Кей&Джема

– Ох-хо, – уже вполне серьезно закашлялся кудрявый, прикладывая ладони к груди и сгибаясь чуть не пополам.

– Ладно, нам-то ты можешь сказать, – чуть ли не мурлыкая, как кошечка, прислонилась к его плечу девушка.

Кей поморщился, пружинки ее волос защекотали его лицо.

– Так. Одна знакомая. – Он дернул рукой. – Белка, щекотно. Перестань.

– Почему ты меня все время отвергаешь? – Белла наморщила носик, отодвигаясь.

– Просто не то настроение, – шумно выдохнул парень. Он ссутулился, облокачиваясь на стол.

– Где ты ее подцепил? – выждав достаточно, чтобы Кей успел остыть, спросил блондин.

– Тебе лучше не знать, – пронзительно взглянув на него, усмехнулся Кей, – никому лучше не знать.

– Ого, – Фила вдруг осенило. И, казалось, он чуть не уронил челюсть на пол, – это та, про которую ты мне говорил?

– Трепло, – укоризненно качнул головой художник.

– Кто? Кто? Кто она? – наперебой закричали друзья и принялись тормошить Филю.

– Пусть сам скажет!

– Мне надоело здесь. – Кей встал, надвинул поглубже капюшон. – Поедем прокатимся?

– Скажи! – потребовала Белла.

Он наклонился к ее лицу:

– Здесь даже стены с ушами. А эта информация точно не для Хромого. – Он приложил палец к губам. – Понимаешь?

– Поехали кататься! – радостно воскликнула девушка, вскакивая со скамьи. – К черту всё!

Кей оставил на столе несколько купюр и направился к выходу. Компания потянулась за ним следом.

– А вот и наш герой! – У самой лестницы им перегородили дорогу люди Хромого. От толпы отделился человек с длинным кривым шрамом через все лицо и обнял его как родного брата. – Видел твою работу. – Он больно стиснул парня, прижимая к себе. – Красиво ты всё провернул.

– Спасибо, – с трудом сдерживая рвущийся наружу гнев, ответил Кей. На его лице возникло подобие улыбки.

– Я тебе уже в который раз говорю, что ты созрел для больших дел, пацан.

Виктор медленно поднял глаза и посмотрел в лицо главарю местной банды:

– Я художник, Макс.

– С твоим умением… – Хромой скривил лицо, подбирая слова, – пробираться куда нужно, рисовать – это как-то мелко, Витя. Пора выходить на новый уровень.

– Но это мои методы и мой выбор.

– Мы здесь собрались ради одной цели. – Макс обвел взглядом своих товарищей. Посмотрел на Филю и остальных ребят из компании Кея. – Тем более у тебя своя команда. Есть кому довериться.

– Спасибо, Макс, не интересует, – твердо сказал Виктор и до боли сжал челюсти.

Ответ не удовлетворил Хромого. Его пальцы сильно сдавили плечо художника.

– Даю тебе время подумать.

Напряжение зазвенело струной. Давид, предчувствуя, что усиливающееся давление может привести друга в бешенство, кашлянул. Каждый в их компании был в этот момент напряжен настолько, что готовился к худшему.

– Ладно, иди, отдохни хорошенько! – рассмеялся Хромой, отпуская парня.

Его приятели дружно поддержали его смешками.

– Счастливо, – сквозь зубы процедил Кей и направился к лестнице.

Белла, зная характер Макса, опустила взгляд и прошмыгнула за Витей. Свят, Фил, Жора и Давид бодро рванули за ней.

Каждый понимал: стоило Хромому докопаться до любого из них, и разговор моментально перерастет в опасную драку. Опасную для ребят, разумеется. Ведь люди Макса были старше, сильнее и носили с собой ножи и другое оружие.

– Ненавижу этих отморозков, – произнес Кей, спускаясь по ступеням. Его слова утонули в звуках музыки и дыме костров.

Они прошли к стоянке, забитой мотоциклами.

– Вить. – Белла встала возле его байка, мешая подойти.

– Что? – Он застыл с ключом в руке.

– Скажи нам, интересно же, – девушка улыбнулась, – та девчонка – кто она?

Рядом зазвучал мотор мотоцикла Давида. За ним завелся еще один байк. Остальные ребята обступили Кея со всех сторон.

– Дочь мэра, – спокойно ответил парень.

– Что?

– Кто?! – гневно выдохнула Белла.

– И как это понимать? – Давид положил руку ему на плечо.

Кей резко дернулся, высвобождаясь, и в шутку ударил друга:

– Пока сам не знаю.

– Она в курсе, – нахмурился Свят, взъерошив светлую шевелюру, – про граффити?

– Да, – кивнул Кей, садясь на старенькую Honda и заводя мотор, – она видела меня.

Жора присвистнул, Давид напряженно закусил губу, а Белка замерла, приоткрыв в изумлении рот.