Сердце на двоих. Теория поцелуя

Посетители сменяли один другого, несмотря на столь ранний час. Заказывали завтрак, кофе, быстро ели и уходили. Нам с Виталиком приходилось буквально летать между столиков, и через час мое напряжение достигло предела. Забежала в туалет, быстро умылась ледяной водой. Замерла у зеркала, не узнавая своего горящего от красноты лица, и тяжело вздохнула.

Все нормально. Я справлюсь. Пусть будет хоть трижды тяжело. Невыносимо. Трудно. Изматывающе. Но деньги будут у меня в кармане. Деньги – это еда, тепло, возможности. Еда… Голова снова закружилась. Дожить бы до обеда. Только дожить.

Намочила ладони водой, приложила к макушке, чтобы унять бунтующие волосы. Распределила влагу по всей длине. Молодец, теперь похожа на мокрую крысу. Стало еще только хуже.

Ну, и бог с ним. Главное, выдержать. Все лучше, чем просить милостыню.

И вернулась в зал.

– Добрый день. – Я приготовила блокнот.

Посетитель молчал. Мне даже пришлось поднять на него взгляд.

– Американо, пожалуйста. – Задумчивый, сонный парень лет двадцати. Кожаная куртка в такой теплый день. Спутанные каштановые волосы, руки с красивыми длинными пальцами.

– Что-то еще? – Улыбнулась дежурно, одновременно старательно записывая заказ в блокнот.

Казалось, он смутился:

– Э… А что входит в фирменный завтрак?

Нет. Только не это.

– Хм… Сэндвич с курицей и яйца-пашот. – Брякнула я, искренне надеясь на то, что это окажется правдой.

– Давайте. – Быстро согласился парень.

– Хорошо. – Я попыталась прочесть свои же каракули. – Американо и… фирменный завтрак?

– Верно.

Развернулась и пошла меж столиков на кухню.

– Девушка?

Это уже плотный мужчина в деловом костюме за соседним столиком.

– Да?

– Можно мне оладьи и йогурт с гранолой?

– Конечно. – Медленно выдохнув, обхватила пальцами карандаш, нацарапала пару закорючек в блокноте. – Что-то еще?

– И горячий шоколад.

– Угу. Оладьи, йогурт, горячий шоколад?

– Да, спасибо.

– Хорошо.

Возможно, когда-нибудь этот дурдом не будет казаться мне таким ужасным. Но вряд ли.

Потопала на кухню, пока меня еще кто-нибудь не окликнул.

12

Илья

Я опоздал в институт, но, кажется, взамен получил гораздо больше.

Она необычная. Очень. Не удостоила меня даже взглядом. Лишь слегка приподняла уголки губ в дежурной улыбке. И это хорошо. Иначе бы я точно лишился дара речи, увидев снова ее глаза.

Задумчивая. Или даже немного растерянная. Словно не от мира сего. Выслушала мой заказ, кивнула и удалилась. Вернулась минут через пять, поставила передо мной чашку горячего шоколада. А на соседний столик отнесла мой американо. Опустив плечи, развернулась и поспешила удалиться. Молча.

Мужчина в костюме, оглядев свой напиток, поднял руку и, хотел было, громко возмутиться, но я поспешил его остановить:

– Вот ваш горячий шоколад. – Слышал, как он его заказывал. Взял свою чашку, подошел и поменял. – Перепутала просто девушка. – Объяснил ему. – Бывает.

Мужик недоверчиво уставился в кружку. Такой обмен его явно не устраивал, но возмущаться он не стал.

– Безобразие. – Просто проворчал себе под нос.

– Да. – Поддержал я, улыбаясь самому себе.

Безобразие. И еще какое. Черноволосое. Кареглазое. Тонкое и ладное безобразие со смуглой кожей и восхитительной улыбкой.

Только вот имени я ее так и не узнал. Бейджика на груди не было.

Отхлебнув обжигающе горячего кофе, я принялся сверлить глазами серую дверь в углу. Вот. Уже скоро. Оттуда появится она. И мое сердце снова затрепещет, как пойманный в кулак мотылек. А еще язык онемеет, дыхание собьется, и я буду чувствовать себя последним дураком, которого зачем-то лишили мозгов.

Вдруг в кармане зазвонил телефон. Я достал его, посмотрел на дисплей и поморщился. «Евгений Иванович». Несколько секунд раздумывал, отвечать ли, затем неохотно коснулся зеленой кнопки.

– Да. – Приложил аппарат к уху.

– Илья! – Голос отца звучал недовольно и раздраженно.

Ничего нового. Других оттенков его настроения мы почти и не знали.

– Да. – Повторил, не отрывая взгляда от заветной двери.

К тому, что он не здоровался, мы уже давно привыкли. Отеческим теплом он нас тоже не удостаивал, даже изредка.

– Буду дома часа через два. – Сообщил отец.

Зачем? Я даже усмехнулся. У него уже давно (а если быть точным уже месяца четыре) был свой дом.

– Ладно. – Тихо ответил ему.