Небо на двоих

– Туда же, куда уходят сны, – руки нежно поползли по голому телу к груди. Я прижалась к нему, чувствуя, как низ живота наполняется щемящей тяжестью.

– Тссссс… А то кофе убежит… – почти простонала я.

– Сними турку с огня, – едва оторвался он от поцелуев. – У нас ведь есть время?

– Мало…

– Тогда тем более не до кофе…

– Зиль,… у нас очень мало… времени…

– Ну минут пятнадцать есть?

– Не уверена… что ты… успеешь…

Зиль развернул меня к себе, подхватил и усадил на стол. Я избавилась от мешающегося кимоно. Он ласкал нежно и страстно, покрывая тело маленькими короткими поцелуями, иногда покусывая кожу, лишь слегка, едва касаясь ее зубами… А потом резко вошел. Я вскрикнула, выгибаясь ему навстречу. Он двигался то резко, сильно и агрессивно, когда казалось, что член сейчас пробьет матку, то ласково и аккуратно, словно играясь с моим телом. Возбуждение то нарастало, и я кричала, теряя контроль над собой, то вновь спадало, и я стонала от этих щекочущих толчков, сильнее прижимаясь к нему, боясь упустить, выпустить… Зиль бормотал какую-то ласковую чушь мне на ухо, иногда затыкал стоны глубокими поцелуями, а я все больше и больше терялась во времени и пространстве, растворяясь в нем целиком, ловя каждое движение его тела, сохраняя его в памяти.

Такого сильного оргазма я никогда не испытывала. Кажется, это называется мультиоргазм. Он вошел настолько глубоко, насколько смог. Замер, позволяя мне получить максимум удовольствие, внимательно наблюдая, как тело бьется в сладостных конвульсиях. Бьется и не может остановиться… Потом сильно ударил еще раз и застонал. Я почувствовала, как напряженный член пульсирует во мне, изливаясь…

Когда дыхание немного восстановилось, а сознание включилось, он вновь подхватил меня на руки и сел на табурет, облокотившись спиной о стену, водрузив мою безвольную тушку у себя на коленях. Я обняла его, зарылась лицом в испоганенных краской волосах. Он гладил меня по мокрой спине, явно наслаждаясь моментом.

– Знаешь, если бы у меня была возможность, я бы целый день провел вот так. Мы бы валялись в постели, болтали, ели, смотрели телевизор и занимались любовью.

–Нет! Не так! Мы бы целый день валялись в постели, занимались любовью, болтали, ели и смотрели телевизор.

– Да, пожалуй, такая последовательность мне нравится гораздо больше. Ты понимаешь меня с полуслова, – чмок в щеку.

– Нет, это ты понимаешь меня с полуслова, – губы впились в губы.

– Можно как-нибудь провернуть этот фокус с валянием в постели целый день?

– Можно. Можно отсюда поехать прямо на пресс-конференцию к двенадцати часам, как и договаривались. Конечно не целый день, а каких-то жалких несколько часов…

– Или сразу на саунд-чек… Тогда будет еще несколько свободных часов. Только наших часов… – размечтался он.

– Можно… Но тогда мы сильно подставим Купа. Ведь он нас прикрывает.

– Да… Купа подставлять нельзя. Его Болен убьет. А про Оста я даже говорить не хочу… Ост его убьет с особой жестокостью. Тебя, впрочем, тоже.

– Нет, меня сначала Марина убьет. И поверь, убийство под руководством Болена и Оста покажутся мне наградой в сравнении с извращениями взбешенной Марины.

– Не буду рисковать дорогими мне людьми. Скажи, а почему мы куда-то поехали ночью? Зачем? Почему не остались дома?

– Я не собиралась заниматься с тобой любовью. Да и потом, ты так шарахался от меня, что я решила, что девочки тебя вообще не интересуют.

Его глаза стали большими, брови удивленно поползли вверх, нижняя губа обиженно выпятилась вперед. Я расхохоталась и поцеловала эту влажную губку. Он отодвинул лицо.

– Ты хотела трахнуться с Купом? – засопел он. – Я знаю. Я видел, как ты вокруг него крутилась, как соблазняла его.

– Куп поспорил на меня с Матисом. Я слышала их спор. Все остальное было продиктовано только моей обидой на него. Мне кажется, это унизительно, когда на тебя спорят.

– И ты решила ему отомстить через меня, да?

– Нет, Зиль. Я перестала на него сердиться после концерта. На Купа невозможно долго обижаться. Тем более после такого восхитительного концерта. А идея вытащить тебя в город пришла в голову неожиданно даже для меня самой. Поверь, в тот момент я была удивлена собственной инициативой не меньше твоего. Я не прыгаю в постель к первому встречному мужчине через два часа после знакомства, и уж тем более не перебираю их как фрукты на базаре. У меня несколько иное воспитание. А ты потащился со мной только ради предполагаемого секса, да, чтобы насолить брату, да?

Зиль задумался. Потом покачал головой. Его губы вновь коснулись моих.

– Знаешь, кажется, я придумал новую песню. Она будет очень красивой.

– Споешь?

– Сейчас? – удивленно. – Нет, – рассмеялся. – Она только родилась в голове. Я слышу мелодию, примерно вижу слова, но не могу еще их произнести, мысли не оформились… Ты меня понимаешь?

Кивнула с улыбкой.

Он молчал, не спеша терся кончиком носа о мою шею, потом посмотрел в глаза и очень серьезно заявил:

– Ты такая хорошая, даже не верится, что такие бывают.

Я рассмеялась и страстно поцеловала его.

– Вот и правильно, что не верится, ибо я далеко не настолько хорошая, как ты думаешь. Пойдем в душ. У нас на все про все осталось меньше часа. Нельзя подводить Купа.

Он сексуально улыбнулся, кончик языка коснулся верхней губы:

– Насчет душа, это ты хорошо придумала. В душе тоже здорово любовью заниматься.

– Зиль!

– Ты что-то хотела спросить? – он подхватил меня на руки и потащил в душ, где мы опять целовались и предавались плотским утехам под чуть теплыми струями воды.

Зиль еще крутился перед зеркалом после душа, а я уже налила кофе и порезала ароматный кусок теста с сыром на несколько частей. Он уселся за стол счастливый и довольный. Щеки румяные. Волосы торчат в разные стороны. Глаза светятся. Взгляд необычный, особенный. Он наблюдал, как я ерзаю на стуле, пристраиваясь то так, то этак. В итоге пришлось сесть на одно полупопие, скособочившись и поджав ногу.

– Сильно больно? – расстроено спросил парень.

– Терпимо, – скривилась я в улыбке.

– Прости. Я тебя этой ночью всю покалечил.

– Это точно. Такого количества синяков в столь ограниченный промежуток времени у меня еще ни разу не появлялось. Да какие синяки! Одно бедро чего стоит. Все подруги сдохнут от зависти.

– Они верней сдохнут от зависти, если ты им расскажешь, кто тебе их наставил.

– О нет! Об этой ночи я буду молчать как рыба. Не хочу, чтобы твои поклонницы меня прикопали.

Зиль взял мои руки в свои и поцеловал каждый пальчик, потерся щекой о ладони. Никогда не думала, что бывают такие ласковые мужчины. Он напоминал большого котенка в человеческом обличье. Даже глаза такие… кошачьи. Стоп!? Вертикальный зрачок? Чушь! Фу! Нормальные глаза…

– Мы уже должны быть на месте, – с сожалением поторопила я его. – Одевайся, пожалуйста.