Любовь по обмену. Разрешите влюбиться

Вика продолжается натужно улыбаться – этим ее не прошибешь. Даже бровью не повела. Смотрит на Джастина, как ни в чем не бывало:

– Мы все тебе поможем с учебой. Обращайся. Я вот могу заниматься с тобой русским языком после учебы.

«Языком она может. Ну, это не новость» – думаю я, сжимая зубы.

– Давай, мы сами как-нибудь разберемся, ладно? – Настойчиво отодвигает ее Дима. Парню нужно освоиться. – Переходит на английский. – Пойдем, подыщем тебе местечко, Джастин.

Тот радостно кивает и следует за ним.

– А через две недели у нас выезд на природу всей группой! – Не унимается Вика. Видимо, ей нравится орать им в спину. – Специальное мероприятие для иностранных и наших студентов под названием «Межкультурный диалог». – Растерянно оборачивается к подружкам. – Девочки, кто знает, как перевести на английский слово «турслёт»?

– Давай, потом? – Устало выдыхает Дима, оборачиваясь к ней.

Вика злобно прищуривается. Не привыкла, чтобы ее отшивали, тем более прилюдно. Поправляет светлые локоны, садится на свое место и разворачивается так, чтобы видеть новенького.

– Здесь тебе будет удобно. – Говорит Калинин, указывая иностранцу на парту в конце возле стены.

– А Зоя? – Оглядывается американец и, увидев меня, машет рукой, подзывая.

У меня внутри порхают бабочки. Надо же, вспомнил обо мне…

– Вспомнил про свои костыли, – ворчит Вика, – теперь пока русский не выучит, от Зойки не отстанет.

Теперь у меня все обрывается. А ведь так и есть: я просто помощница, без которой Джастину ни учителя понять, ни обед в столовке купить не получится. Только почему вдруг так обидно это осознавать?

– Так мы и поможем ему, – упирая подбородок в раскрытые ладони, усмехается Диана. – Позанимаемся…

Смотрю на них и качаю головой. «Курицы».

Вика улыбается, заметив мой взгляд:

– Поможем ему провести эти полгода весело и с пользой, чтоб не заскучал там, у Градовой в гостях.

– Ты бы прикусила уже свой язык, Старыгина. – Вмешивается Никита, поворачиваясь к ней. – Вон, и твои костыли уже прибыли. – Кивает на дверь, в которую заходят Игорь, ее бывший, и его приятель, обладатель шикарной кучерявой шевелюры, Макс Данилов по кличке Лысый.

– Привет, – сухо здоровается Вика и тут же напускает на себя скучающий, отстраненный вид.

Между этими двумя еще не все решено, это очевидно. До сих пор точат зуб друг на друга.

– Привет, Зой, – игнорируя бывшую, бросает мне Игорь и следует к своему месту. Останавливается. – Опа. А это у нас кто?

Удивленно вскидывает брови, глядя на американца, окруженного толпой ребят, пробующих себя в английском, общаясь с ним.

– А это у нас Джастин, иностранный студент.

– Круто. – Замечает он, и они с Максом идут знакомиться с новеньким.

Неторопливо иду к своему месту. Наблюдаю за ними. Мой подопечный выглядит довольным, улыбается, он рад, что все присутствующие здесь его понимают. Подхожу ближе, останавливаюсь и нерешительно топчусь на месте, слушая, как Дима обещает американцу провести завтра экскурсию по городу.

– Всем добрый день! – Раздается мужской голос.

Станислав Вячеславович пришел – наш преподаватель грамматики перевода.

Все тут же дружно подрываются и начинают занимать свои места. С облегчением наблюдаю, что рядом с Джастином стул пустует. Сажусь и чувствую, как он смотрит на меня, будто ждет, что я ему что-то скажу.

Достаю из сумки тетрадки, ручки, кладу на стол. Шум постепенно стихает. Поднимаю глаза и вижу, что Вика сидит вполоборота и смотрит на нас. Заметив мой взгляд, неохотно отворачивается.

– Ну, что? Как ты? – Спрашиваю шепотом у Джастина.

Медленно поворачиваюсь к нему.

Он глядит пристально, будто душу планирует из меня вытянуть одним взглядом. Между нами всего несколько десятков сантиметров, поэтому я непроизвольно съеживаюсь. Сердце начинает грохотать от волнения.

– Русские… доброжелательны. – Выдает он, наклонившись к моему уху.

Я перестаю дышать, а он, как ни в чем не бывало, сканирует взглядом аудиторию.

Все сидящие вокруг пялятся на него, как стадо баранов на новые ворота. И даже Маша с Димой, сидящие теперь перед нами, устроились вполоборота, чтобы удобней было смотреть на Джастина.

– О, я смотрю у нас новенький. – Замечает Станислав Вячеславович, складывая руки в замок.

– Да, – произношу еле слышно. – Это Дж… Джастин. Прошу любить… – «Любить. Любить. Любить. – Стучит в висках». Прочищаю горло. – И жаловать…

Вся покрываюсь краской. От ушей до кончиков пальцев ног.

Так начинается наше первое совместное занятие.

12

Джастин

Старался быть сильным и не паниковать. Днем, на занятиях. И после, когда мы с Зоей получали мои новые учебники и тащили их домой. И за ужином, когда меня по третьему разу спрашивали, нравится ли мне здесь.

Нравится? Да. Да так нравится, что с утра хочется петь, а к вечеру застрелиться.

Меня пугает буквально все, но я, конечно, никогда в этом не признаюсь открыто. Пугают их дома, улицы, люди, обычаи. С ума сводит их язык, который кажется просто изощренной пыткой – в нем все сложное, начиная от букв и заканчивая произношением слов. Любых. Потому что все они, кажется, созданы именно для того, чтобы вывернуть или завязать узлом мой язык.

Лежу в темноте на своей кровати. Большой, здоровый детина, которому хочется выть, как девке, от безысходности и усталости. Меня будто тихоокеанская волна пришибла со всей дури. Хочется встать, послать их всех подальше, собрать вещи и свалить. Но что-то держит, не отпускает. Какой-то невидимый якорь, тяжелый и крепкий.

Зоя вечером предлагала помощь в изучении алфавита. Отказался. Захлопнул дверь прямо у нее перед носом. В моем поступке мало приятного, но я злился, мне так хотелось побыть одному. Знал ведь, что будет трудно, что не раз захочется опустить руки, все бросить… и все равно ввязался в эту авантюру!

А она… Она, кажется, переживала даже больше меня. На занятии пыталась переводить мне шепотом, писала на бумажке слова-подсказки, ободряла. Хотя и преподаватели у них понимающие: тоже старались объяснять все так, чтобы и мне было понятно, много говорили на английском.

Вот же черт…

Ударяю кулаком в подушку и встаю. Иду на кухню, завариваю кофе. Она так старалась. На каждом шагу пыталась меня уберечь от ситуаций, где бы я ничего не понял. Все показывала, рассказывала, объясняла. А я вместо того, чтобы принять ее помощь в выполнении самостоятельного задания, просто захлопнул дверь.

Идиот.