Морской синдром
Леонид Александрович Машинский
Автор погрешил бы против истины, причислив себя к морским душам. Долгие годы после детства на море его вовсе не тянуло. Но – вдруг – то ли старые косточки захотели к теплу и пляжу, то ли замученные духотой лёгкие возмечтали о солёном бризе… Словом, я вновь стал ездить на море (исключительно – на Чёрное) и заметил, что в стихах моих всё чаще, как бы исподволь, стала проявляться та самая морская тема. Тому, что любовь к морю и всему морскому отныне утвердилась в моей душе – подтверждение эта книга стихов, отысканных в первых 45-и "Белогорских циклах". Для обложки использована работа Т.Греховой "Казантип. Девушка".
***
На берегу подсолнечного моря
Живу, не замечая слёз и горя,
В посёлок захожу купить сардин
И пиво пью на площади один.
Моя душа цветёт павлиньим цветом –
Недаром уродился я поэтом –
Цветастые осколки бытия
В поэзию преобразую я.
И из душистых сердцевин растений,
Из тяжких вздохов и глухих сомнений,
Из твёрдых истин и грибной трухи –
Я потихоньку делаю стихи.
30.08.10
Яйцо
Затих далёкий гул проигранной войны.
Свободы – через край – как воздуха над морем.
Лишь тем, кому нужны, мы что-то и должны.
О тех, кто нужен нам, мы понапрасну спорим.
Вина садов и трав, что вновь цветёт душа,
А что не даст плода – так пчёлы стали редки.
Русалка ли плеснёт хвостом из камыша?
Дриада ли вздохнёт из тьмы, раздвинув ветки?
Склад памяти забит потерянным теплом,
Из духоты ходы завалены наружу.
Мир сделался, скрутясь, яйцом. И, сидя в нём,
Я греюсь, но хочу опять понюхать стужу.
Но страх меня томит пред выходом на свет -
Ведь зримая тропа ведёт стрелою в стену –
А вдруг за скорлупой любви и счастья нет? –
Так стоит ли платить немыслимую цену?
Сижу, готовлюсь встать, но вновь ложусь как труп,
И прыгнуть в потолок мне не хватает духа.
В ленивую мечту я погружён, как в суп,
Но в глотке у меня при этом странно сухо.
19.01.11
Ловец
Реальность – слишком плотная вода,
И всё трудней мне попадать туда.
Нырну, плыву, но короток мой путь –
Спешу скорее всплыть передохнуть.
Я понимаю, что вот этот суп,
Где каждый человек ещё не труп,
Где движется вселенская возня,
Заварен в том числе и для меня.
И я всё это пью, всё это ем;
Но чувствую, что я мешаю всем,
Когда, стремясь в глубины по прямой,