Прости, я тебе изменил

– Ну ты губу совсем уж не закатывай, это лишь меры предосторожности. Венеричка и дети в мои планы как-то вообще не входят, – отозвался мой жених, забивая последний гвоздь в крышку гроба, в котором он собрался похоронить наши чувства. Доверие. Любовь. Семью, которая у нас могла бы быть.

– А зачем же ты тогда жениться собрался, раз дети в твои планы не входят?

– Да черт бы знал.

Рухнула обессиленно на колени, ощущая как острые осколки разбитого сердца оставляют во мне глубокие кровоточащие раны.

Это конец. Он отравил нашу любовь. Безжалостно растоптал меня и нашего будущего ребенка.

Я не знала, что было бы лучше – потребовать у Макара немедленных объяснений или просто сдохнуть в этом грязном туалете. Заживо сгореть от боли, причиненной им, или помешать Макару, остановить его, заставить одуматься.

И в результате я сделала неправильный выбор – подобрала с пола телефон и онемевшими пальцами кое-как набрала номер Макара.

"Господи, и зачем я только унижаюсь? Что от этого изменится? Разве мне станет легче?" – спрашивала саму себя и не находила ответов.

Противные, длинные гудки били по мозгам точно отбойным молотком. На звонок он не ответил ни с перового раза, ни со второго, что бывало крайне редко.

И тут вдруг я загорелась бредовой идеей. Такое на ум могло прийти только идиотке, у которой отродясь не было гордости. Но тогда я совершенно не задумывалась об этом.

С трудом я поднялась на ноги, а через минуту уже выбегала из туалета. Ничего не видя перед собой, я понеслась к барной стойке, где заметила Клима, стоявшего в очереди за напитками.

Он хорошо выделялся среди толпы не только ростом и крепким телосложением, но и маниакальной любовью к ярким бейсболкам. И в настоящий момент кислотно-розовая бейсболка, надетая козырьком назад, сыграла мне на руку.

Я подлетела к Климу ураганом и буквально вырвала его из лап приставучей брюнетки, а затем выдернула и из очереди.

– Ал-лёна? Ты какого хрена тут делаешь? – опешил он, принимаясь растерянно озираться по сторонам.

– Где Макар? – спросила я, всячески стараясь держать свои эмоции под контролем, вот только силы мои были не безграничными.

Еще и Клим как назло медлил с ответом, делая вид, что действительно высматривает кого-то среди людей.

– Так это… Он в туалет наверное пошел, – выгораживал он лучшего друга как мог.

Ясно.

Шумаков считал меня дурой. Все здесь считали меня дурой набитой. И это обижало. Ранило меня еще сильнее.

– Кто такая Оля? Он уехал с ней? – мой голос надломился, горло сжало в сильном спазме.

Вытянув физиономию, Клим оглянулся на брюнетку, которая терлась рядом с ним. А та кажется что-то знала. Точно знала. Неспроста же она сразу утекла на танцпол и затерялась в толпе.

– Понятия не имею, о какой Оле идет речь, – ответил Клим, воззрившись на меня честными-пречестными глазами.

Бесполезно. Он ничего не скажет мне. И дело тут даже не в мужской солидарности. Просто Клим на дух меня не переносит. Не знаю, чем я насолила ему. И знать особо не желаю.

На эмоциях я схватила его за горловину футболки и потянула в сторону фиолетового коридора, где музыка звучала гораздо тише.

– Эй, полегче! Футболку порвешь же! – сопротивлялся он, с неохотой следуя за мной.

– Дай мне свой телефон! – потребовала я, выставив руку ладонью кверху.

Парень окатил меня скептическим взглядом и с кривой усмешкой на губах произнес нагловатым тоном:

– А еще чё тебе дать?

– Клим…

– Алён, поезжай-ка ты домой! – упрямо перебил и принялся оттеснять меня в сторону выхода. – Я передам Макару, что ты его искала.

– Клим, прошу, дай мне свой телефон, – взмолилась я, ощущая как вся расползаюсь по швам.

Увидев перед собой полнейшее бездействие и нежелание помочь мне, я снова разревелась. Не смогла сдержать слез. Под бурные и неуемные рыдания прислонилась раскаленным лбом к прохладной стене тамбура.

И не знаю, что в итоге нашло на Клима – пожалел ли он меня, такую жалкую идиотку, или была какая-то другая причина, но после нескольких секунд сомнений Клим вынул свой смартфон из кармана джинсов, разблокировал и передал мне. Тем не менее выражение его лица давало понять, что я об этом крупно пожалею.

Плевать! Жалеть уже нечего…

По памяти я торопливо набрала номер Макара, поднесла телефон к уху. И разумеется он ответил на звонок буквально после первого гудка.

– Шум, что-то срочное? Я просто занят сейчас немного, – живенько отозвался он в трубку.

Прислушалась, сосредоточившись на фоновой музыке, но это была совсем не та, что звучала в клубе.

– Макар, где ты? Куда ты уехал? – проскрипела я, давясь слезами, кусая свои губы до крови.

Секунда молчания, другая, третья. Шумный выдох, а затем раздались короткие гудки.

Макар сбросил звонок. Он струсил, а мое сердце замкнуло и окончательно вышло из строя.

Больше я не слышала ничего. Сознание атрофировалось, и в уши словно воду залили.

Я даже не чувствовала уже ничего, будто все во мне внезапно умерло. Выключилось разом.

Вот и все. Моей счастливой сказочке пришел конец.

* * *

Вернувшись домой в режиме автопилота, я первым делом отыскала в гардеробной чемодан и принялась выгребать все свои вещи. Без разбора, только бы быстрее уйти отсюда. Испариться без объяснений. Исчезнуть к чертовой матери, оставив на память о себе свое свадебное платье, которое я так и не надену.

Не могла я находиться в квартире, в которую прежде любила возвращаться. Дышать не могла в этом месте. Задыхалась, словно вокруг шеи удавку обмотали.

Да что там… Я даже к вещам Макара прикасаться не могла. Противно до того было. Все они внезапно превратились для меня в грязь. В погань.

И как бы мне ни хотелось убраться отсюда поскорее, с каждой секундой двигаться становилось все труднее. Конечности не слушались. Все вываливалось из рук.

Тяжесть предательства буквально придавливала меня к полу. Выть хотелось от собственной немощи, от паскудной обиды, поселившейся за ребрами.

Стоило на секунду только прикрыть глаза, и я представляла Макара в объятиях той девушки. А в ушах по-прежнему стоял его демонический смех, от которого кровь в жилах стыла.