришедшая с туманом

Пришедшая с туманом
Лена Летняя

Ложные боги #2
Мое первое воспоминание – это туман, кишащий монстрами. Я не помню ни кто я, ни как здесь оказалась, но по какой-то странной причине монстры меня не трогают. Узнавая, что я пришла с туманом, одни жаждут сжечь меня как ведьму, другие – оберегают. Советник короля и вовсе посылает как шпионку в Нергардский замок следить за неугодным ему колдуном. А тот поначалу кажется довольно милым. Но все они что-то скрывают, и мне придется разобраться, кто здесь хороший парень, а кто плохой, как они связаны между собой, при чем здесь я и чем я сразу не угодила начальнице нергардской стражи. И только один случайный знакомый точно на моей стороне, хотя совсем меня не знает.

Лена Летняя

Пришедшая с туманом

Глава 1

Первое, что я помню, – это туман.

Он появился из небытия, внезапно, словно я вдруг проснулась, окруженная им. Обступил со всех сторон, опутал мутным коконом, оседая влагой на коже лица. Холода я не чувствовала, хотя ступала босыми ногами по мокрой земле.

Пахло сыростью, костром и чем-то горьким. Рядом слышались крики, грозное рычание, удары и чавканье, от которого перекручивало желудок. Я шла вперед, сама не зная, куда и зачем. Я не знала даже, как тут оказалась. И что хуже всего: я не знала, кто я. В голове вместо воспоминаний тоже клубился туман.

Почувствовала движение рядом и опасливо покосилась направо. За белесой дымкой проступал чей-то силуэт. Человек шел рядом, в нескольких шагах. Высокий и худой, он имел странные на мой вкус очертания, хотя я и не могла сказать наверняка, что именно кажется мне странным.

Не сбавляя шага, чтобы не отстать, я приблизилась к незнакомцу, желая спросить, куда мы идем и как здесь оказались. Может быть, ему повезло больше, и он помнит себя? Однако стоило мне подойти, как все возможные вопросы умерли у меня на губах, осев горькой пленкой на языке.

Его внешний вид поверг меня в ужас. Мужчина – из-за плоской груди мне показалось, что это мужчина, – был облачен в сероватую длинную тунику, подхваченную тонким поясом на талии. Ноги и руки, казавшиеся непропорционально длинными и тонкими, обтягивала сухая светлая кожа, лишенная всяких волос. Не было их и на голове с вытянутым затылком.

Я резко втянула воздух, и этот тихий звук заставил чудовище повернуться ко мне. Не закричала я только потому, что голос отнялся. На уродливом безносом лице открылся и оскалился круглый рот с мелкими острыми треугольниками зубов. Совершенно мертвые глаза без разделения на белок, зрачок и радужную оболочку – просто две черные пуговицы на обморочно-бледном лице – скользнули по мне безразличным взглядом.

Ноги запнулись одна за другую, я остановилась, словно кто-то схватил за щиколотки, не давая сделать шаг. Чудовище тоже притормозило на мгновение, словно размышляя, стою ли я его внимания. Решило, что не стою. Круглый рот сомкнулся, существо отвернулось и пошло дальше, оставляя меня в одиночестве и растерянности.

Я оглянулась, разглядела движение других теней: одни были такими же худыми и высокими, с вытянутыми назад черепами, другие казались мне обычными, человеческими. Первые двигались спокойно, степенно, словно никуда не торопились, но при этом перемещались очень быстро. Вторые бездумно метались, крича и плача, но не могли убежать от первых. Те ловили их, заваливали на землю, склонялись, прижимаясь ртом к горлу, заставляя издавать еще более истошные крики.

Очнувшись от ступора, я бросилась бежать. В голове по-прежнему было мутно и пусто, но из этой мутной пустоты время от времени проступали обрывочные мысли, как в окружавшем меня тумане проступали очертания фигур.

Я умерла, и это тот загробный мир, куда попадают грешники?

Откуда взялась эта мысль? За ней ничего не было: ни знаний, ни воспоминаний. Она болталась в пустоте как забытый на столе обрывок письма.

Из тумана на меня выплыл громоздкий силуэт дома, заставив остановиться. Пелена шевельнулась, отступая и открывая на земле передо мной мертвое тело. Женщина с разорванным горлом лежала на спине, раскинув руки и распахнув безжизненные глаза. Рядом кто-то тихонечко скулил.

Я перевела взгляд и заметила маленького мальчика. Он жался к стене дома, пытаясь свернуться в незаметный клубочек. На перемазанном грязью и слезами лице застыло выражение скорби и ужаса.

– Пожалуйста, не ешьте меня, – пропищал он надрывно, глядя на меня.

«Неужели я похожа на этих монстров?» – успела подумать я, прежде чем услышала тихие шаги за спиной. Кто-то обошел меня, задев ледяной рукой мою. Обогнул, шагнул к телу и склонился над ним.

Глаза мальчика стали огромными, он никак не мог оторвать взгляд от мертвой женщины и склонившегося над ней чудовища. Я же наоборот, старалась не смотреть. Переступила через ноги покойницы, схватила мальчика за плечи и шепнула: «Бежим».

Он послушался, но маленькие худенькие ножки едва держали его. Пришлось взять ребенка на руки, и теперь бежать стало тяжело уже мне.

Сзади послышалось раздраженное рычание. Кажется, чудовище было недовольно своей добычей. И я скорее почувствовала, чем действительно увидела, как оно устремилось за мной.

А ведь до этого они меня игнорировали. Почему? И что изменилось?

Ответ родился в пустой голове быстро и легко: чудовищу нужна не я, а мальчик. Оно устремилось за ним, а не за мной.

Я прижала мальчика к груди сильнее. Внутри боролись два противоречивых желания: бросить его и защищать до последней капли крови. Ребенок, как будто почувствовав это, обхватил меня руками и ногами крепче. Я прибавила шагу, но тут же была вынуждена остановиться: из тумана на нас выплыло другое чудовище. Утробно рыча, оно тянуло вперед костлявые руки, желая забрать добычу себе.

Пытаясь обойти его, я метнулась в сторону, но там в мутной пелене проступили очертания еще трех чудовищ. Пришлось резко передумать и побежать в противоположном направлении. Но и тут мне не повезло: я уткнулась в еще одно строение. Слишком длинное, чтобы его обогнуть. Я обернулась, но все пять чудовищ уже окружили нас и медленно приближались. Мы оказались в ловушке.

Я спустила мальчика на землю и попыталась спрятать за собой, пятясь к стене строения и попутно оглядываясь по сторонам в поисках хоть какого-то оружия. Поблизости обнаружились только грабли: их кто-то бросил на землю рядом с домом, у которого нас окружили. Ну, почему это не могли быть вилы? Или лопата хотя бы?

Роптать и задаваться риторическими вопросами не было времени, поэтому я схватила грабли и угрожающе выставила перед собой. Если можно угрожающе выставить перед собой грабли. Впрочем, шедшее быстрее всех чудовище уперлось в них грудью, и это не дало ему подойти ближе. По крайней мере, сразу.

Толкнувшись несколько раз вперед, чудовище опустило взгляд на препятствие, схватило древко руками и попыталось вырвать у меня единственное оружие. Несмотря на костлявость, сила у него оказалось немаленькая. Я бы непременно не удержала грабли, если бы из тумана к нам не подскочил новый незнакомец.

Высокий широкоплечий мужчина с волосами цвета выгоревшей на солнце соломы и густой, аккуратной бородой появился внезапно, стремительно махнул мечом – и чудовище, которое я с трудом сдерживала, в мгновение ока потеряло голову. В прямом смысле. Темная горячая кровь брызнула мне на лицо, заставив окаменеть. Обезглавленное тело рухнуло к моим ногам, заливая кровью босые грязные ступни.

Я отшатнулась, а мой внезапный спаситель уже переключился на других чудовищ. Те громко зарычали и… как мне показалось, призывно басовито – чего не ожидаешь от существ такой комплекции – закричали.

Секунды спустя туман вокруг нас ожил, зашевелился десятками приближающихся теней. Они слегка раскачивались при ходьбе, но двигались достаточно быстро. Мужчина встал спиной к строению, выставив перед собой меч и напряженно глядя на приближающихся противников. Он успел обезглавить еще троих, пока не подтянулось подкрепление. Слишком многочисленное даже для этого бравого парня.

Я встала рядом с ним, снова выставив перед собой грабли. Он скосил глаза на меня, на мое нелепое оружие, тихо фыркнул, что-то пробормотав. Кажется, какую-то непристойность. И снова крепко сжал рукоятку меча обеими руками.

Я понимала, что, если сейчас не появится еще десяток таких мужчин, нам конец. Чудовища были безоружны, но слишком многочисленны. Они окружили нас, но пока не нападали, дожидаясь, пока их соберется побольше. Они просто задавят нас количеством при одновременном нападении.

Отчаяние обдало меня холодом, пробежало по венам колючим сожалением. Так и не узнаю ни кто я, ни где я, ни как сюда попала…

Пока в голове метались эти печальные мысли, воздух вокруг нас начал едва заметно искриться. Сначала я подумала, что мне показалось, но вскоре мой внезапный спаситель тоже обратил внимание на прорезающие пространство яркие ниточки. Они собирались вокруг нас, становясь все больше. Как электрические разряды, только эти повисали в воздухе. Шли от пустоты к пустоте.

В воздухе запахло грозой. Столпившиеся чудовища удивленно замерли, настороженно зарычав. Мужчина снова экспрессивно выругался. Я успела подумать, что понимаю его, как до этого понимала мальчика, но их речь звучала для меня чужеродно. Словно они говорили на иностранном языке, которым я владела достаточно хорошо. Но сама с собой я говорила на другом.

А потом все вокруг взорвалось яркой болезненной вспышкой. Тело пронзила резкая боль, от которой я закричала. Мужчина рядом тоже закричал. Завопили монстры – на этот раз тоньше, пронзительнее. Заплакал мальчик, но я не успела ни обнять его, ни утешить. Боль сначала стала невыносимой, а потом исчезла, словно ее никогда и не было. Свет сменился тьмой, а в голове снова не осталось ни одной мысли.

* * *

На этот раз из темноты небытия я выплывала медленно, постепенно. Сначала почувствовала прикосновение чего-то холодного и мокрого к лицу. «Платок или тряпка», – поняла я. Следом ощутила твердую холодную поверхность, на которой лежала, и разобрала звуки. Рычания больше не было, но крики остались. Теперь они стали другими: мешались со стонами и плачем и выражали скорее скорбь, чем ужас.

Во рту было сухо. Настолько, что язык отказывался шевелиться. Глаза удалось разлепить с трудом, и мир перед ними еще долго расплывался, но наконец мне удалось сфокусировать взгляд на смутно знакомом лице. Учитывая, что я даже собственное лицо не представляла, узнавать склонившегося надо мной мужчину было странно.

Он улыбнулся, но улыбка эта потерялась в светловолосой бороде.

– Ты как? Встать сможешь? – деловито поинтересовался мужчина.

Я понятия не имела, но какой-то древний инстинкт настойчиво шептал, что подняться с земли просто необходимо. Поэтому я дернулась, пытаясь хотя бы сесть.

Мужчина потянул меня за руки, потом поддержал за плечи, подтолкнул в спину. Голова закружилась, к горлу подступила тошнота, поэтому на какое-то время я настороженно замерла, стараясь дышать глубже. Мужчина не стал меня торопить.

– Это ты сделала? – тихо поинтересовался он у самого моего уха, пока я боролась с приступом слабости.

«Что именно?» – хотела бы спросить я, но язык не слушался. Я снова отметила про себя странную особенность: речь мужчины я понимала, но знала, что если озвучу встречный вопрос так, как он пришел мне в голову, то собеседник меня не поймет. Я сочла за благо промолчать.