Последний отзыв
В борьбе за власть есть первые; есть вторые; и есть 6ыдло (из канала BS "Без Слёз").
- Вторые всегда стремятся стать первыми. Но ресурсы власти – у п...
Далее
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Юра
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Как будто ярким маяком,
К себе вниманье привлекая,
Она не сомневалась в том,
Что эту лёгкую походку,
Коварный взгляд и тонкий стан,
Оценят зрители охотно,
Попавшись в брошенный аркан.
Всё остальное и не важно,
А важно чтобы плащ винтажный
Вниманьем был не обделён,
Чтоб подходил к сапожкам он.
Мужчина каждый непременно
Обязан быть в неё влюблён.
Высокий дом «Иллюзиона»,
Приют любимого кино,
Елену приглашает снова,
А что смотреть не всё ль равно.
Здесь всё как раньше, всё привычно,
Покажут фильм такой обычный,
С Габеном, Каро иль Рози,
Мазиной, Мути иль Сорди.
Увы, теперь героев этих
На киноплёнках не найти.
В прохладном зале пред экраном,
Билет скомкав в живой руке,
Она опять с героем старым,
И то, что ждёт его в конце
Она конечно знает, только,
Досмотрит этот фильм, поскольку,
В нём чудный мир и красота,
А не печаль и пустота,
В нём чёрно-белое Феррари
И снежно-белая фата.
Без сожаленья невозможно
Из кинозала выходить,
Заплакать от досады можно,
И безусловно захандрить.
Пусть всё обычно, всё на месте,
Вот Яуза чрез метров двести,
И зелень летняя кругом.
Но почему она бегом,
Спешит домой и отвернулась,
Минуя надпись «Гастроном».
Потом она в метро качаясь,
Среди скучающих людей,
От них подальше быть старалась,
Они чужды казались ей.
Быть рядом с ними не желая,
Она ресницы прикрывает,
И хочет, чтобы вновь возник,
Шум моря, серых чаек крик,
Аккордеон чтоб пел негромко,
Не прерываясь ни на миг.
Она скучала и вздыхала,
Держалась твёрдо на своём,
Подложных чувств она бежала,
Грустила с мамою вдвоём.
Она вдруг стала нелюдимой,
Необъяснимой и пугливой,
Обиды прятала слезу,
Скабрёзность била на лету.
Никто сломать уж не старался
Такую гибкую лозу.
Но кто припомнит эти грёзы,
Гаданья с мамой у свечей,
Блестели ль точно чьи-то слёзы
Когда-то в утреннем луче?
На счёт сей можно сомневаться.
Хотя не стоит удивляться,
Что к двадцати пяти годам,
(Не возраст в общем-то для дам),
Она за Павла вышла замуж,
Расставив точки по местам.
Они полгода повстречались,
По вечерам, но чаще днём,
И хмурым утром обвенчались,
С приметой доброй – под дождём.
А муж её – он был красавец:
Высокий рост, живой румянец.
Он был хороший и простой,
С ним обрела она покой,
Хоть пиво пил он из бутылки,
И нож брал левою рукой.
Он не читал Дидро и Клюна,
Пикока даже не листал,
Но отпуск часто брал в июле,
И на Канарах отдыхал.
Он балагур был с шуткой острой
Среди компании их пёстрой,
И знал последний анекдот.
Ей показалось – это тот
К себе вниманье привлекая,
Она не сомневалась в том,
Что эту лёгкую походку,
Коварный взгляд и тонкий стан,
Оценят зрители охотно,
Попавшись в брошенный аркан.
Всё остальное и не важно,
А важно чтобы плащ винтажный
Вниманьем был не обделён,
Чтоб подходил к сапожкам он.
Мужчина каждый непременно
Обязан быть в неё влюблён.
Высокий дом «Иллюзиона»,
Приют любимого кино,
Елену приглашает снова,
А что смотреть не всё ль равно.
Здесь всё как раньше, всё привычно,
Покажут фильм такой обычный,
С Габеном, Каро иль Рози,
Мазиной, Мути иль Сорди.
Увы, теперь героев этих
На киноплёнках не найти.
В прохладном зале пред экраном,
Билет скомкав в живой руке,
Она опять с героем старым,
И то, что ждёт его в конце
Она конечно знает, только,
Досмотрит этот фильм, поскольку,
В нём чудный мир и красота,
А не печаль и пустота,
В нём чёрно-белое Феррари
И снежно-белая фата.
Без сожаленья невозможно
Из кинозала выходить,
Заплакать от досады можно,
И безусловно захандрить.
Пусть всё обычно, всё на месте,
Вот Яуза чрез метров двести,
И зелень летняя кругом.
Но почему она бегом,
Спешит домой и отвернулась,
Минуя надпись «Гастроном».
Потом она в метро качаясь,
Среди скучающих людей,
От них подальше быть старалась,
Они чужды казались ей.
Быть рядом с ними не желая,
Она ресницы прикрывает,
И хочет, чтобы вновь возник,
Шум моря, серых чаек крик,
Аккордеон чтоб пел негромко,
Не прерываясь ни на миг.
Она скучала и вздыхала,
Держалась твёрдо на своём,
Подложных чувств она бежала,
Грустила с мамою вдвоём.
Она вдруг стала нелюдимой,
Необъяснимой и пугливой,
Обиды прятала слезу,
Скабрёзность била на лету.
Никто сломать уж не старался
Такую гибкую лозу.
Но кто припомнит эти грёзы,
Гаданья с мамой у свечей,
Блестели ль точно чьи-то слёзы
Когда-то в утреннем луче?
На счёт сей можно сомневаться.
Хотя не стоит удивляться,
Что к двадцати пяти годам,
(Не возраст в общем-то для дам),
Она за Павла вышла замуж,
Расставив точки по местам.
Они полгода повстречались,
По вечерам, но чаще днём,
И хмурым утром обвенчались,
С приметой доброй – под дождём.
А муж её – он был красавец:
Высокий рост, живой румянец.
Он был хороший и простой,
С ним обрела она покой,
Хоть пиво пил он из бутылки,
И нож брал левою рукой.
Он не читал Дидро и Клюна,
Пикока даже не листал,
Но отпуск часто брал в июле,
И на Канарах отдыхал.
Он балагур был с шуткой острой
Среди компании их пёстрой,
И знал последний анекдот.
Ей показалось – это тот
Другие аудиокниги автора Леонид Александрович Скрипко
Юра
0
0
Последний отзыв
В борьбе за власть есть первые; есть вторые; и есть 6ыдло (из канала BS "Без Слёз").
- Вторые всегда стремятся стать первыми. Но ресурсы власти – у п...
Далее