Кей&Джема

– Ты забрал у меня кое-что, – процедила она сквозь зубы.

– Ты ошибаешься! – Парень приблизился.

Он подошел слишком близко. Опасно близко. Его губы были сжаты, а глаза смеялись.

– Я никогда не ошибаюсь, – проговорила девушка, приближая лицо к нему.

– Я вижу тебя в первый раз в жизни.

Его друзья наблюдали за ними, затаив дыхание. За соседними столиками люди тоже, кажется, перестали дышать, чтобы не упустить ни слова.

– Черта с два! – дрожащим голосом произнесла она, опустила взгляд и взяла его за руку.

На запястье красовалась аккуратная бинтовая повязка, рукав предательски съехал, предъявляя ее как доказательство его лжи.

– Ты украл у меня кулон! – воскликнула она. – Это был ты!

Парень сжал зубы так, что на его лице забегали желваки.

– Замолчи! – Теперь уже он схватил ее за запястье и потащил к выходу. – Здесь не кричат о таких вещах.

– Куда? Куда ты тащишь меня? – попыталась сопротивляться Джема.

– Сказал, замолчи! – мертвецки спокойным тоном выдал Кей.

Он пробирался меж столиков, не поднимая головы, она едва поспевала следом, чувствуя обращенные на них любопытные взгляды. Они спустились по лестнице, обогнули по дуге стоянку для мотоциклов и направились куда-то во тьму. Джема перестала понимать, куда ее тащат. Чувствовала только, как больно бьют ветви кустов по ногам и как сильно впиваются его пальцы в ее руку.

– Пусти! – закричала она.

Он остановился возле какого-то сарая.

– Что ты от меня хочешь? – Парень развернул ее к себе и прижал спиной к деревянной стенке.

Девушка вытянулась в струнку. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы заговорить.

– Верни мне его!

Она не видела в темноте лица противника и не могла прочесть его эмоций. Но слышала тяжелое недовольное дыхание и ощущала терпкий аромат геля для душа, непохожий на едкий запах краски, сопровождавший его в их прошлую встречу.

– У меня ничего нет.

– Ты украл его у меня! Я знаю! – Слезы накатили на ее глаза. – Это ты его взял!

– Не кричи, – прошептал парень, – у меня больше нет твоего кулона.

– Что? Что ты с ним сделал?!

– Продал.

Вот так спокойно – продал. Нормально, нет?

– Как ты мог? – всхлипнула она, отталкивая его от себя и делая угрожающий шаг навстречу. – Это кулон моей мамы! Она умерла, у меня ничего больше от нее не осталось!

Теперь ей было все равно. Джема больше его не боялась. Ей хотелось бить по его безразличному лицу до исступления. Бить, пока ей самой не станет больно.

– У меня ничего не осталось, кроме кулона! – По ее щеке, блеснув в лунном свете, все-таки покатилась слезинка.

Девушка замахнулась, но он оказался быстрее. Навис черной тенью, перехватил ее руку на полпути и больно сжал.

Джема замерла, глядя в глаза своему страху, но не попросила пощады. Решила гордо терпеть эту боль. Заметив это, Кей медленно разжал пальцы:

– Я верну его.

А теперь уже он, засмотревшись в ее хорошенькое, подернутое ненавистью лицо, не успел среагировать. Маленькая ладошка все-таки обожгла его лицо – прошла по касательной, но оставила ощущение ожога.

К тому моменту, когда парень приложил ладонь к своему лицу, девушки уже не было рядом. Она убегала, оставляя после себя лишь шум листвы и хруст ломающихся веток.

12

– Это что сейчас было? – Давид встретил вернувшегося к столику парня дерзким хлопком по плечу.

– Не борзей! – Кей грубо скинул его ладонь, взял со стола бутылку с газированным напитком и жадными глотками опустошил.

– Завел подружку и забыл сказать нам? – насмешливо пихнула его в бок девушка. Он наградил мулатку недовольным взглядом:

– Она мне не подружка.

Та вскинула руки:

– Смотри, как завелся. С чего бы?

– Девчонка явно не местная, – заметил блондинчик, опустившись на скамью напротив него, – давай уже рассказывай, где ее подцепил.

– Не твоего ума дело! – Кей достал из кармана жвачку и закинул в рот.

К компании присоединился все это время стоявший у перил Фил:

– Пока ты прогуливался с ней, тебя спрашивал Хромой.

– Что ему нужно?

– Не знаю. – Он облокотился на стол. – Наверное, хотел лично поздравить.

– Не нужны мне его поздравления, – нахмурился парень.

– Так что за девчонка? – наклонился к нему Давид.

– Отвали, – художник шутливо ударил его локтем в грудь.