– Вы с Джулией были в кухне?
Он кивнул. Джулия молча продолжала строить свою башню.
– Можешь рассказать, что было дальше? – Мэтерс подалась вперед на своем кресле, нависая над макушкой Фреда.
Мальчик сосредоточенно продолжал строить башню.
– Мама и папа поссорились.
Мэтерс переглянулась с Блум и спросила:
– Мама была там?
Фред кивнул.
Блум выпрямилась на своем месте. Значит, еще вчера, спустя три месяца после исчезновения, Фэй была жива. Хорошая весть, хоть и несколько неожиданная.
– Больше с мамой и папой никого не было?
Фред покачал головой и добавил к башне еще пару кирпичиков.
– Только я и Джулия.
У Блум учащенно забилось сердце. А может, весть совсем не хорошая. На этот счет у нее возникли дурные предчувствия.
Голос Мэтерс смягчился:
– Как ты узнал, что они поссорились, Фред?
Мальчик встал на колени рядом с ящиком с игрушками, отложил несколько деталей «Лего» и отобрал еще две. Блум отметила, что выбранные кирпичики красные. Джулия продолжала возводить свою конструкцию только из оранжевых блоков.
– Фред, как ты узнал, что они поссорились? – Мальчик стоял и смотрел на свою башню. – Ладно, Фред. Я понимаю, об этом трудно говорить. Ты храбрый.
Фред быстро помотал головой.
– Не спеши отвечать, детка.
Он помотал головой еще раз.
Мэтерс переглянулась с Блум, словно желая спросить: «Сделаем перерыв?»
Блум уже собиралась согласно кивнуть, когда Фред вдруг заговорил так быстро, что порой слова звучали невнятно:
– Я не храбрый. Папа кричал – беги. Я схватил Джулию. Не знал, куда идти. Побежал. Держал Джулию за руку. Она упала, я тащил ее по ступенькам. Спрятался за кровать. А Джулию спрятал за свою спину. Потом пришла мама. – Он впервые взглянул на Мэтерс. – Потом пришла мама.
– Все хорошо, Фред. Здесь, с нами, ты в безопасности. Все хорошо, – заверила Мэтерс.
Фред перевел взгляд на свою башню.
– Потом пришла мама – и?.. – мягко напомнила Мэтерс.
Фред молчал, мучительная пауза затягивалась.
– Я боялся, – наконец прошептал он.
– Чего, Фред?
Глаза мальчика наполнились слезами.
– Мама била папу.
О нет. Неужели убийство стало последним заданием в какой-то безумной игре? Но кто мог додуматься до такого? Кто согласился участвовать? Значит, это расследование оказалось им с Джеймсоном не по зубам. Они разбирались с этим преступлением после того, как оно произошло. Они его не предотвратили.
Мэтерс с трудом сглотнула и накрыла рукой ладошку мальчика.
– Ты видел, как мама била твоего папу?
Мальчик кивнул:
– Я боялся.
Мэтерс перевела взгляд на Блум, но продолжала поглаживать руку мальчика.
– Я плакал, – добавил Фред.
– Это ничего. Многие люди плачут, когда им страшно, дорогой. Ты вел себя очень храбро.
Фред оглянулся на сестру. Джулия по-прежнему играла в конструктор, будто и не замечая, что на расстоянии меньше метра от нее ведется разговор.
– Я не храбрый, – снова сказал Фред.
– Ты очень храбрый потому, что рассказал мне, Фред. Очень.
Фред расплакался, давясь всхлипами и не сводя глаз с сестры.
– Можно мне спросить? – обратилась Блум к Мэтерс, потом повернулась к Фреду: – Фред, почему ты считаешь, что ты не храбрый? – Мальчик перевел на нее взгляд. – Ты ведь увел сестру и закрыл ее собой. Разве это не храбрость?
Фред помотал головой.
– Почему же нет?
– Потому что… – Он бросил взгляд на сестру. – Потому что я заплакал. – Его голос дрогнул, дыхание перехватило.
– Пока достаточно, – вмешалась Мэтерс тоном, явно предназначенным для Блум.
Не реагируя на нее, Блум смотрела, как мальчик, в свою очередь, смотрит на сестру.
– А что сделала Джулия?