Камень

– Да. Из Екатеринбурга.

– Точно, – припомнил Эдам. – Ты говорил. Город святой Екатерины. Так, кажется?

– Ну хоть что-то ты слушал.

– И там ты искал тоже?

– В первую очередь. До девяностых годов город, да и весь регион, был закрыт для иностранцев, но начиная с 1994 года я планомерно искал. Потом сдался.

– А в других местах?

– Постольку-поскольку. Это всё-таки особое место.

– Особое? Почему?

– Это очень древняя земля. Граница между Европой и Азией. Колыбель народов в каком-то смысле. Оттуда пришли гунны, венгры, скифы… Арии, как полагают некоторые. Никто не знает, сколько там цивилизаций было до нас. Как раз в районе Екатеринбурга горы ниже, поэтому племена и народы проходили через те места из Сибири в Европу много раз.

– Перекрёсток дорог.

– Именно. На протяжении тысяч лет.

– Ты думаешь, твой камень – это какой-то древний артефакт?

Майкл вздохнул.

– Может быть.

– Как он достался нашим предкам?

– Мой дед получил его от какого-то монаха-отшельника. В самом начале двадцатого века. В 1900 году, если не ошибаюсь. Что-то такое мне говорил отец. Но это по одной версии. По другой – дед получил его от своего отца. Твоего прапрадеда. Но тот тоже принял его в дар от монаха. Я не могу сказать точно. Видишь ли, когда я был молод, меня всё это не интересовало. Я больше думал, как заработать денег, занять достойное место в обществе. Потом, когда я строил компанию, мои корни мне очень пригодились, но к тому времени отец уже был несколько не в себе. И разобраться, что правда, а что нет в его словах, было непросто.

– Монах? – повторил Эдам в задумчивости. – Почему именно он подарил твоему отцу камень? Разве монахи занимались добычей драгоценных камней?

– Я не знаю. Думаю, нет.

– Тогда не кажется ли тебе такой подарок странным?

– Разве это важно? – в голосе Майкла послышались нотки любопытства.

– Уверен, что да.

Майкл пожал плечами.

– Вопросов больше, чем ответов. Отца сейчас уже не расспросишь, – он посмотрел в окно. – Я ушёл на фронт. Однажды, во время немецкого налёта, бомба попала в наш дом. Отец был в лавке. Вернулся только за полночь. К развалинам. Моя мать погибла. Отец так любил её… Можно сказать, что в ту ночь он тронулся умом. К старости стало ещё хуже. Сидел у себя в комнате и мастерил разные брошки, подвески, кольца. Никуда не выходил и практически ни с кем не разговаривал.

Эдам прислонился спиной к стене, сложив руки на груди, и попытался мысленно разложить информацию по полочкам.

– Когда он умер?

– Кто? Мой отец? В 1975-м. За два года до твоего отца.

– И за год до моего рождения.

– Да.

Эдам вдруг резко зажмурился. Боль, ни разу не напомнившая о себе за всё время разговора, вернулась и сжала голову, словно тисками. А он уж подумал, что она не побеспокоит его до завтрашнего дня. Он с силой помассировал виски и постарался не потерять нить загадочной семейной истории.

– Значит, этот камень был найден в России. В начале двадцатого века. Ну или нашли его раньше, а семье он достался в 1900 году.

– Да.

– Минерал редкий, даже исключительный. Его формулу невозможно вывести. Вполне вероятно, из-за того, что он обладает специфическими свойствами. Верно?

– Можно и так сказать, – кивнул Майкл.

– Так что это за свойства? – Эдам испытующе посмотрел на деда.

Майкл холодно глянул в ответ.

– Просто найди мне камень.

Головная боль усилилась.

– Хорошо. Кто ещё мог знать о его свойствах?

– Никто.

– Но ведь кто-то узнал.

Майкл фыркнул.

– Это я тебя и прошу выяснить. И вернуть мне его.

– Хорошо. Как он выглядел? У тебя есть фото?

– Нет. Я уже тебе сказал, что старался никому его не показывать. И сам не доставал. Он всё время был в футляре.

– В футляре?

Казалось, Майклу совершенно не нравились вопросы Эдама.

– Да. В футляре из аметиста, – проговорил он сквозь зубы. – Я носил его на шее.

– Я не совсем понимаю, – нахмурился Эдам.

– Что тут непонятного? – посуровел Майкл. – Аметист – камень дешёвый. Никто бы не догадался, что в нём что-то есть. Ты видел эту подвеску у меня на шее тысячу раз.

– Я просто пытаюсь представить картину, – успокоил его Эдам. – То есть футляр – это, по сути, полый кусок аметиста на шнурке, а внутри него ещё один кристалл, тот самый. Так?