Опасное наследство

Пороховая Гузка запротестовал изо всех сил:

– Почему я должен остаться здесь? Мы можем с таким же успехом пойти все вместе, втроем…

– Кто-то же должен присматривать за лошадьми, – сказал я. – И… коли все обернется худо, кто-то вернется на Высокогорье верхом и расскажет, что стряслось.

– Ну да, а как мне узнать, что все обернется худо? Как мне вообще узнать, как там и что?

– Настанет вечер, жди на вершине гряды, – сказала Роза. – Сможет кто-либо из нас выйти к тебе, мы так и сделаем. Ну а если… – Она порылась в своей корзинке. – Гляди! Вот моя светло-серая шаль. Ее ты наверняка увидишь оттуда. Лишь только солнце сядет, я буду стоять внизу на площади так, чтобы ты меня увидел. Если шаль будет на мне, значит, все в порядке. А если нет, либо ты вовсе не увидишь меня, либо… Скачи тогда как можно быстрее на Высокогорье и расскажи, где мы.

* * *

И вот мы отправились в разгар послеполуденной жары в город, а Пороховая Гузка с лошадьми укрылся где-то наверху в густой чаще. Я нес непомерную корзинищу Розы.

– Неужто тебе до зарезу нужна вся эта дребедень? – раздраженно проворчал я.

– Никогда не знаешь, что понадобится, – сказала она. – Если тебе тяжело, я могу взять корзину.

Я фыркнул:

– Спасибо, я справлюсь. Не надорвусь. Хотел бы я добавить, что корзина в самом деле тяжела непереносимо, а лямки врезаются мне под мышками. Я не мог понять, как ей удалось протащить эту корзину всю первую долгую часть пути, прежде чем Пороховая Гузка начал играть в Рыцаря Подмогу.

За нашей спиной, будто барабанная дробь, прозвучал стук копыт, и я обернулся. За нами во весь опор скакала толпа верховых солдат. Роза и я поспешно отступили в сторону – вниз, в придорожную канаву. На этот раз не для того, чтобы спрятаться, а только чтобы нас не растоптали. Всадники едва удостоили нас взглядом и проскакали, не сбавляя хода. Комки земли и хвоя осыпали нас.

– Как холодно! Теперь ноги промокли! – сказала Роза.

Мои тоже промокли, ведь в канаве стояла вода. А у меня на рубашке прямо посредине, в том месте, куда попал земляной ком, появилось бурое пятно.

Мы вылезли на дорогу.

– Они вели себя, прямо сказать, не очень-то любезно, – проговорила Роза, глядя вслед всадникам.

– А ты чего ждала? Это ведь солдаты-драканарии.

Я пожал плечами:

– А теперь пошли! Будем считать, что пока нам везет.

* * *

Правду сказать, Дракана вовсе не внушала ужас. Стены там были, но вовсе не такие высокие и широкие, как, например, у крепостных укреплений Скайарка. Высились там и башни – по одной на каждом берегу реки, но башни всего-навсего деревянные. Однако же мое сердце билось куда быстрее, чем обычно.

– Имя? – рявкнул стражник у ворот, не глядя на нас.

– Мартин Керк, – ответил я, потому как мы сошлись на том, что глупо зваться Розой и Давином Тонерре. – А это моя сестра Майя Керк.

Роза задразнила меня, услыхав раньше, каким именем я хотел назваться.

– Мартин? Думаешь, будто ты станешь таким же опасным, как Предводитель?

От ее издевательств щеки мои запылали.

– Это случайно, – сказал я. – Мартин-то самое обычное имя. И мое ничего общего с ним не имеет. Меня просто так звать.

– По какому делу? – спросил стражник.

– Ищем работу, милостивый господин! Мы слыхали, будто здесь можно получить работу.

– Может, так оно и есть, – ответил тот, смерив нас холодным взглядом. – Но не для всякого бродячего сброда.

– Да, но мы…

– Побереги порох, парень. Не меня тебе надобно убеждать. – Сунув голову в дверь караульной, он прорычал кому-то: – Арно! Возьми-ка этих двоих новичков да отведи к вербовщику.

* * *

Вербовщик, сидя за столом, писал, заполняя какие-то листы.

– Имя? – не глядя, спросил он.

– Мартин Керк! Но это они уже…

– А девчонки?

– Ро… О, Майя! Майя Керк! Моя сестра. Но…

– Девчонка умеет ткать?

– Да! Ой, да…

Я чуть было не ляпнул: «Думаю, да!» Но тут же осекся. Роза моя сестра, и я, уж конечно, должен знать о ней все. Но у нас дома в тот год, когда Роза жила у нас, ничего не ткали.

– Я гожусь для всякой работы, местер! – сказала Роза учтивейшим и подобострастнейшим голосом.

– Гм-м! Ну а ты, малый, владеешь каким-нибудь оружием?

– Да, немного, но…

– Но у тебя нет никакого меча?

– Он… разлетелся на куски. Но…

– Вот как! Стало быть, будешь стоять на том, что тебе больше подходит оружие, которое тебе дадут здесь. – Вербовщик нацарапал наши имена на листке бумаги и протянул мне перо: – Вот! Распишись! А коли писать не умеешь, поставь крестик.

Я поставил крестик. Тогда было много бедняков, что не умели писать, и, пожалуй, лучше было не отличаться от прочих.

– Явишься к голубому драканьему знамени прямо за воротами. А девчонка пусть идет до ближайшего мельничьего дома и войдет в дверь с зелеными буквами.

– Но…