Тринадцатая запись

Все это не помешало ей поселиться в его московской квартире, которая когда-то произвела на нее неизгладимое впечатление. Правда, привыкнув к роскошным интерьерам отеля в Испании, Юля смотрела на нее уже спокойнее. К хорошему быстро привыкаешь.

Жесткий режим работы, совмещенный с постоянным обучением на практике, и ее приучил быть в тонусе. Да и превращаться в бездельницу, вечно ноющую о недостатке внимания в свой адрес, Юле не хотелось. Поэтому в Москве она тоже довольно быстро нашла себе занятия. Оказалось, что у нее неплохо идет изучение иностранных языков, поэтому к освоенному разговорному испанскому она решила добавить близкие к нему португальский и итальянский, которые часто встречала в Испании. Время от времени добавляла к языковым другие краткосрочные курсы, которые казались ей интересными и полезными. Продолжающая реабилитацию Кристина снова увлекла ее совместными походами в фитнес-центр, да и ставшая привычной необходимость постоянно поддерживать волосы и ногти в аккуратном состоянии требовала времени.

Дома Юля с удовольствием готовила на огромной и очень функциональной кухне Влада, которая прежде, судя по всему, в основном простаивала, но даже не пыталась конкурировать с профессиональными уборщицами, которые приходили по четкому расписанию: с огромной двухуровневой квартирой ей одной было никак не справиться.

Она заполняла свой день делами, навещала маму и брата в Шелково, много читала и все равно постоянно чувствовала, что в их с Владом отношениях что-то не так. Они были вроде и вместе, но в то же время как будто каждый сам по себе. Это казалось неправильным, и Юля винила в сложившейся ситуации себя. Влад старался находить для нее время, но за эти месяцы он просто слишком привык быть один. И справляться со всем один.

Следом подняли голову прежние страхи и сомнения: о том, что он разлюбил, а может, и не любил никогда. Время шло, приближался новый сезон, и Юля начала готовиться к еще одной поездке в Испанию. Теперь уже на правах полноценного сотрудника. Влад на новость об этом отреагировал довольно спокойно, даже равнодушно. Она уже принялась накручивать себя, думая, что он будет рад избавиться от нее еще на полгода, когда Влад неожиданно поинтересовался:

– Ты вернешься?

Они как раз ужинали, сидя на одном конце большого стола, рассчитанного на восемь человек. Бокал вина так и замер на полпути к губам, когда Юля удивленно посмотрела на него.

– Почему ты спрашиваешь?

– Просто… – он пожал плечами, как всегда, глядя в никуда. По его губам скользнула улыбка, которая показалась ей горькой. – Не могу отделаться от мысли, что ты жалеешь, что вернулась в этот раз.

Это подействовало на нее как опрокинутый на голову ушат холодной воды. Кажется, они снова наступили на те же грабли. За полгода она, видимо, забыла о том, насколько трудно ему считывать ее эмоции, когда она демонстрирует их привычным для зрячего человека образом. Влад не видел выражения ее лица и не воспринимал язык тела, и ему самому они были практически недоступны. Вероятно, ему точно так же казалось, что за полгода в Испании изменилась не только она сама, но и ее чувства и устремления, что ей теперь скучно с ним, и она мечтает вернуться в мир знойных испанских мачо. Замалчивая каждый свой страх, они множили эти страхи друг в друге.

В тот вечер она смогла проговорить вслух все, чего боялась, что ее обижало и в чем она чувствовала себя виноватой. В ответ прорвало и Влада, словно ее откровенность нашла брешь в его стене, и та рухнула. Это был самый чудесный вечер и самая волшебная ночь с момента ее возвращения. Через пару недель Влад удивил ее неожиданной совместной поездкой, которую он когда-то обещал, и целых восемь дней они провели вдвоем, практически не отвлекаясь на его дела. Влад сделал ей предложение, которое она уже и не надеялась услышать.

Они поженились в первых числах апреля, а через две недели Юля снова уехала работать, уверовав в то, что это не вредит их отношениям. И действительно, на этот раз не было такого охлаждения после ее возвращения, Юля учла свои прежние ошибки и не стала их повторять.

Но на следующий год в Испанию уже не поехала: она доказала себе, что может, обрела бесценный опыт и знания, на разговорном уровне владела четырьмя языками, кроме родного, и собиралась теперь делать карьеру в Москве. И это ей неплохо удавалось, пока с туризмом не стало «все сложно», как и с большинством других сфер. Новые трудности ждали и «Вектор», а потому дела Влада никогда не кончались, что вновь стало вредить их отношениям.

Анализируя события, Юля каждый раз убеждалась, что ее поездки едва ли на что-то повлияли. Ведь их проблемы не были связаны с тем, что они охладели друг к другу или кто-то завел отношения на стороне. Нет, ничего из того, чего Юля боялась, не произошло. Страшнее оказалось другое.

Они изменились. Оба. Она больше не была неопытной девушкой, не умеющей отстаивать свои границы, не знающей, чего хочет, и вечно сомневающейся в себе. Он больше не был затворником, избегающим общения с семьей и прежними знакомыми, делающим вид, что у него все хорошо, но при этом страдающим из-за потерянных возможностей. Они переросли эти роли, вышли за прежние рамки, и это, наверное, было неизбежно. И даже правильно. Но иногда Юле казалось, что прежний Влад, в которого она когда-то влюбилась, уже практически исчез, а теперь она замужем за кем-то, кто больше похож на Артема, его старшего брата. Только без замашек психопата, жаждущего убивать людей. В том, что это случилось, было виновато время и обязанности, которые Влад был вынужден на себя взять, но тем не менее червячок сомнений грыз: а как бы все сложилось, если бы она тогда не уехала, а осталась с ним?

Небо снова прочертила молния, и свет в комнате мигнул, заставляя сердце екнуть в груди. Гром прозвучал мгновения спустя: гроза добралась до Медвежьего озера. Дождь хлестал по окнам, заливая их, но в комнате Юли было достаточно тихо, чтобы она смогла услышать, как кто-то прошел по коридору мимо ее комнаты.

Впрочем, почему кто-то? Кроме нее, в гостинице только Игорь. Вероятно, ему тоже не спится, и он решил приготовить себе чашку чая. Юля поселила его в комнате, которая находилась ближе к холлу и, соответственно, дальше от кухни.

«Плохо, что так хорошо слышно, – мысленно отметила она, когда шаги прозвучали в другом направлении. – Наверное, стоит застелить полы ковровыми дорожками. Так будет тише».

Рука машинально потянулась к смартфону – записать мысль, но вместо него почему-то взяла бокал, который после ужина Юля едва пригубила. А звук шагов тем временем прозвучал вновь и на этот раз замер у ее двери. После небольшой паузы раздался деликатный стук.

– Входите, не заперто, – отозвалась Юля, подавляя вздох. Совершенно не хотелось сейчас ни с кем общаться, даже с Игорем.

Дверь не шелохнулась, а через пару мгновений в нее снова осторожно постучали. Неужели не услышал? Или она все-таки заперлась и не заметила? Или какое-нибудь внутренне правило «Вектора» запрещает охранникам входить в номер жены хозяина, даже если она сама пригласила?

Стук повторился в третий раз, теперь прозвучал чуть настойчивее, немного раздраженно. Юля тихо выругалась, отставила бокал и с неохотой встала из-за стола. Тело ленилось и недвусмысленно намекало, что пора бы уложить его в постельку.

– Игорь, я же сказала: не за… – открыв дверь, Юля осеклась, увидев перед собой только пустой коридор.

Она решила не гасить свет как минимум здесь и в главном холле, хотя сама точно не знала почему. Вроде не собиралась ночью разгуливать по гостинице. Видимо, ее пугала вероятная необходимость пойти на кухню в темноте.

Сейчас же свет позволял увидеть, что коридор совершенно пуст, Игоря нет ни у его двери, ни у двери кухни. Сразу стало очень не по себе. Водитель-телохранитель, по возрасту годящийся ей в отцы, не имел привычки дурачиться подобным образом. И единственное рациональное объяснение, которое Юля могла найти, – это то, что он не услышал ее ответов, решил, что она уже спит, и ушел к себе, прежде чем она успела открыть дверь.

Но насколько такое возможно, если она через дверь слышала даже его шаги? Вроде Игорь никогда не страдал глухотой.

Тогда что, черт побери, это значит?!

За окном вспыхнула еще одна молния, заставляя свет в комнате и коридоре снова мигнуть, а с последовавшим ударом грома он и вовсе погас. Теперь светился лишь экран оставшегося на столе ноутбука.

– Черт, – почти прошипела Юля, чувствуя, как ускоряется пульс.

Только этого сейчас не хватало! Ночь, гроза, пустая гостиница… А теперь еще и электричество вырубило! Хорошо, что Игорь здесь…

Она все еще стояла у порога своей комнаты, частично высунувшись в коридор, когда с очередным всполохом молнии в него проник скудный свет, с трудом пробившись через задернутые шторы. Всего на секунду или две, но этого хватило, чтобы краем глаза Юля заметила застывшую посреди холла женскую фигуру то ли в старомодном платье, то ли просто в длинной юбке. Охнув, она торопливо юркнула обратно в комнату, захлопнула дверь и щелкнула задвижкой. Ее мелко трясло, и грянувший следом гром молотком ударил по натянутым нервам, заставляя вздрогнуть всем телом.

Свечение экрана стало слабее, ноутбук готовился вовсе погасить его ради экономии батареи, и Юля торопливо бросилась к столу, чтобы шевельнуть мышку и схватить смартфон. Остаться сейчас в кромешной темноте было бы очень некстати.

«Тебе просто показалось! Темнота, гроза, два бокала вина, а ты вся в расстроенных чувствах, вот мозг и играет с тобой злые шутки», – рациональная часть уже принялась успокаивать ее, но инстинкты сейчас были сильнее.

Да, после событий четырехлетней давности у нее развилась легкая паранойя. Иногда накатывало, когда она оказывалась одна в темноте: мерещилось всякое. И сны. Порой кошмары возвращались, напоминая об ужасных существах, живущих с людьми бок о бок в особых местах. Хотя глагол «жить» едва ли уместно применять к тем, кто давно умер или никогда не был живым. В Испании это случалось крайне редко, в Москве чаще, но стоило вернуться в Шелково, как все воспоминания и страхи мгновенно оживали. Зря она решила, что на Медвежьем озере будет иначе.

Заряд на телефоне был довольно низким, но Юля едва обратила на это внимание, торопливо включая фонарик, направляя его на дверь номера и прислушиваясь. Все было тихо. Никто не стучал и не скребся, не гремел шагами и не дергал ручку. За окном продолжал лить дождь, а небо иногда озарялось вспышками. Тишину нарушали только раскаты грома: одни близкие и громкие, другие более тихие и далекие.

«Это все у тебя в голове, – снова настойчиво шепнула рациональная часть. – Надо просто посмотреть и убедиться в этом. Там никого нет».

Глубоко вздохнув, Юля заставила себя подойти к двери, открыть ее и снова выглянуть в коридор, подсвечивая его фонариком. Его луч скользнул по полу и стенам, добрался до холла и даже дотянулся до противоположного коридора, но никого так и не обнаружил. Осмелев, она перешагнула порог комнаты и уже собиралась пройти дальше, до комнаты Игоря, чтобы попросить его помочь с электричеством, но тихий стук за спиной заставил ее обернуться. Конечно, она опять никого не обнаружила.

В эту сторону коридор был совсем коротким: за ее номером находилась еще только кухня, да и спрятаться здесь было негде. Разве что в самой кухне, но и там никого не могло быть. Они с Игорем методично проверили всю гостиницу, комнату за комнатой, а заодно и все выходы. Те действительно оказались заперты, а внутри – никого, кроме них двоих.

Вот только ключа от предполагаемого подвала, за дверью которого ей почудились сначала звонки телефона, а потом и чье-то присутствие, она так и не нашла: на связке его не было, поэтому проверить там не получилось. Но разве мог кто-то стащить у Кати ключ, чтобы беспрепятственно спрятаться в подвале? А потом дождаться ночи, побродить по коридору, постучаться в ее дверь и спрятаться в кухне? Такое предположение тоже попахивало паранойей.

Впрочем, чем гадать, лучше позвать Игоря и проверить. Юля собиралась это сделать, но ее отвлекла картина, висевшая на стене в конце коридора. Мельком она обращала на нее внимание и раньше, пока находилась в гостинице одна. Еще подумала, что дизайнер все же решил выделить зону для персонала оформлением, поскольку эта картина отличалась от других заказанных. Фотографии тех ей присылали: они явно относились к абстрактному искусству. По крайней мере, Юле так и не удалось понять, что на них изображено.

Эта же была вполне классической, понятной: берег озера, небольшой дом недалеко от воды, позади лес. Простенько, но весьма приятно глазу. Юля даже задалась вопросом, не на этом ли озере рисовали картину, очень уж похожий пейзаж. Может быть, за это дизайнер ее и выбрал? Или какой-то местный художник предложил картину бесплатно, вот дизайнер и не стал согласовывать с ней приобретение? Хотя… Если ее предложил кто-то местный, почему ее привезли с остальными?

Сейчас Юля определенно была не в том состоянии, чтобы анализировать. Ей следовало пойти наконец к Игорю, но вместо этого она шагнула к картине, пристально рассматривая ее. Раньше она, видимо, не обратила внимания, а теперь взгляд зацепился за мелкую деталь: в окне на первом этаже кто-то был. Маленький мальчик. Он смотрел в окно, встав на что-то, делавшее его выше. И получалось, что он смотрит на того, кто разглядывает картину. Эффект показался Юле интересным и немного жутким. Но виной последнему, скорее всего, было ее общее состояние.

Очередной удар грома, казалось, раздался над самой головой Юли, отчего она едва не присела, повинуясь какому-то древнему инстинкту. Заодно он вывел ее из ступора, напоминая о неотложных задачах. Юля повернулась, собираясь все же дойти до Игоря, но тут же испуганно шарахнулась назад, едва не вскрикнув, поскольку у нее за спиной кто-то стоял. Мозг слишком медленно сообразил, что это и есть Игорь. Она крайне редко видела его в спортивных штанах и футболке и не сразу узнала.

– Зачем же так подкрадываться?! – раздраженно выдохнула она, чувствуя себя неловко. И тут же пожалела о своей резкости.

Впрочем, на Игоря она не произвела никакого впечатления. Он только удивленно приподнял брови и поинтересовался:

– Где щиток?

– В подсобке. Сейчас покажу.

Поманив его за собой, Юля двинулась вперед по коридору, но стоило им дойти до главного холла, как в дверь настойчиво постучали. Это был не деликатный стук, каким люди сообщают о своем намерении войти. Нет, кто-то изо всех сил трижды ударил по входной двери кулаком.

Юля испуганно посмотрела на Игоря, словно спрашивая, слышал ли он этот звук. И судя по тому, как телохранитель напрягся, он определенно слышал. Его рука скользнула куда-то за спину, и мгновение спустя в ней оказался пистолет, заставивший Юлю снова вздрогнуть.

Удары в дверь повторились. Игорь сделал знак рукой, безмолвно веля Юле держаться позади него, а сам приблизился к двери, прислушался. Стук прозвучал в третий раз, и теперь показался каким-то отчаянным. Осторожно повернув замок, Игорь приоткрыл дверь, держа руку с пистолетом так, чтобы последний не был заметен.