– Я не могу! – произнесла она каким-то мертвящим на удивление голосом.
– Отчего? – в один голос произнесли мы с Розой.
– Я не могу пойти с вами.
– Почему не можешь? Она покачала головой.
– Нет, – сказала она. – Если я не… Если я не… Он убьет Тависа, если я сбегу.
– Тависа?
В этот миг я вовсе позабыл, кто это.
– Ну, Тависа Лаклана… Того самого, что захватили в плен вместе со мной…
Ну да, само собой. Внука Хелены Лаклан. Его мать ударила меня в лоб черной рукой. «Ты пришел отнять жизнь!» – сказала она.
– Где он?
– В подвале, – ответила она. – Там, под конюшней.
– Тогда нам придется захватить с собой и его, – произнес я.
* * *
Нельзя утверждать, что маленький Тавис Лаклан обрадовался при виде нас. Сперва его невозможно было ни увидеть, ни услышать в этом темном подвале. Правда, прямо под творилом люка висела лампа, но мы не осмеливались зажечь ее. Если бы кто-нибудь увидел свет и вошел в шорную мастерскую, нас поймали бы, будто крыс в ловушку.
– Тавис!.. – тихонько позвала Дина. – Ты не спишь?
Откуда-то послышался шорох, будто в соломе зашевелилось какое-то животное.
– Чего тебе? – раздался в темноте угрюмый и боязливый голос – Отстань от меня! Мерзкая предательница! Не думай, что заставишь меня сказать что-нибудь!
Мерзкая предательница? Что такое он вбил себе в голову?
Я ждал, когда Дина что-либо скажет, но она лишь молча стояла, и по тому, как она дышала, я чувствовал, что она вот-вот заплачет снова. Это разозлило меня!
– Что ты вбил себе в башку? – свирепо спросил я. – Ты не смеешь так говорить…
Но Дина, положив ладонь мне на руку, остановила меня:
– Есть кое-что, чего ты не знаешь.
О чем это она? С ней, я заметил, что-то случилось. Она поступала совсем иначе, чем надо, будто ее подменили. Что эти мерзавцы, эти гнусные рожи сделали с ней?
– Мы пришли, чтобы увести тебя отсюда, Тавис! – сказала Дина.
Тут послышалось, как дерево трется о дерево. Но Дина подняла щеколду.
– Идем! – позвала она. – Сейчас мы отправимся домой!
И как раз в этот миг кто-то запел. Совсем рядом, настолько рядом, что сердце мое подпрыгнуло от испуга.
– «Путь далек, и опасность грозит – шаг за шагом трудно, но должно нам идти. Вечно грезим мы о стенах дома, мирном уголке и тепле очага…»
Хриплый и какой-то носовой голос. «Ясное дело, голос человека, у которого в голове не все дома, – подумал я. – Так люди в своем уме не говорят!»
– Ох-х-х! – вздохнула Дина. – Его-то я и забыла.
– Кого? Кого, Дина? Кто он?
– Бродяга. То есть… не только. Это долгая история. Однако, Давин, мы вынуждены взять с собой и его.
– Дина… мы ведь не можем! – Я хотел сказать – он же полоумный! У него не все дома. Нам никогда не провести его мимо стражников у ворот, он тут же нас выдаст!
Да, нелегко нам придется с Диной и Тависом!
– Если Тавис останется здесь, Вальдраку его убьет!
Голос Дины звучал твердо и упрямо, и я хорошо изучил свою сестру, чтобы знать: она не отступит, не сдастся.
– И думаю, он не… Не такой уж он полоумный и сумеет промолчать, когда надо.
– Почтенная фру, – раздался гнусавый шепот. – Почтенная фру, получите то, что хочется, сделайте жизни выбор… Нищий же делает то, что ему на роду написано, чаще всего – ерунду…
Я шарил в темноте, отыскивая дверцу к загородке бродяги, и мои пальцы коснулись чего-то металлически-холодного. Тяжелая железная цепь держала закрытой дверцу тюремного отсека.
– Дина, нам даже не открыть эту дверь! Цепь почти такая же толстая, как мое запястье.
– Забудь про цепь, – сказала она. – Перегородки всего лишь из дерева. Неужто тебе не расколотить одну из них?
За кого она меня принимает? За Рыцаря Стальной Кулак, что мог голыми пальцами пригвоздить дракона к земле? Но быть может…
Она сказала так, будто думала, что истинный старший брат легко может уладить такого рода дело. Да и загородки ведь всего лишь из досок…
– Мне необходимо немного света, – сказал я. – Я хорошо знаю, это опасно, но, если я не увижу, что делаю, все пропало, все пойдет насмарку.
– Там возле лесенки лампа, – напомнила Дина. – Но огнива у меня нет.
Не было его и у меня, а коли б оно и было, фитилек бы все одно давно промок.
– У меня есть одно, – произнесла Роза.
– Да, – пробормотал я. – Ясное дело, огниво у тебя есть…
Мы принесли лампу, и Роза высекла огонь. Тусклое желтое мерцание слабо озарило подвал.
– Роза, ты не можешь выйти и постеречь? Если кто-то появится, нам надо как можно скорее погасить лампу.