Небо на двоих

Взгляд стал лукавым. Он чуть капнул остатками колы на тело. Я опять втянула живот. Капли вновь скатились во впадинку. Зиль наклонился и выпил их, коснувшись кожи языком. Я дернулась, не смогла сдержать тихого стона. Мальчику понравилось. Он, внимательно наблюдая за мной, начал играться. Еще несколько капель. Губы аккуратно собирают пролитое. Стон… Горячее дыхание обжигает кожу. Пальцы медленно ползут по контуру материи, аккуратно приоткрывая тело. Вверх. По чуть-чуть… Низ живота тянет от возбуждения. Старюсь удержать дыхание. Зиль как-то робко развязывает пояс, словно удивляясь самому себе, откидывает полы халатика, которые еще каким-то чудом кое-где меня прикрывают. Я слежу за ним из-под полуопущенных ресниц, с трудом сдерживаясь, чтобы не захохотать. Зиль рассматривает открывшееся загорелое тело с видом голодного студента, который каким-то чудом оказался на банкете около самого вкусного блюда. Он плотоядно облизнулся от удовольствия и… пребольно укусил меня за сосок. От неожиданности я громко вскрикнула. Парень испуганно отпрянул. Лицо исказилось от страха. Мой крик перешел в гогот.

– Ты решил меня съесть?

– А что он так призывно торчит? – обиженно вопросил он.

– Кто? – прохрюкала я, рыдая от смеха. Такого просто не бывает!

– Сосок, – покраснел парень.

Я не могла говорить минут пять. Обливаясь слезами, корчась на полу, задыхаясь от смеха до боли в животе и спине, мы ржали. Когда становилось совсем невмоготу, поднимали друг на друга глаза и опять начинали хохотать.

– Ну это же не повод его есть! – кое-как между смеховыми всхлипами произносила я.

– Но он такой вкусный! – захлебываясь отвечал Зиль.

Он все еще смеялся, а я нависла над ним, любуясь зажмуренными глазами, слезкам, сползающим к вискам, морщинкам, образующимися от смеха. Такой хороший веселый мальчик. Глупый и забавный.

– Что ж, придется тебе объяснить, что делать с сосками, – строго сказала я.

Я, не отрываясь, смотрела ему прямо в глаза. Рука спокойно, но уверенно развязывала пояс его халата. Зиль перестал ржать, пялился на меня, почти голую, и улыбался. Черт! Ну почему мне опять кажется, что он боится. Робкая улыбка. Несамоуверенная, как на фотографиях, на концертах, на встрече с журналистами, а робкая и стыдливая, как у… Бред! Этого просто не может быть! Никогда не поверю! Секс-символ для миллионов девчонок… Кумир, по которому льют слезы, на фотографии которого молятся, которого хотят все…

Пальчик, едва касаясь кожи, начал рисовать круги на его груди. Он затаил дыхание. Улыбка словно приклеилась, стала натянутой, чужеродной на всё еще счастливом лице. Я коснулась дыханием его соска – так бабочка касается цветка. Пощекотала языком – словно росинку срывая с листка. Мышцы в месте поцелуя едва заметно напряглись. Да что с ним?

– Одно твое слово… – посмотрела серьезно.

Он вздрогнул и покраснел.

– Я… – беззвучно, одними губами, – хочу…

– Расслабься… – шепотом.

Язык по шее. Мочка. Ушная раковина. Такая небольшая, аккуратная. Горячая. Пара ничего незначащих глупых фразок, просто чтобы ты улыбнулся. Обжечь дыханием. В ответ легкий стон. Поцелуй прикрытых век. Кончик носа в кончик носа. Язык легко скользит по губам. Ты отвечаешь, ловишь мои губы, хватаешь язык, что-то бормочешь глупое. Нет, мы не будем задерживаться. Опять шея. Ямочка ключицы. Какая сладкая. Грудь. Сосок. Хватаю его зубами, слегка сжимаю. Ты стонешь громче. Моя рука опускается вниз. Гладит кожу около резинки трусов, словно давая тебе возможность привыкнуть к новому. Твои руки несмело движутся по моему телу. Застреваешь где-то на бедрах. Словно не знаешь, что делать дальше, боишься коснуться кружевной резинки стрингов. Не важно. Пусть ладони поглаживают поясницу и бедра. Мы не спешим. Я не устаю тебя целовать, наслаждаясь каждым миллиметром твоего тела. Рука аккуратно пересекает границу, ложится на член. Пока поверх трикотажа. Боже, как ты возбужден! Надо быть осторожной, чтобы все не кончилось раньше времени. Я опустилась к звезде внизу твоего живота. Целую каждый лучик, касаюсь тату кончиком носа, вдыхая аромат твоего тела. От пупка вниз веду языком, дую на образовавшуюся влажную дорожку. Твое тело покрывается мурашками. Моя рука плавно ласкает тебя вверх-вниз. Ты постепенно теряешь над собой контроль. Злишься, что не достаешь до моего тела, лишь треплешь волосы, захватываешь их иной раз слишком сильно, дергаешь. Вот сейчас ты готов. Перебираюсь к тебе между ног и высвобождаю член из плена материи. Ты удивленно смотришь, словно поражаясь моей смелости и наглости, но бедра приподнимаешь, помогая мне избавить тебя от белья. Целую головку, обхватываю ее губами. Пока не сильно и не глубоко, играюсь с ней, наслаждаюсь новым вкусом. Ты откидываешься назад, полностью отдаваясь удовольствию, отдаваясь мне. Ну что, для затравочки хороший минет? Ты уже не стонешь, кричишь, вцепившись в мои плечи когтями, выгибаешься навстречу моим движениям, ласкам… Какой ты гибкий и красивый. Что же будет дальше? Стоп! Ого! Вот этого нам не надо! Сейчас не надо. Сбавляю темп. Бросаю готовый вот-вот излиться член под твой обиженный вопль. Да, милый, ты же не хочешь, чтобы все так быстро закончилось. Перебираюсь к лицу. В тебе не осталось больше робости. Твои губы жадно впиваются в мои. Одна рука, наконец-то, настойчиво пытается содрать мои трусики. Вторая – царапает спину. Твоя рука скользит вниз. Ты удивлен, что я такая мокрая? А как ты думал, милый? Хочу тебя. Сильно хочу. Но продолжаю дразнить, играюсь – трусь об обалдевший от впечатлений член, не пускаю внутрь. Кажется, что ты сейчас сойдешь с ума. Ты готов меня порвать, покусать, исцарапать… Хорошо, хорошо… Аккуратно сажусь на член, не позволяя тебе сделать это быстро и резко. Хочу, чтобы ты чувствовал меня, наслаждался мною. Начинаю медленно двигаться. Тебе не нравится этот темп. Ты мечешься подо мной. Уверен? Держись. Резко, сильно, агрессивно, до дикой боли в животе. Ты отключаешься от мира, кусаешь меня между шеей и плечом, до крови, дерешь мою кожу и слизываешь кровь. Я кричу, не замечая, как сама вонзаю зубы в шею, как ногти оставляют красные следы на плечах. Резким рывком ты переворачиваешь нас. Всего мгновение ты удивлен и растерян – что дальше. Все просто. Секс – это танец. Ты же умеешь танцевать. Я подсказываю – двигаюсь под тобой. Ты ловишь мой темп, но через несколько секунд задаешь свой, перехватываешь инициативу. Я извиваюсь. Постепенно отключаюсь, ухожу, исчезаю. Голова кружится. Ноги наполняются теплом и тяжестью. В груди холодит, живот становится тяжелым. Замри, – шепчу я, с силой обхватывая ногами твои бедра и прижимаясь к тебе всем телом. Ты не слышишь. Двигаешься быстрее, сильнее, кажется, ты поставил себе цель пробить меня насквозь. Удовольствие судорогой проходит по телу. Ты на секунду останавливаешься и, расширившимися от ужаса глазами, смотришь, как я кончаю. Двигайся же! – требую я, почти кричу. Пара движений и ты со стоном изливаешься. Падаешь на меня, тяжело дыша. Наши сердца колотятся друг об друга. Мне даже показалось, что в унисон. Ты касаешься моей мокрой шеи губами, что-то бормочешь, но я не понимаю. Мне хорошо. Мне очень хорошо. Обхватываю тебя ногами и руками, сжимаю сильно-сильно. Нежно целую в губы. На твоих губах вкус крови. Моей? Жмурюсь от капельки пота, упавшей с кончика твоего носа прямо мне в глаз. Ты умница, ты великолепен.

– Ты правда так считаешь? – весьма удивленно спросил Зиль. – Тебе понравилось?

Я даже не сразу поняла, о чем он.

Зиль с сожалением переместился с меня на ковер, обнял.

– Что ты сказал? – рассеянно переспросила я.

– Я спросил, понравилось ли тебе и правду ли ты сказала?

– Не помню, что я там сказала, но ты божественен, великолепен… Ты просто… ах…

– Тебе понравилось? – отчего-то волновался он.

– Очень.

Он аж расцвел весь.

– А тебе? – на всякий случай поинтересовалась я. Хотя и так было понятно, что мальчик в восторге.

Вместо ответа Зиль меня ласково поцеловал.

Мы лежали молча, наслаждаясь тишиной, стуком сердец и объятиями. И лишь мое сознание глодала одна мыслишка. Я никак не могла от нее отделаться. Гнала прочь, но любопытство было сильнее. И оно в конце концов победило.

– Зиль, – протянула я.

– М-м-м, – отозвался он лениво.

– Скажи, а что случилось? Кто обидел тебя настолько, что ты начал бояться… эээ… ммм… отношений…

– Секса? – совершенно спокойно уточнил он.

Я кивнула.

– Ты не восприняла эту информацию правильно, хотя Куп тебе сегодня признался. Мы драконы. И когда испытываем сильные эмоции, то способны к трансформации. Поэтому… э-э-э, в общем, у нас все получилось, что об этом говорить, – и он снова меня поцеловал.

– Опять ты прикалываешься, – я полусонно промурлыкала.

Мы перебрались на кровать.

Чтобы не разорвать контакта, я торопливо заткнула его поцелуем. Не хочу больше ничего слышать. Хочу тебе за эти оставшиеся часы подарить много счастья, научить хотя бы тому немногому, что знаю сама. Хочу, чтобы ты больше никогда не терялся, не нервничал и не дергался, жил полной жизнью, позабыв о своих страхах и комплексах.

Он отзывался на ласки. Моя рука поверх его направляла, мягко, ненавязчиво, я позволяла играть с моим телом, дразнить его, изучать…

Зиль отключился около шести часов утра, отвалившись от меня, как насытившаяся пиявка. Казалось, что он мало того, что старается наверстать упущенное, так еще и на пару лет вперед пытается назаниматься любовью. Такого сногсшибательного секса у меня давно не было. Тело невыносимо болело, особенно нижняя его часть, самая пострадавшая, я даже начала думать, что мы натерли там мозоли, горело все страшно и внутри, и снаружи, живот нехорошо тянуло и дергало, надо было бы быть поаккуратнее. Так, во сколько его разбудить? Через час самое позднее, иначе опоздаем. Надо дать ему хотя бы немного отдохнуть… Мне-то что, я просто перевожу, а вот ему надо хорошо выглядеть, звезда как ни как. Этот парень вызывает столько чувств у окружающих. Здесь нет середины. Его либо неистово любят, либо бешено ненавидят. Почему? Да какая мне разница! Главное, что сейчас мы лежим, обнявшись в моей кровати, и нам божественно хорошо! Я слушала его спокойное, глубокое дыхание. Чувствовала запах его тела, вперемешку с моим. Ежилась под его случайными прикосновениями, когда он начинал шевелится. И мне хотелось, чтобы это никогда не кончалось, чтобы не было звонка будильника через час, чтобы… мне хотелось, чтобы утро никогда не наступило, чтобы всегда была ночь, та самая ночь, которая подарила мне этого мужчину… Я потерла татушку на его плече, какой-то нелепый дракон (опять дракон!) с рыбьим хвостом и поднятыми вверх крыльями. Прижалась губами к ключице Зиля и положила руку на его плечо с драконом. Сознание отправилось в сон, засыпая я почувствовала, что мою руку от предплечья до плеча что-то щекочет, как будто какое-то крупное насекомое пробежало. На уровне лопатки я его прихлопнула и провалилась в сон.

Я проснулась с первым гудком будильника, выключая, чтобы не разбудить своего красавца. Я нежно поцеловала его в губы. Он едва заметно улыбнулся. Аккуратно выбралась из-под одеяла. Он недовольно что-то проворчал. Сама отправилась в душ. Дел много, некогда прохлаждаться, надо еще его одежду погладить, не пойдет же он мятый.

Через полчаса я захотела есть. Раскрыла холодильник и принялась созерцать полки. Оказалось, что у нас осталась больше половины пиццы. Отличненько! Так, теперь кофе сварить и будет нам счастье! Интересно, ему много надо времени на сборы? Он будет краситься? Звучит-то как по-дурацки! Парень и красится. И я с ним пойду по улице. Ох, не дай бог соседи увидят. Ну и леший с ними! В конце концов, когда еще меня осчастливит такое чудовище, от слова чудо, между прочим!

Я насыпала кофе в турку и включила огонь. Надо добавить немного корицы, она тонизирует. А вдруг Зиль не любит корицу…

В коридоре послышалось шлепанье босых ног. Я сделала вид, что не заметила, как он вошел на кухню.

– А я халат найти не могу, – улыбнулся Зиль.

– Жаль, что ты уже встал. Я хотела сама тебя разбудить. Доброе утро.

– Доброе, – он обнял меня сзади, запустив руки под полы халата, уткнулся носом в волосы. – Кофе в постель? Романтика…

– Только ты все испортил, проснувшись раньше, – я откинула голову ему на плечо, подставляя шею для поцелуя.

– Это потому, что ты ушла. Я проснулся и подумал, что все это сон, и тебя больше нет. – Язык дотронулся до мочки уха.

– Куда же я денусь с подводной лодки? – промычала я.